#73 ИЮЛЯ 1950 г., № 184 (11656)
oes es eo Oo
ПРАВДА
Научная сессия Академии наук
СССР и Академии медицинских наук СССР
рения по донлалам анал. зынов
аи про, Нванова-смоленсного о развитим идей М, [.
о высшей нервной деятельности, но и уче-
ние о пищеварении, о кровообращении, 0
функциях печени, о трофических функциях
нервной системы — это все огромные про-
блемы, поднятые И. П. Павловым и имею-
щие огромное практическое значение.
Академик В. М. Быков в своем докладе
привел огромный материал о взаимоотно-
шениях между корой и внутренними орга-
нами и их значении для клиники.
Чрезвычайно важное значение имеют
также работы проф. Красногорского.
В дальнейшем развитии учения Ивана
Петровича мы имеем очень широкие пер-
спективы. Это учение, в особенности уче-
ние о второй сигнальной системе, которое
нами сейчас разрабатывается, имеет огром-
ное значение не только для медицины, не
только для психологии, педагогики, но и
для теории веех видов искусства, и нам
предстоит впереди очень большая, грандиоз-
ная задача—найти правильные пути для то-
го, чтобы физиологическую базу, созданную
Иваном Петровичем, подвести под теорию
трудовых процессов изобразительного искус-
ства, театрального искусства, музыкально-
го искусства и научных иселедований.
Эта большая задача стоиг перед нами; и
мне справедливо делается упрек,— я этот
упрек полностью принимаю и хам его себе
делаю, —что з& изучение второй сигнальной
системы мы принялись сравнительно
Поздно.
Раньше других включился в это изуче-
ние А. Г Иванов-Смоленский.
Одна из моих погрешностей заключает-
ся в том, что, будучи во главе ряда учреж-
дений имени И. П. Павлова и будучи во
тлаве Правления Физиологического обще-
ства, я не сумел правильно организовать
критический разбор всех наших взглядов и
рабат.
Мы устраивали целый ряд вобраний, ©0-
вещаний, посвященных Ивану Петровичу,
но все время ограничивались только докла-
дами о полученных данных. На каждом из
этих совещаний, излагая свои данные и
программные исследования, я говорил, что
только взаимной критикой и взаимной нод-
держкой весь коллектив учеников Ивана
Петровича может достигнуть хороших ре-
зультатов. Но, к сожалению, я ограничи-
валея только одними этими призывами, и
в этом моя большая, жестокая ошибка, за
которую меня следует карать, потому что
нужно было суметь организовать собрания
таким образом, чтобы отдельные взгляды,
отдельные высказывания и фактические
данные подвергались бы настоящему дис-
куссионному обсуждению, настоящей кри-
тике и самокритике. Вот этого я не сумел
сделать так же, как не сумел очертить более
точно тот круг исследований, которыми я
занимался сам и которые. оставлял для раз-
работки другим товарищам. Не сумел
выдвинуть на первый план в болез четкой
форме и ту наиболее важную проблему, ко-
торая стоит сейчас ‘перед нами, — учение
0 ВТОРОЙ сигнальной системе.
Отеталость на этом участке работы
составляет действительно мою большую
серьезную вину как руководителя учрежде-
ний имени Павлова, но я надеюсь, что
общими усилиями моих товаришей по ра-
боте, по указаниям и под руководством пар-
тии и лично товарища Сталина, который
показывает нам правильные пути развития
науки, указывает наши опгибки, поддержи-
вает наши усилия, нам удастея достиг-
нуть лучших и нужных результатов.
что лекции его непогрепимы, что он не от-
кажется ни от одного слова. Кто дал ему
право считать себя нетогрепгимым? Откуда
такая нескромность? И. П. Павлов говорил
и писал о своих ошибках, а Л. А. Орбели
своих ошибок не признает, считая, что он
непогрешим. Что это, как не потеря чувства
ответственности перед советской наукой?
Л. А. Орбели, говоря о второй сигнальной
системе, в какой мере она отражает действи-
тельность, дает путаные формулировки в
духе «плехановских иероглифов». Каждому
мало-мальски марксистски грамотному чело-
веку, присутствующему на сессии, ясно, что
эти формулировки ошибочны.
Л. А. Орбели признал, что он недооцени-
вал павловское наследие. Эта. недооценка
совершенно очевидна. Нужно помнить, что
павловское дело — это кровное дело нашего
советского народа, всей нашей советской
науки. Недооценка в этом вопросе — серьез-
ный дефект, который мы должны во что бы
то ни стало исправить.
ны, на обмен веществ в организме, на же-
лезы внутренней секреции есть, конечно,
влияние на трофику тканей. А ведь очень
важно подчеркнуть, что такой отрыв от
павловского учения о ведущей роли коры
тем досаднее, что все лабораторные экспе-
рименты имеют своей целью применение к
человеческой патологии. А какая же` чело-
веческая патология возможна, если не при-
нимать во внимание кору болынших полу-
шарий, как 0с0обый и важнейший отдел
нервной системы?
Эта недооценка роли коры больших по-
лушарий, которой грешит иселедователь-
ская деятельность А. Д. Сперанекого и ко-
торую он сам здесь признал, составляет
главную ошибку также Л. А. Орбели и его
школы. В своем учении 0б адаптационно-
трофическом влиянии симпатической нерв-
ной системы 1. А. Орбели и его ученики
придали ей самодовлеющее значение.
А. Г. Гинецинский и сам признал тот
факт, что в этом направлении была сдела-
на крупная, кардинальная опгибка. Я, одна-
ко, не согласен с ним, что эта ошибка
заключается только в том, что не был до-
делан последний эталр работы, не было по-
казано, что все адаптационно-трофическое
влияние симпатической нервной системы
подчинено коре болыших полушарий. Вся
логика, вся последовательность хода изу-
чения аэдаптационно-трофической функции
Если бы ведущая роль коры больших
полушарий была оценена по достоинству,
как это и следовало сделать иселедовате-
лям, претендующим на развитие идей Пав-
лова, тогда не было бы надобности замал-
чивать эти работы, ибо они-то как раз и
доказывают подлинную роль симпатической
нервной системы в коре больших полушазлий.
Дело в том, что если адаптационное влия-
ние симпатической нервной системы не вну-
шает сомнений как экспериментальный
факт, то трофическое влияние ее по сути
дела не подкреплено основательно.
В порядке самокритики должен сказать
Речь проф. А. А. ЗУБКОВА
Институт теоретической медицины Академии наук БССР
ной работы советекого животноводства по
линии создания наилучитих пород сельеко-
хозяйственных животных.
Будь бы Павлов жив, он потребовал бы
этого от своих учеников, ибо он всегда
стремилея приносить пользу народу, соче-
тая теорию с практикой.
Что же сделал в этом отношении Инсти-
тут эволюционной физиолотии и патология
высшей нервной деятельности им. Павлова,
возглавляемый академиком Орбели? Ровно
ничего!
От людей, которые плохо отдают себе
отчет в том, что такое павловский эволю-
ционизм, нельзя ожидать своевременного
вскрытия антипавловских установок в 0об-
ласти эволюции высшей нервной деятельно-
сти. Отсюда понятно, почему акад. Орбели и
его ученики не вскрыли морганистские
установки акад. Беритова.
Суть морганизма акад. Беритова заклю-
чЧается в его утверждении, что существует
такой этап эволюции животного мира, на
котором якобы имеется только прирожден-
ная, не поддающаяся индивидуальной пере-
стройке нервная деятельность. Бессмыслен-
ность этого утверждения становится ясной,
если подумать 0 том, как должна совер-
шаться эволюция нервной деятельности на
этом мифическом этапе эволюции животных.
Акад. Беритов пишет, что она совершается
путем естественного отбора; однако ясно,
что если индивидуальное приспособление
(совершающееся, по Павлову, на всех сту-
пенях развития животного мира посредством
условных рефлексов или условных реакций)
отсутствует, то отбору могут подвергаться
только мутационные, ненаправленные ва-
рианты нервной деятельности, оказавшиеся
случайно выгодными при данных новых
условиях существования.
Борьба, за павловекий нервизм не должна
сводиться только к критике извращений
учения Павлова. Она должна состоять в глу-
боком раскрытии и выкорчевывании мета-
физических ‘корней этих извращений, свя-
зывающих извратителей с реакционной
идеологией буржуазной науки. Ярким при-
мером является неразрывная связь между
антипавловскими установками академика
Беритова и теми общефизиологическими
взглядами, которые он распространяет на
протяжении многих лет в своих докладах,
статьях, монографиях и учебных руковод-
ствах под видом диалектико-материалисти-
ческой переработки физиологии. Стремясь
освоить философию марксизма-ленинизма,
академик Беритов не сумел, однако, освобо-
диться от метафизического мышления. Он
стремится навязать природе свои догмати-
ческие положения, изобретая для их фик-
тивного обосновалия множество фантастиче-
ских гипотез, преподносимых под названием
«законов» и «теорий». В этом месиве меха-
нистических и идеалистических измышле-
ний и ложно истолкованных фактов он
отрывает живую материю от среды, утвер-
KIA самопроизвольность ее обмена, объ-
Речь проф. В. С. РУСИНОВА
Институт нейрохирургии Академии медицинских наук СССР
ва являются работы по так наз. ‹аккомодо-
метрии», проводимые Л. Л. Васильевым и
1. В. Латманизовой, тем более, что вопроеы
аккомодации не вытекают непосредственно
из проблематики Введенското.
В нашей медицинской науке мы уже
встречаемся с попытками последователей
«аккомодометрии» применить данный пока-
затель для диагностики того или иного за-
болевания. Подобные исследования в отрыве
от клиники обречены на полную неудачу.
Дальнейший путь развития учения Вве-
денского, как и всей нашей физиологии,
лежит в связи с павловской физиологией,
в связи © его «полной рефлекторной тео-
рией».
Второй вопрос, на котором я хотел
остановиться, — это электрофизиологические
работы И. С. Беритова. Они теено связаны
© учением его «0б основных формах нерв-
ной и психо-нервной деятельности». В на-
шей литературе была дана уже критика
взглядов И. С. Беритова. Он отвергает идею
зависимости поведения организмов от внеш-
них условий, идею о том, что высшая нерв-
ная деятельность складывается на основе
рефлеклорной деятельности. Он отступает
от материалистического найдтравления на-
шей русской физиологии. Причем одним из
главных аргументов И. С. Беритова яв-
дяетея «спонтанная» электрическая актив-
ность разных отделов мозга животных, а
также коры большого мозга человека, ко-
торая, по И. С. Беритову, как будто не под-
чиняется павловеким законам высшей нерв-
ной деятельности, противоречит им.
Необхолимо сказать, что приоритет в от-
крытии «епонтанной» ритмики электриче-
ской активности принадлежит русской фи-
зиологии. Первыми исследователями, на-
блюдавшими ритмические колебания элек-
трических потенциалов в толовном мозгу
животных, были В. Я. Данилевский — в
1875 году и И. М. Сеченов — в 1882 году.
0собое значение имеет работа И. М. Се-
ченова (1882 г.) об электрических явле-
ниях продолговатого мозга. В ней впервые
были повазаны колебания потенциалов, пе-
риодичееки возникающие в центральной
нервной системе, и со всей строгостью фи-
зиологического эксперимента. исследована
зависимость электрических процессов от
функционального состояния мозга и от си-
лы раздражения. Причем открывший эти
«спонтанные» электрические колебания в
мозгу И. М. Сеченов никак, не считал. что
они противоречат в какой бы то ни было
симпатической нервной системы вела к
тому, что она превратилась в самостоятель-
ный довлеющий над всем регулятор.
Недооценка роли коры болыних полуша-
рий как выешего регулирующего центра
сказалась не только в абсолютизировании
роли симпатической нервной системы, но и
в другом. Речь идет о том, что регулирую-
щая роль коры больших полушарий в отно-
шении внутренних органов — т. е. как раз
то, что должно было подчеркнуть подлин-
ную роль симпатической нервной системы
в организме, — была совершенно игнориро-
вана в учебнике Гинецинского и ЛТебедин-
CHOrTG.
Организация нынешней сессии является
показателем того- внимания, которое ока-
зывают руководящие круги нашей етраны
великому учению И. П. Пазлова. Я совер-
шенно уверен. что итогом нашей сессии
EDETCA дальнейшее укрепление и процвета-
ние разработки научного наследия И. П.
Павловз.
ь Во вступительных словах президента
Академии наук и вице-президента Акаде-
мии медицинских наук было указано на
необходимость вести критику и самокрити-
ку невзирая на лица, которой недоставало
нам в нашей работе, и дать критическую
оценку того, что делалось и что делается,
определить перспективы, которые открыва-
ются перед нами в деле разработки науч-
вого наследия И. П. Павлова.
Когда 14 лет тому назад скончался
И. П. Павлов и передо мной была постав-
лена трудная задача-— возглавить несколь-
ко учреждений, в которых ‘он работал. —
я ясно сознавал Te трудности, которые
передо мной стоят.
В этот трудный момент мне помогло со-
знание того, что весе, что было мною рань-
ше сделано, было непосредственным разви-
THEM отдельных идей и отдельных выска-
зываний моего учителя Ивана Петровича.
Ничего я в своей жизни не сделал такого,
чм было бы в какой-либо мере оторвано
от его идей. Я не говорю о тех нескольких
работах, которые мне пришлось произве-
сти во время заграничной командировки.
Я должен был явиться охранителем и
руководителем разработки научного наеле-
дия Ивана Петровича. Вот тут-то и встал
передо мною вопрос: как надо понимать
научное наследие И. П. Павлова? В этом
отношении мнения расходились.
Одни товарищи считали, что научное на-
следие И. П. Павлова — это только вопро-
сы высшей нервной деятельности. Вопровы
высшей нервной деятельности-—действитель-
но самое выдающееся, самое замечательное
из того, что сделал Иван Петрович, но огра-
ничивать его научное наследие только эти-
ми вопросами было бы неправильно. Если
открыть любую страницу трудов Павлова,
то мы найдем что-нибудь такое, что имеет
выдающееся значение и для теоретической
науки, и для медицинской практики. И обя-
занность каждого из нас заключается в том,
чтобы выискивать все, что там есть, улав-
ливать, не ‘прозевывать все, что там есть, и
дать этому возможность развития.
Свою задачу я видел в том, чтобы в основ-
ном разрабатывать вопросы выешей нерв-
ной деятельности, но вместе с тем следить
за тем, чтобы важнейшие идеи И. П. Пав-
лова, касающиеся различных сторон физио-
логии, не оставались бы в тени и не оказа-
лись бы неразработанными и потерянными
для будущего.
hak понимать вопросы высшей нервной
Деятельности? Я понимал, что учение И. П.
Павлова о высшей нервной деятельности—
это есть та экспериментальная ‘психология
и психопатология, которую провозгласил он
ещев 1903 году и которую он довел до изу-
чения человека в клинике невропатологии
и пеихиатрии.
Изучение человека в конечном счете со-
ставило основную задачу Ивана Петровича,
а условные рефлексы у собаки были лишь
средством для того, чтобы построить ту
основную физиологическую базу, на кото-
рой должна вырасти научно-обоснованная
психология.
Исходя из взгляда Ивана Петровича, что
- С огромным волнением я шел на сессию,
в расчете услышать честное признание соб-
отвенных ошибок, истинную самокритику со
стороны одного из руководителей физиоло-
тического фронта-—академика Л. А. Орбели.
Но его выступление меня совершенно
не удовлетворило. Я полностью не согласен
в этим выступлением. Е
1. А. Орбели свою очень длинную речь
начал с того, что он приступает к самокри-
тике. Но вся его самокритика свелась к при-
знанию того, что он не обеспечил внимания
второй сигнальной системе и не обратился
в руководящим товарищам.
Этого ли мы ждали? Мы не получили от
него ответа на волнующие нас вопросы.
1. А. Орбели, рассказывая иеторию того,
каким образом он пришел к руководству,
не совсем точно все изложил. Академик
Орбели сказал, что он объединил физиоло-
гические учреждения, которыми руководил
И. П. Павлов, и учреждения, которыми ру-
ководил он сам. И этим‘ акад. Оубели объяе-
И. П. Павлов сумел за свою долгую на-
учную жизнь поднять и поставить перед
наукой огромное количество важнейших
проблем. И все же следует сказать, что
учение 4 высшей нервной деятельности —
это самая величественная вершина творче-
ства И. П. Павлова.
Взлелеянная Павловым идея нервизма
достигла своего высшего расцвета именно
В этом учении. Оно позволило в закончен-
ной форме представить идею целостности
живого организма, сфорхулировать поло-
жение о единстве внентнего и внутреннего
В самом организме. Наконец, оно показало,
что кора больших ‘полушарий головного
мозга—не только орган условных рефлек-
сов, но и высшая регулирующая инстан-
ция, определяющая все процессы, протека-
ющие в живом целостном организме. Вот
эта универсальная регулирующая роль ко-
ры болыших полушарий, относящаяся как
к управлению внутренним хозяйством орга-
низма, так и к соотношению его < внешней
средой, одна из важнейших принципиаль-
ных черт учения И. П. Павлова.
Однако и ло сих пор далеко не всегда
роль коры больших полушарий. как высшей
регулирующей инстанции, оценена по ло-
стоинству и в норме, и в патологии.
Выступавший здесь вчера акад. А. Д
Речи печатаются по сокращенной стенограмме.
Речь вкадемикд Л. А. ОРБЕЛИ
изучение условных рефлексов есть путь из-
учения функциональной эволюции нервной
системы, я в Колтушском институте, наря-
ду с изучением условных рефлексов, как та-
вовых, поставил изучение становления реф-
лекторных актов в онтогенезе, т. е. стал
разрабатывать эмбриональную и раннюю
постнатальную физиологию рефлекторных
актов.
Работы, проведенные в этом направлении
Волоховым, Образцовой, Стакалич, подтвер-
дили полностью мысли, которые вытекали
из учения И. П. Павлова. Общими силами
нам удалось’ показать, что все те закономер-
ности, которые установил Иван Петрович
на основе изучения выработки и формирова-
ния условно-рефлекторных актов в индиви-
дуальной жизни животных, — все эти зако-
номерности имеют место в процессе`эмбрио-
нального и раннего постнатального форми-
рования врожденных безусловных рефлек-
торных актов.
Далее я считал, что сравнительная фи-
зиологпия нервной системы, которой Иван
Петрович придавал большюе значение, дол-
жна тоже найти себе место в наших иселе-
дхованиях.
БВ этом отношении начало было заложено
самим Иваном Петровичем и рядом его с9-
трудников еще при жизни его.
Мы взяли за оенову тех представителей
животного царства, которых избрал сам
Иван Петрович, и сознательно добавили ту-
да еще некоторых других. При выборе объ-
ектов мы руководствовалиеь тем основным
положением, которое вытекало из учения
Ивана Петровича о том, что в процессе раз-
вития животного индивидуально приобре-
тенные условные, временные связи наслаи-
ваются на существующий уже фонд реф-
лекторных актов и с ним вступают в из-
вестные взаимоотношения. Они строятся на
базе врожденных рефлексов, они с ними
вступают в конфликт, они их перестраива-
ют, и непрерывно в течение всей индиви-
дуальной жизни животного идет эта нервная
перестройка. .
Мы выбрали грызунов, выбрали обезьян,
которыми занимался Иван Петрович, вклю-
чили птиц, из беспозвоночных включили
насекомых и в результате этого имели воз-
можность сопоставлять различные формы
врожденного и приобретенного поведения и
изучать их взаимодействие, резко отличное
у отдельных представителей животного цар-
ства, но вырабатывавшееся на основе одних
и тех же принципов, именно тех принципов,
которые разработаны были в учении 96 ус-
ловных рефлексах. Это вторая линия рабо-
TH, которую мы развили полностью.
Часть этой работы производилась и в
Физнологическом институте имени Павлова.
Далее перед нами встал вопрос о том, как
нам надо понимать переход от настоящей
физиологии нервной системы, созданной
Иваном Петровичем, к подведению физиоло-
гической базы под психологию.
Павлов считал основной, важнейшей за-
лачей—лостижение TOTO уровня знаний,
когда на физиологической канве, тщатель-
но и хорошо изученной, будет разложено
все многообразие субъективного мира чело-
века. Он пошел в психиатрическую и нерв-
ную клинику и стал наблюдать больных, и
в этом деле основными помощниками его
были А. Г. Иванов-Смоленский, Б. Н. Бир-
мани С. Н. Давиленков.
Перехожу к вопросу о клиническом зна-
чении работ И. П. Павлова для медицины.
Конечно, оно огромно. Не только учение
Речь проф. Л. Н. ФЕДОРОВА
Действительный член Академии медицинских наук СССР
нает свои просто несоразмерные и недопу-
стимые по маспигабам совместительства.
Мы всегда считали, что Л. А. Орбели
большюй человек, но он забыл, что быть
большим человеком в нашей стране — это
значит нести большую ответственность.
Проф. Асратян резко поставил здесь во-
прое 0б организационных мероприятиях,
которые позволили бы академику Л. А. Ор-
бели правильно работать. Разве мыслимо
серьезно, ответственно работать, если чело-
век занимает много должностей?
Академик Л. А. Орбели, повидимому, не
отдает себе отчета в том, что в этом отно-
шении он нарушает интересы дела, которое
ему поручено. Ветав во ‘главе научных
учреждений, призванных разрабатывать
павловские идеи, Л. А. Орбели должен и
обязан был целиком сосредоточиться именно
на этом. От этого только выиграла бы наука,
выиграли бы павловское дело и ‘сам акаде-
мик Орбели.
Л. А. Орбели написал лекции и говорит,
Речь проф. В. Н. ЧЕРНИГОВСКОГО
Институт физиологии центральной нервной системы Академии медицинских наук СССР, г. Ленинград
Сперанский во многих отношениях внес
известную ясность. Его выступление не-
сомненно способствовало выяснению ряда
недоразумений. Все же я позволю себе ука-
зать на те ошибочные положения, которые
были допущены А. Д. Сперанским и его
учениками.
Я считаю, что главной и существенной
оптибкой А. Д. Сперанского было то, что,
правильно и своевременно поставив вопрос
о ведущем значении нервной системы в па-
тологии, он оторвал ее от коры больших по-
лутнарий и главенствующей ее роли в орга-
НИЗМе.
Мне кажется, что это произошло по двум
причинам: первая <оетоит в TOM, что
А. Д. Сперанский подменил совершенно точ-
ные понятия о нервной системе понятием
«нервной сети», и, во-вторых, потому, что
мимо его внимания прошли многие работы
налнего коллектива, посвященные влиянию
коры мозга на внутренние органы. Конеч-
но, нервная система действует как единое
целое, но в этом единстве есть свои 0с0-
бенности, и одной из них являются каче-
ственные особенности протекания процес-
сов в коре больших полушарий.
Мимо внимания А. Д. Сперанского про-
шел и тот неоспоримый факт, что влияние
коры головного мозга на внутренние Opra-
пало
HO cede. A должен признать правильными
те замечания, которые были еделаны
тт. Айрапетьянцем и Орбели в мой адрес,
как соавтора статьи (совместной < К. М. Бы-
KOBLIN), в которой шла речь © третьей
сигнальной системе. Это не было нами хо
конца додумано.
Заканчивая, я хочу сказать, что та дис=
Куссия, которую мы сейчас здесь ведем,
должна привести к решительному повороту
в области изучения и разработки идей Ива-
на Петровича Павлова. Этого настоятельно
требуют от нас наука, Родина, советский
народ. Эти задачи ставят перед нами’ пар-
тия и правительство.
являет высшую функцию мозга недостутной
физиологическому исследованию и в конеч-
HOM счете договаривается до замаскирован-
ного признания самопроизвольности психи-
ческих явлений. .
Методологическое — несовершенство, — я
бы сказал даже незрелость, — проявляет-
ся не только в недостаточной и неумелой
борьбе за ликвидацию метафизических пе-
режитков в советской физиологии и меди-
цине, но и в односторонней, далекой от
марксизма-лениниема посталювке собетвен-
ной научно-исслеловательской работы.
Школа’ академика Сперанского извратила
павловскую иеследовательскую методологию,
подменив единство диалектического анализа
и диалектического синтеза изучаемых явле-
ний принципиальным отказом от анализа.
Ученики академика Сперанского в дискус-
спи, проходившей на страницах «Мелицин-
ского работника», утверждали, что они то-
же пользуются методом анализа. Это невер-
но. Они применяют. аналитические методи-
ки, чтобы показывать наличие тех явлений,
которые изучают, а не для того, чтобы
раскрывать природу этих явлений.
ая перестройка методологии шко-
лы академика Сперанекого являетея сроч-
Ной задачей, так как научная область, раз-
рабатываемая этой школой, — проблема на-
толотической реорганизации нервной систе-
мы в больном организме, — являетея при-
ложением павловекого нервизма в медицине,
что составляет большую заслугу академика
Сперанского, и имеет существенное значе-
ние для развития медицинской теории и
практики.
Что касается школы профессора Разенко-
ва, то она односторонне сосрелоточила свое
внимание на так называемой реактивности
органов и тканей по отнонению к их нерв-
ной и гуморальной регуляции. Так же как
и школа академика Сперанского, она факти-
чески отказывается OT глубокого анализа
изучаемых явлений. Разница между назван-
ными школами заключаетея лишь в том; что
одна прикрывает вее устанавливаемые ею
явления шапкой реактивности, а другая
прикрывает их шапкой «нервной системы».
Я отнюдь не хочу этим поставить знак
равенства между революционным по идее,
хотя и ошибочным по исследовательскому
методу, направлением академика Сперанско-
го и ползучим эмпиризмом проф. Разенкова.
Перед советской физиологией и медици-
ной стоит ответственная задача: преодолеть
разобщенность обособивитихсея от единого
потока советской науки кастовых группиро-
вок путем большевистской критики и само-
критики и добиться объединения физиоло-
гов и клиницистов на прочной базе мар-
ксизма-ленинизма.
Советская физиология и медицина, пре-
одолев последние остатки буржуазного мы=
шления, выполнят свою историческую мис-
сию полного овладения организмом здорово-
го и больного человека, прелвиденного ге-
нием. Павлова.
Уважаемые товарищи! Павловокий нер-
BHSM есть то оружие, посредством кторото
мы, физиологи, обязаны вести борьбу про-
тив метафизического мышления, присущего
естествознанию капиталистичеекого обще-
ства, еще не вполне изжитого в нашей фи-
зиологии,-в нашей медицине.
Борьба против метафизического мышления,
присущего естествознанию капиталистиче-
ского общества; есть часть общей борьбы
советекого народа и всего прогрессивного
человечества против сил реакции.
Но какова цена бойцу, который допустил,
чтобы его оружие притупилось и покры-
лось ржавчиной? Что скажет народ о таком
Coline? А мы повинны в том, что налие ору-
кие—веливое павловское учение —притупи-
лось в наших руках и кое-где его покрывает
ржавчина метафизических извращений.
Разве не факт, что в нашей физиологиче-
ской науке, в том чиеле и среди учеников
Павлова, от которых можно ожидать более
заботливого отношения в павловекому уче-
нию, создались самостийные школы и школ-
ки, которые под видом разработки павлов-
ского наследия и с проявлением внешнего
пиэтета к своему великому учителю в дей-
ствительности не заботились должным 06-
разом 00 этой разработке и пользовались
своим ведущим положением в советской фи-
зиологии для протаскивания чуждых пав-
ловскому духу концепций.
Разве не факт, что эти школы и школки
не только не вели достаточной борьбы за
дальнейшее развитие павловских идей, но
попросту превратили пазловское учение в
музейный экспонат?
Разве не факт, что они относились тер-
пимо к антинавловской деятельности BOHH-
ствующего метафизика, академика Берито-
ва, блокировавшегося с американскими и
английскими физиологами-идеалистамн, та-
кими, как Лиддел и Шеррингтон, и допу-
скали аналогичные извращения даже в 0б-
ственной стеле.
Наконец, разве не факт, что эта терпи-
мость была вызвана не елепотой (антипав-
ловские выходки академика Беритова слиш-
ком очевидны, чтобы их не заметить), а
стремлением жить по принципу: не тронь
меня, и я тебя не трону. Все это — факты.
Наибольшую ответственность среди пав-
ловских учеников несет старейший ученик
Павлова — 1. А. Орбели. Я е очень тяже-
лым сердцем выслушал его выступление.
Акад. Орбели сказал, что он 0с0бое вни-
мание уделил развитию павловских взгля-
дов на эволюцию. На этом вопросе я и хочу
остановиться подробнее.
Назлов, а до него Сеченов рассматривали
роль нервной системы в эволюции живот-
ного мира с позиций творческого дарвиниз-
ма. С их точки зрения нервная система яв-
ляется одновременно и продуктом, и Opy-
дием приспособления не только индивидов,
но и вилов к условиям их существования.
Отсюда ясно, что поборники идей Павлова
не имеют позва стоять в стороне от науч-
Меня, так же как и других выступав-
ших, удивило выступление Л. А. Орбели.
Ой не налиел в себе мужества самокритич-
но рассмотреть пройденный им путь.
Я хочу остановиться на взаимоотноше-
нии и связи павловекой физиологической
науки с учением Введенского 0б оеновных
нервных процессах.
Невозможно не говорить 06 этом вопросе
на нашей сессии, ибо среди современников
И. П. Павлова (я не говорю o его непо-
средственных сотрудниках) не было более
близкого по глубине разработки нервизма
и по сходству естественно-научных взглядов
другого физиолога, чем Н. Е. Введенский,
создавший учение о парабиозе, единстве
возбуждения и торможения и открывший
закономерности их перехода и давший ряд
показателей основных процессов нервной
деятельности.
Важова должна быть роль проблематики
Введенского в дальнейшем развитии физио-
логической науки?
И. П. Павлов. давая после смерти Введен-
ского. в 1923 г., общую оценку его работ,
говорил: «Введенский сделал очень много
в нервной физиологии, ему посчастливилось
найти здесь крупные факты...» Иван Пет-
рович имел, прежде всего, в виду те фазы
в изменении возбуждения, которые нашел
Введенский в нерве при развитии парабио-
за. Эти фазы целиком воспроизводятся и В
коре большого мозга, когда вы еильно на-
прягаете борьбу между раздражительным и
тормозным процессами. Не сомневаюсь, го-
ворит Иван Петрович, что после такого со-
впадения работы Введенского будут, нако-
нец. опенены по достоинству.
Я 06 этом говорю, чтобы критически по-
дойти к современному положению работ по
проблематике Введенского, как они ведутся
в настоящее время в основном учрежде-
нии ланного направления — в Физиологиче-
ском институте имени Ухтомского.
В мае текущего года состоялась теорети-
ческая конференция института, на которой
предстояло рассмотреть основное направле-
ние работ по проблематике Введенского и
наметить пути дальнейшей работы.
На данной конференции даже не было
поставлено вопроса о связях и отношениях
учения Введенского с павловской физио-
логией.
Наиболее ярким примером подобного от-
рыва учения Введенского от учения Павло-
степени его рефлекторной теории деятель-
ности головного мозга. Под понятием их
«спонтанности» Иван Михайлович предпо-
латал определенную причинность, пока нам
точно не известную.
Как понять корковую «спонтанную» рит-
мику с точки зрения рефлекторной теории?
Еще И. М. Сеченов в «Рефлексах голов-
ного мозга» указывал, что для бодретвен-
ного состояния высшего отдела больших
полушарий необходима известная мини-
мальная сумма раздражений, идущих в го-
ловной мозг при посредетве обычных вос-
принимающих поверхностей тела животно-
го. Клиника и эксперимент не раз подтвер-
ждали впоследствии данное положение Се-
ченова.
«Получилось полное подтверждение —
указывал И. П. Павлов.— того сеченовско=
го положения, что для бодоственното со=
стояния действительно необходим извест-
ный минимальный приток раздражений».
Эти положения Сеченова — Павлова и
должны являться основой нашего понима-
ния происхождения «спонтанных» биото-
ков.
_ Свылка И. С. Беритова на наличие
«спонтанной» электрической активноети в
отдельных частях мозга, в частности у
холоднокровных, в условиях их полной изо-
ляции, тут ни при чем. Эти факты никак
не могут опровергнуть рефлекторную теорию
И. П. Павлова, его учение о выешей нерв-
ной деятельности. Подобная спонтанная
ритмика Известна не только в отдельных
частях мозга. Ритмику можно вызвать экс=
периментально и в изолированной скелет-
ной мышце. Разве эти факты опровергают
рефлеклорную теорию?
Поэтому не факты, установленные «с0-
временной осциллографической методикой
исследования электрическ; Юй акливности
Головного мозга», а мировоззрение И. С.
Беритова приводит его к отходу от мате-
риалистическотго понимания работы голов-
ного мозга. Не случайно И. С. Беритов, бу-
дучи учеником Н. Е. Введенского, еще в
молодости отошел от Введенского; не слу-
чайно он сейчас говорит 06 ошибках И. М.
Сеченова, И. П. Павлова в их учении о
поведении животного и человека. Это есть
проявление в физиологии борьбы двух раз-
личных направлений — материализма н
идеализма.