воре крестьяне села Грязнова Калужской губернии, — дано было столько... чтобы не умереть только с голоду, причем земля была
дана самого худшего качества, а луга и леса совсем не дано ничего». «Помещики, — пишет В. И. Ленин, — ...не только отве
ли крестьянам худшую, иногда совсем негодную землю, но сплошь да рядом понаделали ловушек, то - есть так размежевали, землю, что у крестьян не осталось то выпасов, то лугов, то леса, то водопоя» 1
Реформа 1861 г. создала новые условия для кабальной эксплоатации крестьян помещиками. Не случайно эту весьма выгодную для себя операцию дворяне назвали «великой реформой», а крупный тульский помещик граф Бобринский во II Го
сударственной думе называл ее «самой чистой, самой светлой страницей русской истории».
«Самой чистой и светлой» она была лишь потому, что давала помещикам неограниченную возможность жить за счет кре
стьянского труда. Как видно из публикуемых документов, тот же граф Бобринский, владевший в Тульской губернии имением в 12 тыс. десятин, при «освобождении» крестьян одной лишь деревни Жданки из находившихся в пользовании крестьян 754
десятин земли отрезал в свою пользу 154 десятины, которые после реформы сдавал на кабальных условиях в аренду тем же самым крестьянам.
Насколько неограниченно помещики пользовались создавшейся в результате реформы возможностью жить за счет крестьянского труда — видно, например, из следующего факта, о ко
тором свидетельствуют документы. Крестьяне села Головенки, Крапивенского уезда, Тульской губернии, выгона для пастьбы своего скота при «освобождении» не получили. Их надел бук
вально со всех сторон был окружен землей помещицы Хрипковой. Выпустить скот — он неизбежно попадет на помещичью землю и будет захвачен помещицей. По словам старосты име
ния, Хрипкова «даже крестьянских кур приказывают ловить на ее земле, не говоря уже о рогатом скоте». Если не хочешь лишиться коровы или лошади, надо платить помещице штраф.
И вот, «из милости», Хрипкова позволяет крестьянам пользоваться для выгона скота своим паровым полем (до вспашки),, а также другими полями после снятия с них урожая. За эту «ми
лость» крестьяне обязаны были уплачивать Хрилковой вначале 50 руб., потом 75, затем 100, а в 1903 г. — уже 150 руб. Кроме того, они должны были за эту же «милость»: 1) вспахать, по
сеять, сжать и убрать на гумно 4 десятины помещичьего овса и 3 десятины ржи; 2) отработать по первому требованию Хрипко
1 Ленин, т. XV, стр. 109
дана самого худшего качества, а луга и леса совсем не дано ничего». «Помещики, — пишет В. И. Ленин, — ...не только отве
ли крестьянам худшую, иногда совсем негодную землю, но сплошь да рядом понаделали ловушек, то - есть так размежевали, землю, что у крестьян не осталось то выпасов, то лугов, то леса, то водопоя» 1
Реформа 1861 г. создала новые условия для кабальной эксплоатации крестьян помещиками. Не случайно эту весьма выгодную для себя операцию дворяне назвали «великой реформой», а крупный тульский помещик граф Бобринский во II Го
сударственной думе называл ее «самой чистой, самой светлой страницей русской истории».
«Самой чистой и светлой» она была лишь потому, что давала помещикам неограниченную возможность жить за счет кре
стьянского труда. Как видно из публикуемых документов, тот же граф Бобринский, владевший в Тульской губернии имением в 12 тыс. десятин, при «освобождении» крестьян одной лишь деревни Жданки из находившихся в пользовании крестьян 754
десятин земли отрезал в свою пользу 154 десятины, которые после реформы сдавал на кабальных условиях в аренду тем же самым крестьянам.
Насколько неограниченно помещики пользовались создавшейся в результате реформы возможностью жить за счет крестьянского труда — видно, например, из следующего факта, о ко
тором свидетельствуют документы. Крестьяне села Головенки, Крапивенского уезда, Тульской губернии, выгона для пастьбы своего скота при «освобождении» не получили. Их надел бук
вально со всех сторон был окружен землей помещицы Хрипковой. Выпустить скот — он неизбежно попадет на помещичью землю и будет захвачен помещицей. По словам старосты име
ния, Хрипкова «даже крестьянских кур приказывают ловить на ее земле, не говоря уже о рогатом скоте». Если не хочешь лишиться коровы или лошади, надо платить помещице штраф.
И вот, «из милости», Хрипкова позволяет крестьянам пользоваться для выгона скота своим паровым полем (до вспашки),, а также другими полями после снятия с них урожая. За эту «ми
лость» крестьяне обязаны были уплачивать Хрилковой вначале 50 руб., потом 75, затем 100, а в 1903 г. — уже 150 руб. Кроме того, они должны были за эту же «милость»: 1) вспахать, по
сеять, сжать и убрать на гумно 4 десятины помещичьего овса и 3 десятины ржи; 2) отработать по первому требованию Хрипко
1 Ленин, т. XV, стр. 109