бывалая война, и всѣ наши планы были разстроены.
Первымъ дѣломъ, война оторвала отъ журнала почти всѣхъ тѣхъ людей, которые, въ согласіи съ глав
нымъ иниціаторомъ, стремились создать изъ него идейное, нужное и полезное „каждой и всякой русской женщинѣ дѣло“.
Ушли не только мужчины, ушли и женщины; нѣкоторыя оторвались совершенно, другія, погрузившись въ общественную работу, связанную съ войной, если
не ушли совсѣмъ, то перестали отдавать журналу всю свою душу, поглощенную теперь другимъ дѣломъ.
(Какъ, напримѣръ, любимая нашими читательницами „Игрушечная Маркиза“).
Замѣнить этихъ людей было очень не легко и, главное, потому, что нашъ журналъ былъ начатъ и орга
низованъ не литераторами, и не профессіональными журналистами, а частными людьми, сошедшимися на одной общей мысли и видѣвшими въ журналѣ „идейное дѣло“.
Эти люди если и не могли выразить своихъ мыслей въ блестящей формѣ, за то всегда вкладывали столько искренности и любви къ дѣлу, что многія изъ читательницъ писали намъ: „когда читаешь вашъ жур
налъ, то кажется, что просто и интимно бесѣдуешь съ близкимъ другомъ о всѣхъ мелочахъ повседневной жизни“. И вотъ, эта близость общенія съ читатель
ницами и была основной нотой нашего журнала, и оторванныхъ отъ него войною главныхъ сотрудниковъ.
Редакція, конечно, постаралась замѣнить ушедшихъ наиболѣе подходящими другими сотрудниками, и въ поискахъ этихъ наиболѣе подходящихъ принуждена была прибѣгнуть къ услугамъ профессіональныхъ журналистовъ и журналистокъ.
Это были люди съ большей привычкой къ журнальной работѣ, съ большимъ умѣньемъ выражать свои мысли, быть можетъ, съ большей широтой общественнаго кругозора, но они не были связаны съ журна
ломъ органически, не участвовали въ его созданіи. Быть можетъ, отъ этой замѣны журналъ и выигралъ въ широтѣ своего кругозора и сталъ болѣе „литера
турнымъ“, но мы не можемъ сами не признать, что онъ отчаети измѣнилъ свой обликъ.
Еще большую перемѣну внесла война въ другія дѣла, связанныя съ журналомъ.
Прежде всего, цѣликомъ рушился намѣченный планъ снабженія читательницъ различными дешевыми мате
ріалами и предметами, нужными для жизни и хозяйства, ибо нормальная торговля прекратилась, превратившись въ сплошное мародерство. Затѣмъ, упала потребность въ профессіональныхъ знаніяхъ женщинъ; жизнь за
жавшая ихъ въ суровые тиски, потребовала отъ нихъ немедленной работы и лишила возможности заниматься какой либо длительной подготовкой, что сдѣлало не
возможной организацію курсовъ и учебныхъ мастерскихъ на широкихъ началахъ.
Бѣшено-лихорадочный темпъ жизни во время войны заставилъ отказаться отъ всякихъ медленно приспо
собляющихся организацій, вродѣ трудовыхъ женскихъ артелей.
Затѣмъ пришлось положить не мало усилій на борьбу съ безумнымъ, не по днямъ, а по часамъ растущимъ вздорожаніемъ всѣхъ предметовъ, касающихся изданія, и въ этой борьбѣ поступить ея внѣшнимъ достоиствомъ журнала.
Мы, привыкшіе къ полной откровенности съ нашими читательницами, и теперь открыто заявляемъ имъ, что послѣдніе два съ половиной года были поглощены борьбой съ „обстоятельствами военнаго времени“.
Однако, невзирая на то, что, благодаря военнымъ обстоятельствамъ, намъ не удалось выполнить всѣхъ предначертаній своей программы, редакція, подводя
итоги пятилѣтняго существованія, вправѣ сказать, что, несмотря на всѣ недочеты, журналъ все-таки принесъ немалую пользу читательницамъ.
Редакція вправѣ сказать это на основаніи тысячъ и тысячъ писемъ читательницъ, въ которыхъ онѣ благодарятъ журналъ за полученныя отъ него свѣдѣнія, которыя: „открыли намъ глаза на многое (подлин
ныя строки одного изъ такихъ писемъ) и заставили не только иначе смотрѣть на жизнь, но даже перестроить эту жизнь на началахъ, указываемыхъ журналомъ“.
И мы вправѣ признать эти слова не лестью, но справедливой оцѣнкой дѣятельности журнала.
Въ самомъ дѣлѣ, развѣ практическіе отдѣлы журнала не принесли пользы?
Сколькихъ читательницъ они научили шить, кроить, готовить кушанья, дѣлать шляпы, корсеты, обувь.
А въ выкроечномъ дѣлѣ, журналъ произвелъ настоящій переворотъ. Благодаря тому, что выкройки стали имъ продаваться вмѣсто рублей за копѣйки, онѣ начали расходиться въ милліонахъ экземпляровъ и масса женщинъ приспособилась исполнять по нимъ дома свои и дѣтскія вещи, и сколько десятковъ и сотенъ рублей этимъ съэкономлено!
Развѣ это нельзя считать замѣтной, чисто матеріальной пользой, полученной читательницами отъ журнала?
Точно также рукодѣльный отдѣлъ, рисунки котораго расходятся теперь тысячами, развѣ мало оказалъ онъ помощи женщинамъ, занимающимся рукодѣльемъ?
А развѣ всѣ статьи по дѣтскому воспитанію, и по различнымъ отраслямъ домашняго хозяйства, не внесли своей крупинки пользы въ сотни тысячъ семействъ, не заставили обратить вниманіе на многія недочеты и исправитъ ихъ?
Подводя итоги пятилѣтняго существованія, мы вправѣ убѣжденно сказать, что журналъ существовалъ пять лѣтъ не безплодно и не безполезно.
Но насъ тяготитъ сознаніе, что мы все-таки не сдѣлали и меньшей половины того, что намѣтили сдѣлать при основаніи журнала.
Такъ, напримѣръ: торгово-промышленные отдѣлы журнала, которые должны были съиграть большую роль въ дѣлѣ оказанія практической помощи хозяйкамъ, принуждены исполнять совершенно другія функ
ціи и снизойти почти до роли обычнаго коммерческаго предпріятія.
А трудовыя женскія артели, кооперативы и учебныя мастерскія такъ и остались не осуществленными.
Насъ тяготитъ сознаніе того, что, въ борьбѣ съ обстоятельствами военнаго времени, въ значительной мѣрѣ затерялась идейная подкладка нашего дѣла.
Мы сами видимъ, что мы отчасти измѣнились, на время потеряли возможность съ прежней настой
чивостью преслѣдовать осуществленіе нашихъ идеаловъ.
Но виновны-ли мы въ этомъ?
Если каждой читательницѣ предложить вопросы: развѣ не отразилась война на ея домашнемъ хозяй
ствѣ?.. Развѣ по прежнему гладко и спокойно ведется оно? Развѣ за время войны не приходило оно въ упадокъ, въ разстройство?
Развѣ теперь не приходится напрягать величайшихъ усилій, чтобы вести его въ порядкѣ, постоянно под
лаживать къ все измѣняющимся и ухудшающимся условіямъ жизни?..
Развѣ не пришлось сократить своихъ требованій и понизить свои „идеалы“?.. Вѣдь да? да! да и да!!
И если война такъ отразилась на каждомъ маленькомъ домашнемъ хозяйствѣ, то какъ могла она не отра
зиться на такомъ большомъ хозяйствѣ, какъ нашъ журналъ, на хозяйствѣ въ 150,000 читательницъ?..
Можно-ли насъ строго судить за это?
И, подводя итоги своей пятилѣтней дѣятельности, мы откровенно сознаемся во всѣхъ своихъ грѣхахъ и недостаткахъ, во всѣхъ своихъ отступленіяхъ отъ намѣченныхъ цѣлей, во всѣхъ измѣнахъ своимъ идеаламъ... И мы твердо надѣемся, что читательницы
Первымъ дѣломъ, война оторвала отъ журнала почти всѣхъ тѣхъ людей, которые, въ согласіи съ глав
нымъ иниціаторомъ, стремились создать изъ него идейное, нужное и полезное „каждой и всякой русской женщинѣ дѣло“.
Ушли не только мужчины, ушли и женщины; нѣкоторыя оторвались совершенно, другія, погрузившись въ общественную работу, связанную съ войной, если
не ушли совсѣмъ, то перестали отдавать журналу всю свою душу, поглощенную теперь другимъ дѣломъ.
(Какъ, напримѣръ, любимая нашими читательницами „Игрушечная Маркиза“).
Замѣнить этихъ людей было очень не легко и, главное, потому, что нашъ журналъ былъ начатъ и орга
низованъ не литераторами, и не профессіональными журналистами, а частными людьми, сошедшимися на одной общей мысли и видѣвшими въ журналѣ „идейное дѣло“.
Эти люди если и не могли выразить своихъ мыслей въ блестящей формѣ, за то всегда вкладывали столько искренности и любви къ дѣлу, что многія изъ читательницъ писали намъ: „когда читаешь вашъ жур
налъ, то кажется, что просто и интимно бесѣдуешь съ близкимъ другомъ о всѣхъ мелочахъ повседневной жизни“. И вотъ, эта близость общенія съ читатель
ницами и была основной нотой нашего журнала, и оторванныхъ отъ него войною главныхъ сотрудниковъ.
Редакція, конечно, постаралась замѣнить ушедшихъ наиболѣе подходящими другими сотрудниками, и въ поискахъ этихъ наиболѣе подходящихъ принуждена была прибѣгнуть къ услугамъ профессіональныхъ журналистовъ и журналистокъ.
Это были люди съ большей привычкой къ журнальной работѣ, съ большимъ умѣньемъ выражать свои мысли, быть можетъ, съ большей широтой общественнаго кругозора, но они не были связаны съ журна
ломъ органически, не участвовали въ его созданіи. Быть можетъ, отъ этой замѣны журналъ и выигралъ въ широтѣ своего кругозора и сталъ болѣе „литера
турнымъ“, но мы не можемъ сами не признать, что онъ отчаети измѣнилъ свой обликъ.
Еще большую перемѣну внесла война въ другія дѣла, связанныя съ журналомъ.
Прежде всего, цѣликомъ рушился намѣченный планъ снабженія читательницъ различными дешевыми мате
ріалами и предметами, нужными для жизни и хозяйства, ибо нормальная торговля прекратилась, превратившись въ сплошное мародерство. Затѣмъ, упала потребность въ профессіональныхъ знаніяхъ женщинъ; жизнь за
жавшая ихъ въ суровые тиски, потребовала отъ нихъ немедленной работы и лишила возможности заниматься какой либо длительной подготовкой, что сдѣлало не
возможной организацію курсовъ и учебныхъ мастерскихъ на широкихъ началахъ.
Бѣшено-лихорадочный темпъ жизни во время войны заставилъ отказаться отъ всякихъ медленно приспо
собляющихся организацій, вродѣ трудовыхъ женскихъ артелей.
Затѣмъ пришлось положить не мало усилій на борьбу съ безумнымъ, не по днямъ, а по часамъ растущимъ вздорожаніемъ всѣхъ предметовъ, касающихся изданія, и въ этой борьбѣ поступить ея внѣшнимъ достоиствомъ журнала.
Мы, привыкшіе къ полной откровенности съ нашими читательницами, и теперь открыто заявляемъ имъ, что послѣдніе два съ половиной года были поглощены борьбой съ „обстоятельствами военнаго времени“.
Однако, невзирая на то, что, благодаря военнымъ обстоятельствамъ, намъ не удалось выполнить всѣхъ предначертаній своей программы, редакція, подводя
итоги пятилѣтняго существованія, вправѣ сказать, что, несмотря на всѣ недочеты, журналъ все-таки принесъ немалую пользу читательницамъ.
Редакція вправѣ сказать это на основаніи тысячъ и тысячъ писемъ читательницъ, въ которыхъ онѣ благодарятъ журналъ за полученныя отъ него свѣдѣнія, которыя: „открыли намъ глаза на многое (подлин
ныя строки одного изъ такихъ писемъ) и заставили не только иначе смотрѣть на жизнь, но даже перестроить эту жизнь на началахъ, указываемыхъ журналомъ“.
И мы вправѣ признать эти слова не лестью, но справедливой оцѣнкой дѣятельности журнала.
Въ самомъ дѣлѣ, развѣ практическіе отдѣлы журнала не принесли пользы?
Сколькихъ читательницъ они научили шить, кроить, готовить кушанья, дѣлать шляпы, корсеты, обувь.
А въ выкроечномъ дѣлѣ, журналъ произвелъ настоящій переворотъ. Благодаря тому, что выкройки стали имъ продаваться вмѣсто рублей за копѣйки, онѣ начали расходиться въ милліонахъ экземпляровъ и масса женщинъ приспособилась исполнять по нимъ дома свои и дѣтскія вещи, и сколько десятковъ и сотенъ рублей этимъ съэкономлено!
Развѣ это нельзя считать замѣтной, чисто матеріальной пользой, полученной читательницами отъ журнала?
Точно также рукодѣльный отдѣлъ, рисунки котораго расходятся теперь тысячами, развѣ мало оказалъ онъ помощи женщинамъ, занимающимся рукодѣльемъ?
А развѣ всѣ статьи по дѣтскому воспитанію, и по различнымъ отраслямъ домашняго хозяйства, не внесли своей крупинки пользы въ сотни тысячъ семействъ, не заставили обратить вниманіе на многія недочеты и исправитъ ихъ?
Подводя итоги пятилѣтняго существованія, мы вправѣ убѣжденно сказать, что журналъ существовалъ пять лѣтъ не безплодно и не безполезно.
Но насъ тяготитъ сознаніе, что мы все-таки не сдѣлали и меньшей половины того, что намѣтили сдѣлать при основаніи журнала.
Такъ, напримѣръ: торгово-промышленные отдѣлы журнала, которые должны были съиграть большую роль въ дѣлѣ оказанія практической помощи хозяйкамъ, принуждены исполнять совершенно другія функ
ціи и снизойти почти до роли обычнаго коммерческаго предпріятія.
А трудовыя женскія артели, кооперативы и учебныя мастерскія такъ и остались не осуществленными.
Насъ тяготитъ сознаніе того, что, въ борьбѣ съ обстоятельствами военнаго времени, въ значительной мѣрѣ затерялась идейная подкладка нашего дѣла.
Мы сами видимъ, что мы отчасти измѣнились, на время потеряли возможность съ прежней настой
чивостью преслѣдовать осуществленіе нашихъ идеаловъ.
Но виновны-ли мы въ этомъ?
Если каждой читательницѣ предложить вопросы: развѣ не отразилась война на ея домашнемъ хозяй
ствѣ?.. Развѣ по прежнему гладко и спокойно ведется оно? Развѣ за время войны не приходило оно въ упадокъ, въ разстройство?
Развѣ теперь не приходится напрягать величайшихъ усилій, чтобы вести его въ порядкѣ, постоянно под
лаживать къ все измѣняющимся и ухудшающимся условіямъ жизни?..
Развѣ не пришлось сократить своихъ требованій и понизить свои „идеалы“?.. Вѣдь да? да! да и да!!
И если война такъ отразилась на каждомъ маленькомъ домашнемъ хозяйствѣ, то какъ могла она не отра
зиться на такомъ большомъ хозяйствѣ, какъ нашъ журналъ, на хозяйствѣ въ 150,000 читательницъ?..
Можно-ли насъ строго судить за это?
И, подводя итоги своей пятилѣтней дѣятельности, мы откровенно сознаемся во всѣхъ своихъ грѣхахъ и недостаткахъ, во всѣхъ своихъ отступленіяхъ отъ намѣченныхъ цѣлей, во всѣхъ измѣнахъ своимъ идеаламъ... И мы твердо надѣемся, что читательницы