нал-шовинистических, буржуазно-национальных и т. п. реакционеров всех мастей.
Поэтому, хотя у нас они чаще всего и заимствуют свои формы от итальянского ренессанса *, вместе с тем одновременно они отпочковывают и целый ряд иных разновидностей: сторонников античной классики, на
ционалистов, славянофилов, восточников, западников и т. п. Есть даже эклектики «либералы», неоклассики и т. п., которые не прочь пококетничать с новейшими достижениями техники, механически сочетая новейшие конструкции со старыми архитектурными формами и художественными образами.
Так, например, у нас за последнее время появилась еще одна разновидность замаскированной эклектики: так называемый советский классицизм, отражаю
щий не что иное, как неоклассицизм современного буржуазного искусства. Импотентность буржуазного неоклассицизма в полной мере свойственна и так называемому «советскому» классицизму, в котором кроме названия нет ничего социалистического, а есть лишь мимикрия враждебной пролетариату идеологии.
Вот как характеризовал еще Ф. Энгельс 6 ретроперспективизм: «Все идеи, которые выступили на арену со времени Карла Великого, все вкусы, которые вытесняли друг друга в течение пяти столетий, пытаются еще раз отвоевать у современности свое истлев
шее право. Феодализм средневековья и абсолютизм Людовика XIV, иерархия Рима и пиэтизм прошлого столетия оспаривают друг у друга честь искоренения свободной мысли. Я не намерен здесь рас
пространяться на эту тему. Но этим колоссальным реакциям в жизни церкви и государства соответствуют незаметные уклоны в искусстве и литературе, не осознанные попятные шаги к прошлым векам, представляющие угрозу, если не для эпохи, то для ее вкусов; и странное явление, что сопоставление этих тенденций нигде еще не было сделано».
«Все уродливости стиля рококо из эпохи самого патентованного абсолютизма были вновь призваны к
жизни, чтобы навязать духу времени те формы, в которых привольно себя чувствовал «L’etat c’est moi». Наши салоны украшены и обставлены стульями, шкафами и софами в стиле ренессанса, и недоставало только, чтобы Гейне напялил парик и Беттину нарядили в фижмы, — и этот век был бы вполне воссоздан».
«Легитимист** должен испытывать чувство блаженства, имея возможность при лицезрении пьес Расина забыть про революцию, Наполеона и Великую неделю; старый режим подымается из-под земли во всем своем блеске, свет обвешивается гобеленами, самодержавный Людовик в парчевом камзоле и пышном парике прогуливается по подстриженным аллеям Версаля, и всемогущий веер мет
рессы правит счастливым двором и несчастной Францией».
«Замечательно, что эта реакция проявляется как в жизни, так и в искусстве и литературе».
Эклектизм-ретроперспективизм остается и сегодня ярко враждебным не только классовым задачам про
летариата, но и новейшим достижениям не только советской, но и буржуазной науки и техники.
Здесь мы имеем дело, с откровенным архитектурным реставраторством. Реставрационные же тенденции в искусстве не могут быть не чем иным, как
* Это, конечно, не случайно. Итальянский ренессанс — это не только один из богатейших стилей, но и эпоха, молодости и расцвета буржуазного общества.
** Легитимисты — сторонники «законной» монархии Бурбонов во Франции. Легитимный — законный. — Н. М.
(осознанным или неосознанным) отражением политических реставрационных чаяний отмирающих классов.
35 эклектики в капиталистических условиях Эклектизм, как отмечал Энгельс, — это отражение феодальной реакции в период упадка буржуазной культуры. В этот период эклектизм относительно лег
ко уживается в капиталистических условиях, благодаря обусловленному этим упадком застою, консерватизму и бесплодию буржуазной культуры этого пе
риода. Этот застой и определил факт появления тенденций к возврату прошлого «золотого» времени. Отражение этих тенденций «к возврату иллюзии весны» не могло не коснуться и архитектуры.
Подлинное содержание классики, готики, ренессанса, барокко и т. п., сила, прелесть и револю
ционность их для своей эпохи — для эклектиков закрытая книга. Капитализм изжил себя. Воскрешая старые образы, буржуа думает вернуть прошлое. Но, как говорит М. С. Могэм 7, «старички напо
минают жалких кокоток, которые при помощи карандаша, румян и пудры пытаются с деланным веселием вернуть иллюзию своей весны». Современный период заката капитализма, период его увядания, не может уже служить почвой для создания нового, насыщенного художественными образами искусства.
Ряд образцов эклектических построек в Западной Европе и Америке лучше всяких слов свидетельствует об этом. Возьмите хотя бы всю массу ва
шингтонских дворцов или огромное большинство особняков различных магнатов капитала, подав
ляющее большинство зданий культа и даже многие из небоскребов, и вы увидите справедливость этого. Полная художественно-идеологическая импотент
ность — вот основная, доминирующая черта этих построек. У художника нет новых слов, а заказчик боится этих новых слов, так как в них он может услышать только свой смертный приговор.
Отсюда — перед искусством капитализма только две возможности: либо умирание искусства вообще (через формалистическое вырождение к полному от
рицанию искусства) либо эклектика. То и другое мы и находим в современной буржуазной архитектуре.
36 эклектики в советских условиях В советских условиях эклектизм — не невинная группировка или «только» формальное направление художников. Идеологическая реакционность эклектики ретроперспективизма, ее «тенденции», о ко
торых говорил Ф. Энгельс, у нас неизбежно (объективно) приобретают характер политического реставраторства. Для большинства сооружений эклектиков, помимо враждебности целям советского государ
ства создаваемых ими художественных образов, характерно прежде всего еще одно обстоятель
ство — это огромная излишняя трата материала и труда, что объективно для советского строительства является омертвлением капитала. Затем, отражая ре
ставраторские настроения, рэтроперспективисты не только не ищут решения стоящих перед советской архитектурой социальных задач, но и прямо им противодействуют. Так, например, ретроперспективисты нередко противодействуют задаче строительства нового быта, в чем им активно содействуют
правые оппортунисты, исходящие и в этом деле из своей установки на «мирное врастание» буржуазного быта в социализм, непосильности для нас темпов, принятых партией, и т. д.
Поэтому, хотя у нас они чаще всего и заимствуют свои формы от итальянского ренессанса *, вместе с тем одновременно они отпочковывают и целый ряд иных разновидностей: сторонников античной классики, на
ционалистов, славянофилов, восточников, западников и т. п. Есть даже эклектики «либералы», неоклассики и т. п., которые не прочь пококетничать с новейшими достижениями техники, механически сочетая новейшие конструкции со старыми архитектурными формами и художественными образами.
Так, например, у нас за последнее время появилась еще одна разновидность замаскированной эклектики: так называемый советский классицизм, отражаю
щий не что иное, как неоклассицизм современного буржуазного искусства. Импотентность буржуазного неоклассицизма в полной мере свойственна и так называемому «советскому» классицизму, в котором кроме названия нет ничего социалистического, а есть лишь мимикрия враждебной пролетариату идеологии.
Вот как характеризовал еще Ф. Энгельс 6 ретроперспективизм: «Все идеи, которые выступили на арену со времени Карла Великого, все вкусы, которые вытесняли друг друга в течение пяти столетий, пытаются еще раз отвоевать у современности свое истлев
шее право. Феодализм средневековья и абсолютизм Людовика XIV, иерархия Рима и пиэтизм прошлого столетия оспаривают друг у друга честь искоренения свободной мысли. Я не намерен здесь рас
пространяться на эту тему. Но этим колоссальным реакциям в жизни церкви и государства соответствуют незаметные уклоны в искусстве и литературе, не осознанные попятные шаги к прошлым векам, представляющие угрозу, если не для эпохи, то для ее вкусов; и странное явление, что сопоставление этих тенденций нигде еще не было сделано».
«Все уродливости стиля рококо из эпохи самого патентованного абсолютизма были вновь призваны к
жизни, чтобы навязать духу времени те формы, в которых привольно себя чувствовал «L’etat c’est moi». Наши салоны украшены и обставлены стульями, шкафами и софами в стиле ренессанса, и недоставало только, чтобы Гейне напялил парик и Беттину нарядили в фижмы, — и этот век был бы вполне воссоздан».
«Легитимист** должен испытывать чувство блаженства, имея возможность при лицезрении пьес Расина забыть про революцию, Наполеона и Великую неделю; старый режим подымается из-под земли во всем своем блеске, свет обвешивается гобеленами, самодержавный Людовик в парчевом камзоле и пышном парике прогуливается по подстриженным аллеям Версаля, и всемогущий веер мет
рессы правит счастливым двором и несчастной Францией».
«Замечательно, что эта реакция проявляется как в жизни, так и в искусстве и литературе».
Эклектизм-ретроперспективизм остается и сегодня ярко враждебным не только классовым задачам про
летариата, но и новейшим достижениям не только советской, но и буржуазной науки и техники.
Здесь мы имеем дело, с откровенным архитектурным реставраторством. Реставрационные же тенденции в искусстве не могут быть не чем иным, как
* Это, конечно, не случайно. Итальянский ренессанс — это не только один из богатейших стилей, но и эпоха, молодости и расцвета буржуазного общества.
** Легитимисты — сторонники «законной» монархии Бурбонов во Франции. Легитимный — законный. — Н. М.
(осознанным или неосознанным) отражением политических реставрационных чаяний отмирающих классов.
35 эклектики в капиталистических условиях Эклектизм, как отмечал Энгельс, — это отражение феодальной реакции в период упадка буржуазной культуры. В этот период эклектизм относительно лег
ко уживается в капиталистических условиях, благодаря обусловленному этим упадком застою, консерватизму и бесплодию буржуазной культуры этого пе
риода. Этот застой и определил факт появления тенденций к возврату прошлого «золотого» времени. Отражение этих тенденций «к возврату иллюзии весны» не могло не коснуться и архитектуры.
Подлинное содержание классики, готики, ренессанса, барокко и т. п., сила, прелесть и револю
ционность их для своей эпохи — для эклектиков закрытая книга. Капитализм изжил себя. Воскрешая старые образы, буржуа думает вернуть прошлое. Но, как говорит М. С. Могэм 7, «старички напо
минают жалких кокоток, которые при помощи карандаша, румян и пудры пытаются с деланным веселием вернуть иллюзию своей весны». Современный период заката капитализма, период его увядания, не может уже служить почвой для создания нового, насыщенного художественными образами искусства.
Ряд образцов эклектических построек в Западной Европе и Америке лучше всяких слов свидетельствует об этом. Возьмите хотя бы всю массу ва
шингтонских дворцов или огромное большинство особняков различных магнатов капитала, подав
ляющее большинство зданий культа и даже многие из небоскребов, и вы увидите справедливость этого. Полная художественно-идеологическая импотент
ность — вот основная, доминирующая черта этих построек. У художника нет новых слов, а заказчик боится этих новых слов, так как в них он может услышать только свой смертный приговор.
Отсюда — перед искусством капитализма только две возможности: либо умирание искусства вообще (через формалистическое вырождение к полному от
рицанию искусства) либо эклектика. То и другое мы и находим в современной буржуазной архитектуре.
36 эклектики в советских условиях В советских условиях эклектизм — не невинная группировка или «только» формальное направление художников. Идеологическая реакционность эклектики ретроперспективизма, ее «тенденции», о ко
торых говорил Ф. Энгельс, у нас неизбежно (объективно) приобретают характер политического реставраторства. Для большинства сооружений эклектиков, помимо враждебности целям советского государ
ства создаваемых ими художественных образов, характерно прежде всего еще одно обстоятель
ство — это огромная излишняя трата материала и труда, что объективно для советского строительства является омертвлением капитала. Затем, отражая ре
ставраторские настроения, рэтроперспективисты не только не ищут решения стоящих перед советской архитектурой социальных задач, но и прямо им противодействуют. Так, например, ретроперспективисты нередко противодействуют задаче строительства нового быта, в чем им активно содействуют
правые оппортунисты, исходящие и в этом деле из своей установки на «мирное врастание» буржуазного быта в социализм, непосильности для нас темпов, принятых партией, и т. д.