Эпиграф от автора. 

Кто какой поэт- вопрос всегда спорный, а вот факт: я чемпион. Тридцать один год в нетях- рекорд (- А Иисуса Христа печатали?!. Нет. Но Мандельштама печатали. А когда прекратили, он разве обратился к Христу?). Из живых и после Сталина дольше меня никого не придерживали, насколько я знаю. Такой спорт: старается не чемпион, а другие. Я одно старался: избежать титула. Но титул мой, и он обязывает. Искусство не святое дело по-моему, а обыкновенное. Но и не подлое. Не услужает праведности, но вынуждает к честности - конечно, если к нему подходить честно, не отвиливая хоть и в святость. Отучает, скажем, хватать не свой инструмент (проблемы, вполне неведомые, к примеру, Сергею Сергеевичу при всем праведничестве, проповедничествесудя по авторским опытам и вкусам). Или учит отдавать должное. Отдавать лень, но и должное не зря так назвали. Отдавать должное собственной удачеуметь отбирать. Как Мандельштам, вопреки словам Пастернака. Должен отличать победу от непобеды ты сам, автор- иначе будешь член коллектива совавторов. Так приучаешься воздавать и чужой победе- не слушая байки о сплошной борьбе в искусстве. Нам хватало и борьбы с искусством. Опять же с нами. Эта-то школа и отучала знать лишь свою шкуру, хотя и своя шкура не лишняя. Учила: что такое авангард- знает противник. Кто его беспокоит, кому от него достается- тот и авангард. Толкала к пониманию, что авангардов может быть не один, тому вот самому плюрализму- постмодернизму. Который ведь никто не велел понимать как искусство непременно паскудства и тошнотворчества. Манерничания или приготы с кабаковиной, бесконечности наличных безразличностей. (Если постмодерн- это когда все равно все говно, то искусство - это когда все-таки не совсем так...) Можно и как искусство возможного множества различных возможностей- иногда у одного автора. Пример- поздний Мандельштам. Поближе сюда- Сатуновский, Олег Васильев. И не как отказ, разрыв, а как результат, вывод. И, наконец, конец сектанству в искусстве. Ну, хоть начало конца. Лет сто, как выродило искусство пару уродов: беспредел эмоций ( дионисийство , искусство как культ) и беспредел схем, искусство как доктринерство (второго, правда, еще вопрос, кто родил: искусство или же окружение: импрессионизм-то ведь начало не кризиса  искусства (ничего себе кризис!), но бума спекуляций (во всех смыслах) воклуг искусства и кризиса ). С первым, в общем, управились. Было кому: Мандельштам. Да Маяковский. Да Хармс. И при всей извечности претензий и шаблонности поз наш рецидив века серебра бр. Фраже- еще и отрыжка застоя , мезо-палео- и мета-застоя, тотальный курс на уровень 13 года. Рутина как традиция, ходульность как высота, стихопатия как поэзия- тут еще спасибо науке. Вкусы у нее... Назад к Орфею - вперед к К... К Кузнецову Юрию. А вы как думали. Любишь предаваться- будешь предавать. Потом только не жалуйся. 

Так что было нам возни и с серебряным купоросом. Но вот второго приструнить, бодрого- уже была ни чья работа, как наша. Искусство без идеоложества- оно и есть трансавангард , постмодерн - если он не есть сплошной Витя Ерофеев (а нет- Витя уже не наша работа, это работа Союза Писателей (-ьниц), альманах Метрдотель; кошмарный Витя как выигрышный фон Высокой Поэзии. Выгодная альтернатива- абы не выглянули не такие выгодные). Так вот, второй-то и был наша Наука. Непосредственно. 

И давайте без дураков. Активно существующий автор за 20-30 лет плотного незнания-непризнавания его соответствующей наукой делает науку полнейшим анекдотом. А авторов таких не один, не двое. Это сколько же надо было наврать в науке, сколько надо было наврать науки? Задумайся над этим, читатель, и