и сочно передастъ каждое явленіемъ поразительною легкостью. Въ его работахъ, и особенно въ его легко и смѣло набросанныхъ эскизахъ, видна смѣлость, увлекательной власти которой никто не можетъ противо
стоять. Радостно видѣть художника, который умѣетъ такъ высказаться. на полотенъ. Жаль только, что настоящее чувство настроенія—чувство красокъ въ болѣе широкомъ смыслъ,—не выразилось у него на этотъ рааъ столь свободно, какъ это было бы собственно желательно въ интересахъ художественнаго творчества Шрамма. Художникъ выставилъ на этотъ разъ исключительно пернатыхъ—отчасти большія картины, которыхъ зритель уже не забудетъ. Прежде всего ему удалась задача солнца, передача полнаго свѣта. Трудности, которыя ему со всѣхъ сторонъ предста
влялись при этомъ, — блестяще рѣшила его художественная смѣлость. Дальнія перспективы совершенно отсутствуютъ: всюду видишь узкіе по мѣсту, довольно близко прилегающіе къ заднимъ планамъ передніе. Это зависитъ, пожалуй, отъ меткаго и точнаго изученія имъ деталей, которое всегда зоветъ его волизь, гдѣ все представляется пластичнѣе и красочнѣе, чѣмъ при широкихъ, уходящихъ даляхъ.
Вольфъ сдѣлалъ опять—и это можно съ радостью отметить— еще дальнъйшій небольшой шагъ къ природъ. Его прежняя колоритная грубость немного смягчилась, такъ что его тонкое, сильно выдающееся художественное чувство гармоніи все болѣе и болѣе выступаетъ впередъ.
льшія надежды, которыя при его появленіи вездѣ возлагались на него въ художественныхъ кружкахъ, кажется, съ каждымъ сезономъ все болѣе и болѣе исполняются.
РУД. ШТРАММЪ-ЦИТТАУ. «Индѣйки на полуденномъ солнцѣ». — RUD. SCHRAMM-ZITTAU. «Dindes au soleil du midi».