По существу все эти органы печати по своей «идеологии» друг от друга очень мало отличались. Хозяева этих газет с равным прилежанием перекладывали денежную наличность из общественной кассы в свой широкий карман. «Отцы города» наживались на эксплоатации трудя
щихся, грели руки на городских подрядах и иных подозрительных коммерческих махинациях.
Отдельные дела и делишки находили некоторое, разумеется, весьма ограниченное, отражение в тогдашней печати.
Часть ее, так называемая либеральная печать, типа «Русского слова», в целях уловления читательских душ делала вид, что настроена оппозиционно к существующим порядкам.
Конечно, критиковать высокое начальство эти газеты не смели. Изредка им дозволялось обличить какого-ни
будь не слишком значительного и явно проворовавшегося чиновника. И либеральная газета в таких случаях метала гром и молнии, старательно выставляя на показ «независимость мысли».
Отводили душу либеральные газеты на городском самоуправлении. Тем более, что это даже иногда поощрялось градоначальником и даже генерал-губернатором.
Для высокого начальства была нетерпима и та видимость общественности, которую изображала городская дума и ее исполнительный орган — городская управа.
В какой степени гласные имели основание считать себя «избранниками народа», можно судить хотя бы по тому, что например, в выборах 1904 г. в городскую думу участвовало всего 1 838 человек (это в городе с на
селением свыше миллиона!). Нужно ли говорить о том, что избиратели представляли собой московское купечество, фабрикантов и банковских дельцов?!
Но критика и городских порядков московскими буржуазными газетами, — хотя по форме иногда бывала звонкой и размашистой,— по существу была куцой и бледной. Большей частью это были не злые карикатуры на бездарных градоправителей, на воров и мракобесов, а деликатные «дружеские шаржи».
Но даже те жалкие крупинки правды, которые наш
ли себе место в этих газетах, ярко рисуют хозяев капи
щихся, грели руки на городских подрядах и иных подозрительных коммерческих махинациях.
Отдельные дела и делишки находили некоторое, разумеется, весьма ограниченное, отражение в тогдашней печати.
Часть ее, так называемая либеральная печать, типа «Русского слова», в целях уловления читательских душ делала вид, что настроена оппозиционно к существующим порядкам.
Конечно, критиковать высокое начальство эти газеты не смели. Изредка им дозволялось обличить какого-ни
будь не слишком значительного и явно проворовавшегося чиновника. И либеральная газета в таких случаях метала гром и молнии, старательно выставляя на показ «независимость мысли».
Отводили душу либеральные газеты на городском самоуправлении. Тем более, что это даже иногда поощрялось градоначальником и даже генерал-губернатором.
Для высокого начальства была нетерпима и та видимость общественности, которую изображала городская дума и ее исполнительный орган — городская управа.
В какой степени гласные имели основание считать себя «избранниками народа», можно судить хотя бы по тому, что например, в выборах 1904 г. в городскую думу участвовало всего 1 838 человек (это в городе с на
селением свыше миллиона!). Нужно ли говорить о том, что избиратели представляли собой московское купечество, фабрикантов и банковских дельцов?!
Но критика и городских порядков московскими буржуазными газетами, — хотя по форме иногда бывала звонкой и размашистой,— по существу была куцой и бледной. Большей частью это были не злые карикатуры на бездарных градоправителей, на воров и мракобесов, а деликатные «дружеские шаржи».
Но даже те жалкие крупинки правды, которые наш
ли себе место в этих газетах, ярко рисуют хозяев капи