фессии. Может, он от этого морально устает и ходить пешком ему трудно.
И не может он, в виду скромной зарплаты, автомобили себе нанимать для разъездов и при
ездов. Ему автомобили - не по карману. Ему бы на трамвае проехаться - и то хлеб. Ой, до чего дожили, до чего докатились!
А пошабашил Василий Тарасович в 5 часов. В 5 часов он пошабашил, взял, конечно, на плечи стремянку и ведрышко с остатней краской и пошел себе к дому.
Пошел себе к дому и думает:
- Цельный день, думает, лазию по стремянкам и разноцветную краску на себя напущаю и не могу идтить пешком. Дай, думает, сяду на трамвай, как уставший пролетарий.
Тут, конечно, останавливается перед ним трамвай № 6. Василий Тарасович просит, ко
нечно, одного пассажира подержать в руке ведрышко с остатней краской, а сам, конечно, становит на площадку стремянку.
Конечно, слов нет, стремянка не была сплошной чистоты - не блестела. И в ведрышко - раз в нем краска - нельзя свои польты окунать. И которая дама сунула туда руку - сама, дьявол ее задави, виновата. Не суй рук в чужие предметы!
Но это все так, с этим мы не спорим: может, Василий Тарасович, действительно, верно, не по закону поступил, что со стремянкой ехал.