В. ШЕРШЕНЕВИЧ
Товарищи, говорят Советская власть, Да чтоб мне совсем пропасть,
Не понимаю — чего за нее держаться. Возьми ее за рубль за двадцать. К примеру сказать — трамвай.
Это же лучше, прямо, не поезжай. С передней площадки нельзя входить, С задней площадки нельзя сходить,
Плеваться — штраф, на ходу вскочил, коль ты глуп, Гони штрафу целый руп.
Я, конечно, до некоторой степени порядок люблю, Но нельзя же за всякую мелочь гнать по рублю, А ежели трамвай сам, как зверь, прохвост,
И у него от бульвара до Кремля стоит хвост? Ежели, например, я сел на Садовой
И, штраф заплатить и сорваться готовый, Я простоял на площадке, на ступеньке до почтамта, Так это разве, трамвай, не хам ты? А, как сами знаете, на площадке
Зимой обледенело и не очень гладко, Ссыпаться — самое простое дело,
А кондукторша все-таки восемь копеек хотела. Или к примеру — дама в положении
Вошла на Арбате в трамвайное столпотворение, А когда она внутрь вагона прошла, Так она уже, бедная, родила,
А когда она выходила около вокзала, Так за ней уже девочка рысью бежала
И кричала: „Я не маленькая — не хочу соску, Я уже делаю модную прическу“.
За рубль за двадцать
Товарищи, говорят Советская власть, Да чтоб мне совсем пропасть,
Не понимаю — чего за нее держаться. Возьми ее за рубль за двадцать. К примеру сказать — трамвай.
Это же лучше, прямо, не поезжай. С передней площадки нельзя входить, С задней площадки нельзя сходить,
Плеваться — штраф, на ходу вскочил, коль ты глуп, Гони штрафу целый руп.
Я, конечно, до некоторой степени порядок люблю, Но нельзя же за всякую мелочь гнать по рублю, А ежели трамвай сам, как зверь, прохвост,
И у него от бульвара до Кремля стоит хвост? Ежели, например, я сел на Садовой
И, штраф заплатить и сорваться готовый, Я простоял на площадке, на ступеньке до почтамта, Так это разве, трамвай, не хам ты? А, как сами знаете, на площадке
Зимой обледенело и не очень гладко, Ссыпаться — самое простое дело,
А кондукторша все-таки восемь копеек хотела. Или к примеру — дама в положении
Вошла на Арбате в трамвайное столпотворение, А когда она внутрь вагона прошла, Так она уже, бедная, родила,
А когда она выходила около вокзала, Так за ней уже девочка рысью бежала
И кричала: „Я не маленькая — не хочу соску, Я уже делаю модную прическу“.