Приближается праздник 800-летия Москвы, нашей любимой столицы, сердца Советской страны. Естественно рождается интерес к прошлому великого города, столь близкого душе советского народа. Это прошлое богато и многообразно. Но ни одна из тем по истории старой Москвы не может затмить тему о Москве 1812 года. Пушкин назвал память об этом годе «священной». Лев Толстой запечатлел Москву 1812 года на гигантском полотне «Войны и мира». Но перед историком стоит иная задача задача научного восстановления по первоисточникам жизни города и его роли в Отечественной войне 1812 года. 

Москва в первый период войны 1812 года 

(От начала военных действий до сдачи Смоленска) 

Хотя в правительственных сферах ещё в 1811 году ожидали военных действий, а весной 1812 года это ожидание достигло особого напряжения, широкие круги московского населения не предполагали, что война так близка. Весть о вторжении Наполеона в Россию поразила всех, как громом. Началась «гроза двенадцатого года». Д. Н. Свербеев, встретивший войну в юношеском возрасте, вспоминает первое впечатление от страшной вести: «Отец молча дал мне в руки рескрипт императора Александра к президенту Государственного Совета князю Салтыкову и приказ по армиям. Наполеон перешёл Неман и вступил в Россию. Я от слёз не мог кончить чтения и убежал к себе» 1. 

Источники единогласно свидетельствуют о повышенном и напряжённом интересе различных слоёв московского населения к совершающимся событиям. Не было и тени равнодушия и обывательского безразличия. Москва и раньше привыкла живо интересоваться политикой и откликаться на события международной жизни. Привычка судить о политике была широко распространена, в чём можно было убедиться, знакомясь с историей ещё допожарной Москвы. Но дело было не только в этом. 

Новая война с самого начала решительно не походила на предшествующие войны с Наполеоном. И в 1805, и в 1807 годах русские войска сражались в чужих странах и на чужой земле. 

1 Свербеев Д. Н. Записки (17991826), т. I, стр. 60-61. М. 1899. 

3