Влас  

ПАМЯТКА 

Удивительная фигура Некрасовского  Власа , слишком затаскана хрестоматийными шарманками. Еще на школьной скамье, дети из поколения в поколение чирикают своими детскими голосами о том, как 

В армяке с открытым воротом 

С обнаженной головой 

Медленно проходит городом 

Дядя Влас старик седой... 

Повествуют о том аде, который видел Влас, о том, как после этого видения 

Роздал Влас свое имение 

Сам остался бос и гол 

И сбирать на построение 

Храма Божьего пошел. 

В детской декламации нередко проскальзывают строки, говорящие о том, что 

С той поры мужик скитается 

Вот уж скоро тридцать лет 

Подаянием питается 

Строго держит свой обет... 

И так от поколения к поколению. Мы слишком привыкли к этому образу. Даже Достоевский, посвятивший  Власу  один из своих дневников, прошел, не заметив его внутренней трагедии. 

Чудо, чудо, как хорошо, говорил он, обращаясь к Некрасову, даже так хорошо, точно и не вы писали, а другой кто заместо вас кривлялся пером  На Волге , в великолепных тоже стихах про бурлацкие песни. 

Понравилось Достоевскому это замечательное и прямо классическое по форме стихотворение хотя он и называет его  шутовским в его целом , явно не своей художественной стороной. 

Достоевский увидел в нем образовавшийся без воли поэта, выступивший самостоятельно дорогой ему символ русского народа-богоносца. 

Для него пропала внутренняя трагедия души поэта, трагедия не подчеркнутая, но яно чувствуемая в любовно-тоскливом тоне, которым Влас 

Тихо на ходу звенит 

в том любовном свете, который лучится от всей его фигуры и которым точно нимбом окружил его поэт... 

Переписывая его стихотворение теперь, мы чувствуем, что  полон скорбью неутешною  не только Влас, но и сам Некрасов. 

В чем же эта скорбь? В чем вложенная в это произведение трагедия? В чем причина того, что, как это подчеркнул Достоевский, Некрасов здесь превзошел самого себя ( точно и не вы писали ?). 

Причина ясна. 

Влас человек, имевший мужество бросить все, что так было ему дорого и что так связывает всех,  роздал все свое имение, сам остался бос и гол ... 

21 

Освободился, отдал себя всецело служению своей идее. У него 

Сила вся души великая В дело Божие ушла... 

И это не под влиянием минуты, и на минуту, на время... А без возврата. Упорно... Ведь уж скоро  тридцать лет . 

Некрасовского Власа можно сравнить по силе только с небольшой проникнутой тем же стремлением трагедией Л. Н. Толстого  Петр Хлебник . 

У Толстого и у Некрасова, таких разных по своему положению людей, было много общего в главном. 

И тот и другой жили в атмосфере, одинаково для обоих мучительной, оба были мучениками своего положения, и неизвестно, кто больше. 

Что говорили о фарисействе Толстого? Какие жестокие страницы посвятил ему Кнут Гамсун?! 

А Некрасов? При жизни... От него отворачивались лучшие люди. 

Известны отзывы Герцена, называвшего его не иначе, как негодяем, Тургенева ( Пора этого мазурика на лобное место ) и других... 

И после смерти... Все газеты, по подсчету Достоевского, нуть только заговаривали о Некрасове по поводу смерти и похорон его, чуть только начинали определять его значение, как тотчас же и прибавляли, все без изъятия, некоторые соображения о какой-то  практичности  Некрасова, о каких-то недостатках его, пороках, даже о какойто двойственности в том образе, который он нам оставил о себе. 

Были издания, не ограничивавшиеся намеками, а пытавшиеся оправдать Некрасова. 

Не формулируя обвинений в подробности и как бы избегая того от глубокой и искренней почтительности к покойному, говорит Достоевский, они все-таки пускались...оправдывать его, так что выходило еще непонятнее . 

Такой же снисходительно- оправдательный характер носят посмертные воспоминания о поэте Михайловского и других... 

Некрасов кричит от боли: 

Зачем меня на части рвете, 

Клеймите именем раба? 

Я от костей твоих и плоти, 

Остервенелая толпа!.. 

Как Толстой, и Некрасов завидует героям самоотверженно совершающим свой подвиг: 

Блажен, кто в юности слепой 

Погорячится и с размаху 

Положит голову на плаху... 

Такое блаженство, однако, доступно не всякому: 

Но кто пощаженный судьбой 

Узнает жизнь, тому дороги И к честной смерти не найти. Стоять он будет на пути 

В недоумении, тревоге,