Литература, философія, религія, политика должны перестать быть національными, проникнутыми групповымъ эгоизмомъ. Если на каждой изъ нихъ и неизбѣженъ налетъ мѣстнаго колорита, то надо смотрѣть на него какъ на случайное и частное
явленіе, не имѣющее общаго значенія. Надо ломать безъ сожалѣнія всѣ мѣстные предразсудки и изъ узкихъ мѣстныхъ и національныхъ предѣловъ вырываться на міровую арену — говорить всему чело
вѣчеству. А. Ященко. О ХАРАКТЕРѢ И ОСОБЕННОСТЯХЪ
РУССКОЙ ФИЛОСОФІИ ПРАВА
Русская философія права въ ея научныхъ и академическихъ формахъ не есть явленіе, отличающееся особой примѣчатель
ностью и яркостью. Но русское отношеніе къ вопросамъ государства и права, русское правосознаніе, открываетъ много новыхъ точекъ зрѣнія, интересныхъ не только для спеціалиста. И неудивительно, что исканія современнаго человѣка, направленныя къ осмысливанію основъ собственнаго существованія, съ особымъ интересомъ оста
навливаются на русскомъ правосознаніи,
въ которомъ культурный Западъ пытается открыть новый для себя „русскій міръ, съ собственнымъ особымъ опытомъ, съ особой мудростью и особыми прозрѣ
ніями. Въ этомъ направленіи интересно отмѣтить появленіе послѣдняго номера журнала „Philosophie und Recht (Heft 2, 1922 подъ ред. П. И. Новгородцева и Г. Д. Гурвича, со статьями названныхъ ав
торовъ, Е. В. Спекторскаго и Г. Ландау),
посвященнаго характеристикѣ особенностей русскаго правосознанія и русской фило
софіи права. Сборникъ этотъ, безспорно,
будетъ предметомъ живого вниманія со стороны, какъ западныхъ, такъ и русскихъ читателей. Попытаемся намѣтить нѣсколько
основныхъ вопросовъ, возникшихъ у насъ при его чтеніи.
Задача философіи заключается не въ
установленіи фактовъ, но въ открытіи ихъ внутренняго смысла, ихъ идеи.
Какая же основная идея раскрывается въ русскомъ правосознаніи? Идея Востока въ противоположность Западу, какъ на это указываетъ П. И. Новгородцевъ? Но Востокъ многосложенъ и многограненъ. Онъ породилъ и Будду и Чингисъ-Хана. Идея христіанства вообще? Но на почвѣ христіанства возникли и западная теократія и восточный аскетизмъ? Наконецъ, идея восточной, православной церкви ? Въ этомъ послѣднемъ мнѣніи болѣе всего истины,
однако требуется еще опредѣлить, въ чемъ заключается сама восточно-церковная идея
съ точки зрѣнія ея нравственныхъ и философски-правовыхъ послѣдствій.
Русская этика есть преимущественно этика любви къ ближнему, т. е. этика, исходящая изъ исключительнаго признанія
нравственнаго значенія персональныхъ цѣнностей, къ тому же принимаемыхъ какъ цѣнность чужого, а не собствен
наго лица (E genwerte, а не Fremdenwerte, какъ говорятъ нѣмцы). Здѣсь мы видимъ подлинно русскую черту, отли
чающую русское моральное сознаніе и отъ Востока и отъ Запада. Востокъ въ его великихъ религіозныхъ и нравственныхъ системахъ — въ буддизмѣ, браминизмѣ, исламизмѣ — не выдвигаетъ личныхъ цѣн
ностей на первый планъ. Западъ знаетъ личныя цѣнности и любитъ ихъ, но преимущественно въ видѣ цѣнности собствен
наго „я , какъ объ этомъ учитъ запад
ный индивидуализмъ различныхъ толковъ.
Споръ Россіи съ Западомъ, служившій столько разъ темой для обсужденія нашихъ славянофиловъ, не есть споръ между анти
соціальностью и соціальностью, какъ это иногда утверждаютъ, но споръ между двумя варіантами принятія персональ
ныхъ цѣнностей, изъ которыхъ каждый можетъ быть основой для своеобразной конструкціи соціальности. Западъ кромѣ того всегда признавалъ цѣнности сверх
личныя и на нихъ строилъ свою жизнь — на началахъ порядка и закона, столь далекихъ и чуждыхъ русской душѣ. Въ безразличіи къ этимъ цѣнностямъ, въ исклю
чительной любви къ ближнему — весь
пафосъ русскаго моральнаго сознанія и вся его философія. Отсюда нашъ гуманизмъ, имѣющій весьма различныя формы выра
женія. Отсюда столь извѣстная у насъ жалость къ несчастнымъ, убогимъ, нищимъ,
преступникамъ. Отсюда бунтъ Ивана Кара
явленіе, не имѣющее общаго значенія. Надо ломать безъ сожалѣнія всѣ мѣстные предразсудки и изъ узкихъ мѣстныхъ и національныхъ предѣловъ вырываться на міровую арену — говорить всему чело
вѣчеству. А. Ященко. О ХАРАКТЕРѢ И ОСОБЕННОСТЯХЪ
РУССКОЙ ФИЛОСОФІИ ПРАВА
Русская философія права въ ея научныхъ и академическихъ формахъ не есть явленіе, отличающееся особой примѣчатель
ностью и яркостью. Но русское отношеніе къ вопросамъ государства и права, русское правосознаніе, открываетъ много новыхъ точекъ зрѣнія, интересныхъ не только для спеціалиста. И неудивительно, что исканія современнаго человѣка, направленныя къ осмысливанію основъ собственнаго существованія, съ особымъ интересомъ оста
навливаются на русскомъ правосознаніи,
въ которомъ культурный Западъ пытается открыть новый для себя „русскій міръ, съ собственнымъ особымъ опытомъ, съ особой мудростью и особыми прозрѣ
ніями. Въ этомъ направленіи интересно отмѣтить появленіе послѣдняго номера журнала „Philosophie und Recht (Heft 2, 1922 подъ ред. П. И. Новгородцева и Г. Д. Гурвича, со статьями названныхъ ав
торовъ, Е. В. Спекторскаго и Г. Ландау),
посвященнаго характеристикѣ особенностей русскаго правосознанія и русской фило
софіи права. Сборникъ этотъ, безспорно,
будетъ предметомъ живого вниманія со стороны, какъ западныхъ, такъ и русскихъ читателей. Попытаемся намѣтить нѣсколько
основныхъ вопросовъ, возникшихъ у насъ при его чтеніи.
Задача философіи заключается не въ
установленіи фактовъ, но въ открытіи ихъ внутренняго смысла, ихъ идеи.
Какая же основная идея раскрывается въ русскомъ правосознаніи? Идея Востока въ противоположность Западу, какъ на это указываетъ П. И. Новгородцевъ? Но Востокъ многосложенъ и многограненъ. Онъ породилъ и Будду и Чингисъ-Хана. Идея христіанства вообще? Но на почвѣ христіанства возникли и западная теократія и восточный аскетизмъ? Наконецъ, идея восточной, православной церкви ? Въ этомъ послѣднемъ мнѣніи болѣе всего истины,
однако требуется еще опредѣлить, въ чемъ заключается сама восточно-церковная идея
съ точки зрѣнія ея нравственныхъ и философски-правовыхъ послѣдствій.
Русская этика есть преимущественно этика любви къ ближнему, т. е. этика, исходящая изъ исключительнаго признанія
нравственнаго значенія персональныхъ цѣнностей, къ тому же принимаемыхъ какъ цѣнность чужого, а не собствен
наго лица (E genwerte, а не Fremdenwerte, какъ говорятъ нѣмцы). Здѣсь мы видимъ подлинно русскую черту, отли
чающую русское моральное сознаніе и отъ Востока и отъ Запада. Востокъ въ его великихъ религіозныхъ и нравственныхъ системахъ — въ буддизмѣ, браминизмѣ, исламизмѣ — не выдвигаетъ личныхъ цѣн
ностей на первый планъ. Западъ знаетъ личныя цѣнности и любитъ ихъ, но преимущественно въ видѣ цѣнности собствен
наго „я , какъ объ этомъ учитъ запад
ный индивидуализмъ различныхъ толковъ.
Споръ Россіи съ Западомъ, служившій столько разъ темой для обсужденія нашихъ славянофиловъ, не есть споръ между анти
соціальностью и соціальностью, какъ это иногда утверждаютъ, но споръ между двумя варіантами принятія персональ
ныхъ цѣнностей, изъ которыхъ каждый можетъ быть основой для своеобразной конструкціи соціальности. Западъ кромѣ того всегда признавалъ цѣнности сверх
личныя и на нихъ строилъ свою жизнь — на началахъ порядка и закона, столь далекихъ и чуждыхъ русской душѣ. Въ безразличіи къ этимъ цѣнностямъ, въ исклю
чительной любви къ ближнему — весь
пафосъ русскаго моральнаго сознанія и вся его философія. Отсюда нашъ гуманизмъ, имѣющій весьма различныя формы выра
женія. Отсюда столь извѣстная у насъ жалость къ несчастнымъ, убогимъ, нищимъ,
преступникамъ. Отсюда бунтъ Ивана Кара