„Литтера„тъура И Искуство обращаюшся они въ своихъ пеленкахъ къ маше- ри Природ$ ‚ и говоряшь: «Машерь моя! чего шы требуешь ?» Ударилъ часъ ‚, когда слава вы- зываешъ того изъ нихъ, кто долженъ засшу- пить мфсшо в$нчаннаго ею сшарца. Сколько цвз- шовъ въ лБсахъ, сколько бымй въ лугахъ, сколь- ко исшочниковъ въ пескахъ было схвачено, со- брано имъ для наполнен1я giana безграничнаго ! Все вновь теперь разцвтешъ, прозябнепть ‚ за- журчишь снова отъ вЪчной росы ‚, падающей съ небесъ. И все amo готовишся новому взку! Трауръ и праздникъ ‚ смершь и рождеше — ни- что не измфнилось. Безъ ужаса, безъ негодова- ня; безъ сожальнй ,‚ Искусшво минуешъ шфни умершихъ , и съ яснымъ лицомъ идешь на ср%- шенше своего жребля ‚ принимаешь новый образъ СВОЙ. Но — какой будешъ сей образъ? Вопросъ, ведущий за собою необходимо другой: кая сши- хм истощены Искусшвомъ въ насшоящемъ? Ка- ‘Kia средсшва предвфщаешъ ему настоящее? Чшо изъ настоящаго соошвфшсшвуешь его вфчному началу? — Древше вопрошали въ шакомъ случа® вдохновеше прорицалища; мы беремъ самое Ис- кусшво, и спрашиваемъ ‘опусшБлыя его гроб- ницы ; бьютея-ли еще сердца въ нихъ заключен- ныя ? Вопрошаемъ у шысящельшнихъ его разва- линъ: почему солнце Восшока не засшавляешь HHA по ушрамъ звучашь камни пусшыни ?