Мартъ. 

МОСКОВСКІЙ ТЕЛЕГРАФЪ. 

ПИСЬМА ИЗЪ СИБИРИ. 

(Продолженіе. ) 

XVIII. 

Струя, за кормой віющаяся, въ мигъ залилась, писалъ я къ вамъ на дняхъ; но текучія мысли ихъ, но быстрые разговоры ихъ, переливались въ моемъ воображеніи, какъ я возвращался по безмолвнымъ уваламъ. Пустыня, одиночество мысли, и не равнодушное видѣніе, какъ Флора, на каждомъ шагу, роняла украшенія изъ цвѣточной діадемы, расположили меня выходить не одинъ разъ изъ коляски, чтобы взять съ собою нѣсколько растеній, еще украшающихся цвѣтными перышками. Похищенія увядающихъ красотъ, 1 Сентября мною сорванныхъ, состояли вотъ въ чемъ: Даурскій синеголовникъ, алебастренникъ, серпуха, мангиръ, горицвѣтъ, девясилъ, смолевка, большая горлянка, крестовникъ, гребешки, желтый макъ, 

Мартъ 1829. 

1