290 

ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ. 

ботами. Но природныя дарованія открыли передъ нимъ самый высокій путь. Еще за годъ до окончанія полнаго курса въ тульской семинаріи, онъ въ 1845 году поступилъ въ Кіевскую духовную академію, гдѣ въ 1849 году окончилъ свое высшее образованіе со степенью перваго магистра и скоро принялъ иноческое постриженіе. 

Съ этой поры наступила для почившаго пятнадцатилѣтняя дѣятельность на духовно-учебномъ поприщѣ: назначенный баккалавромъ въ родной академіи по каѳедрѣ священнаго писанія и обличительнаго богословія (4 ноября 1849 г.), онъ, затѣмъ, состоялъ тамъ въ санѣ архимандрита, инспекторомъ (1856-1858 гг.), ректоромъ кіевской семинаріи (1858-1859 гг.) и ректоромъ Кіевской академіи (1859-1860 гг.). Такъ, связанный съ Кіевомъ, какъ мѣстомъ своего высшаго воспитанія, почившій первые же годы своего служенія Церкви посвятилъ всецѣло  матери русскихъ городовъ . 

Переведенный въ ректоры Петербургской духовной академіи (съ 5 октября 1860 года), покойный архипастырь, вмѣстѣ съ порученною ему духовно-училищною должностью, былъ удостоинъ за свои заслуги архіерейскаго сана: 12 іюня 1861 года онъ былъ хиротонисанъ во епископа выборгскаго и около трехъ лѣтъ, не покидая ректорскаго мѣста, состоялъ викаріемъ при петербургскомъ митрополитѣ Исидорѣ. Здѣсь впервые проявлены имъ задатки и черты высокопросвѣщеннаго духовнаго администратора, обѣщавшіе въ будущемъ достойнаго архипастыря. 

Послѣ трехлѣтняго викаріатства въ Петербургѣ, началось самостоятельное архипастырское служеніе почившаго іерарха, ознаменованное длиннымъ рядомъ духовныхъ подвиговъ и благотворительныхъ трудовъ. Такъ, въ саратовской епархіи, куда былъ назначенъ 13 января 1864 года, епископъ Іоанникій открылъ Православное Церковное Братство Святого Креста для борьбы съ расколомъ, Духовно-Просвѣтительный Союзъ для распространенія духовно-нравственнаго просвѣщенія среди низшихъ классовъ населенія, женское епархіальное училище и дѣтскій пріютъ для подготовленія сиротъ къ духовно-учебнымъ заведеніямъ. Такіе епархіальные училища и пріюты были основаны почившимъ какъ въ Нижнемъ-Новгородѣ, куда онъ былъ переведенъ съ 13 іюня 1873 года и гдѣ 27 марта 1877 года былъ возведенъ въ санъ архіепископа, такъ и въ Тифлисѣ, когда былъ назначенъ экзархомъ Грузіи (съ 8 декабря 1877 года). 

Эта административная, духовно-просвѣтительная и благотворительная дѣятельность возросла еще болѣе со дня назначенія почившаго на московскую митрополичью каѳедру (27 іюня 1882 года). Послѣ такихъ іерарховъ, какъ незабвенный мудрый Филаретъ, сердечнопростой Иннокентій и погруженный въ научныя занятія Макарій, Москва увидѣла въ новомъ митрополитѣ. высокаго инока-подвижника, бережно охраняющаго церковныя преданія, дѣятельнаго просвѣтителя и самаго заботливаго благотворителя. Кирилло-Меѳодіевское братство для поддержанія церковно-приходскихъ школъ, 

No 25. 

воскресныя внѣбогослужебныя собесѣдованія съ православными и старообрядцами, открытіе перваго миссіонерскаго съѣзда въ Москвѣ, устройство эмеритальной кассы для духовенства, основаніе второго епархіальнаго женскаго училища (Маріинскаго) и Марѳинскаго пріюта для сиротъ духовнаго званія, наконецъ, общежитія для учениковъ московской и виѳанской семинарій,- вотъ наглядные памятники благотворной заботливости почившаго іерарха, оставленные имъ въ долгое напоминаніе о себѣ въ московской епархіи. 

Не можемъ не привести здѣсь любопытнаго признанія почившаго святителя по поводу устройства имъ въ московской епархіи семинарскихъ общежитій: 

 Кому неизвѣстно необезпеченное состояніе духовенства и скудость получаемыхъ имъ средствъ для своего содержанія? Но какое дѣло-знать о скудости и бѣдности по слуху, иное-самому на себѣ испытать ихъ со всѣми ихъ тяжелыми послѣдствіями. Мнѣ судилъ Господь послѣднее. 

 Не роскошною и не богатою обстановкою окружено было мое дѣтство, много нуждъ и лишеній испыталъ я въ періодъ своего воспитанія. По собственному опыту извѣстна мнѣ вся непривлекательность такъ называемой квартирной жизни воспитанниковъ духовно-учебныхъ заведеній. Видѣлъ я какъ многіе способные и даровитые воспитанники гибли нравственно среди той неприглядной обстановки, въ которой они жили въ періодъ своего воспитанія. Зналъ я не мало изъ своихъ сверстниковъ, которые единственно по недостатку какихъ бы то ни было, даже самыхъ скудныхъ средствъ къ своему содержанію принуждены были прекращать свое образованіе: одни не докончивъ его, другіе дошедши до половины пути, а иные и едва начавъ. Было время, когда мнѣ самому угрожала та же опасность. Она, конечно, и постигла бы меня, если бы благопопечительное начальство, можетъ-быть, даже съ отступленіемъ отъ правды законной, не оказало мнѣ помощи и пособія. Всѣ эти грустныя явленія, повторявшіяся ежегодно по два раза, глубоко падали на впечатлительную душу, и вотъ въ головѣ, почти дѣтской въ то время, въ первый разъ возникаетъ мысль о томъ, отчего бы не устроить дѣпо такъ, чтобы всѣ способные и желающіе учиться могли безпрепятственно, не стѣсняемые матеріальными нуждами, получать образованіе. Какъ отрадны были эти юношескія мечтанія! Какъ легко было, казалось, тогда сдѣлать это! Самыя цыфровыя вычисленія, повидимому, очень легко укладывались въ заранѣе придуманныя рамки. Оно и неудивительно: въ 1516 лѣтъ можно научиться хорошо считать, можно пріобрѣсти умѣнье такъ сопоставить цыфры, чтобы вышелъ заранѣе предположенный результатъ, но едва ли возможно узнать жизнъ какъ она есть въ дѣйствительности и многоразличныя ея потребности во всей ихъ полнотѣ.  Юношескія мечты въ свое время уступили мѣсто болѣе серіовнымъ размышленіямъ. Вопросъ о средствахъ содержанія воспитанниковъ семинаріи не имѣлъ никакого отношенія къ моему служебному положенію. Другія насуцныя потребности занимали душу и отвле