No 105 

ЖУРНАЛЪ-КОПѢЙКА. 

ЕЛКА ВЪ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМѢ. 

Въ Таврическомъ дворцѣ на Святкахъ была устроена президіумомъ Гос. Думы елка для служащихъ во дворцѣ. На елкѣ присутствовалъ, между причимъ, предсѣдатель Гос. Думы А. И. Гучковъ ( ). 

полъ, прогнала кошку, форточку закрыла и возится со сверткомъ. 

А Дарья Ермолаевна спитъ. 

Безлюдно на кладбищѣ осенью. Неуютно здѣсь и страшно. Въ сумеркахъ кресты кажутся людьми. Стоятъ въ шапкахъ изъ вѣнковъ, руки въ стороны разведены, торчатъ прямо. 

Пахнетъ плѣсенью и костяной трухой, а кругомъ огоньки, лампадки на богатыхъ могилахъ неугасимыя. Днемъ горятъ, а какъ закроютъ ворота, сторожа тушатъ лампадки. На маслѣ копѣечку наживаютъ. 

Березы уже голыя, и гнѣзда грачей пусты. Не слышно заботливаго карканья, а отъ этого еще страшнѣй. 

Дарья Ермолаевна ямку ростъ. Родственники тутъ похоронены. 

Женька поодаль сторожитъ, чтобы случайно не подошелъ кто. Привратникъ поглядѣлъ на нихъ строго. 

Ямку небольшую надо: свертокъ маленькій, какъ два фунта ситнаго изъ булочной. 

- Скорѣй, скорѣй, Даша!-торопитъ Женька, и въ голосѣ страхъ слышится. Въ горлѣ будто постороннее что- то есть. А шляпа Женьки выше крестовъ и памятниковъ маячитъ. Шантеклеръ бѣлый словно летѣть собрался въ небо. 

Дарья Ермолаевна спѣшитъ и такъ. Ножемъ рыла сперва, а теперь отгребаетъ песокъ руками. Песчинки забились подъ ногти; непріятно и больно. Рубашка и кофточка мокры отъ пота, шляпа сбилась на бокъ. 

- Локоны на-ново завивать придется! 

Даже досадно стало, что такія пустыя мысли въ голову лѣзутъ. 

Ямка готова. Бережно положила свертокъ и засыпать начала. Песокъ о бумагу ударяетъ глухо. 

- Что?- неожиданно спрашиваетъ Женька. 

А Дарья Ермолаевна ничего не слышитъ. Руки застыли, песокъ холодный, какъ снѣгъ мерзлый. 

- Не глубоко,-думаетъ,-собаки вырыть могутъ. 

Камень положи!- угадала Женька. 

Готово. Дерномъ даже застлано. 

Пошли между могилъ къ выходу. Торопятся. Кресты словно бѣгутъ въ догонку, подъ ногами листья шуршатъ. Около склепа пробѣжали, пахнуло оттуда сыростью. 

- Въ ресторанъ прямо?-спросила Женька. 

- Да!-отвѣтила Дарья Ермолаевна. 

Привратнику на чай дали, а онъ все смотрѣлъ строго. 

- Ворота уже закрыты,- ворчалъ, выпуская посѣтителей. 

Конка побѣжала, и за поворотомъ скрылись изъ глазъ и привратникъ, и кладбище. Женька глазки дѣлаетъ какому-то военному. Смѣется. 

- Нужно сакъ бархатный изъ ломбарда выкупить,-думаетъ Дарья Ермолаевна.-Холодно!.. 

А. Диній.