2
ЖУРНАЛЪ-КОПѢИКА.
No 109
Открытъ пріемъ объявленій въ Журналъ-Копѣйку на вторую страницу, передъ текстомъ. Цѣна за строку поппарели-1 руб. 75 коп. Съ заказами обращаться въ главную контору Газеты-Копѣйки , С.-Петербургъ, Невскій пр., 74-76.
ПЕРВОЕ ОТКРЫТІЕ ПАРЛАМЕНТА НОВЫМЪ КОРОЛЕМЪ.
На дняхъ состоялось торжественное открытіе вновь избраннаго англійскаго парламена. Король Георгъ V впервые въ своей жизни открывалъ парламентъ. Здѣсь изображенъ горжественный въѣздъ королевской фамиліи во дворъ парламента.
ИЗЪ-ЗА СОБАКИ.
(Съ итальянскаго).
Это разсказъ о пустякѣ!
Миноноска моя только-что пришла въ Неаполь и бросила якорь у маяка, супаясь въ радужномъ свѣтѣ.
Еще какъ-бы запыхавшаяся отъ дѣланнаго пробѣга, она стояла, окрукешная росмъ лодокъ, изъ которыхъ лыбающіяся прачки протягивали къ самъ руки, прося пустить ихъ осмотѣтъ наше судно.
Блицъ, мой фоксъ-террьеръ, видимо, былъ недоволенъ; онъ бѣгалъ взадъ и шередъ по миноноскѣ, бросая на свомъ языкѣ самыя нелестныя названія годкамъ, словно желая обратить мое зниманіе на невидимаго врага, заявляющаго притязанія на его исклю
чительное право быть сторожемъ судна.
Но вдругъ его легкая брань превратилась въ проклятія: быстро приближалась лодка, въ которой на кормѣ сидѣла дѣвочка лѣтъ четырехъ, а на носу-маленькая черная собаченка. Она принимала нападки Блица, а, настороживъ уши, съ вопросительной мордочкой и опущеннымъ хвоостомъ, со всѣми признаками собачьяго смиренія.
Мой машинистъ вышелъ на палубу, еще въ рабочемъ платьѣ, весь грязный и черный и, улыбаясь, смотрѣлъ на лодку, дѣлая знаки руками и головой, вѣроятно, не смѣя при мнѣ окликнуть ребенка.
Позовите ее,-сказалъ я,-позовите же ее. Это ваша дочь?
Такъ точно, командиръ.
- Возьмите ее на палубу...
- Благодарствуйте!
Потомъ можете переодѣться и поѣхать на берегъ... Мы уходимъ завтра въ четыре часа. Будьте во время на мѣстѣ.
Между тѣмъ, дѣвочка взобралась на палубу, и отецъ страстно сталъ цѣловать ее, оставляя черные слѣды на ея личикѣ и ручкѣ, но не на платьѣ, потому что оно было черное, траурное-я только тутъ замѣтилъ это и понялъ ихъ горе.
Блицъ уже вцѣпился въ шею своего врага. Я отнялъ у него визжавшую собаченку, и она запряталась въ складки платья дѣвочки, гдѣ продолжала повизгивать, несмотря на то, что хозяинъ гладилъ ее правой рукой, а лѣвой, стоя на колѣняхъ, обнималъ свою дочку.
Я вспомнилъ, что у меня есть немножко чайныхъ бисквитовъ, составлявшихъ мою единственную роскошь во время плаванья и, положивъ ихъ на тарелку, велѣлъ отнести дѣвочкѣ.
Это было въ Мессинѣ, мѣсяцъ спустя.
Я получилъ телеграмму изъ главнаго морского штаба съ приказаніемъ отпустить въ Неаполь моего машиниста по случаю тяжелой болѣзни его дочери.
Какая печальная обязанность!
Я позвалъ его къ себѣ въ каюту: на столѣ лежала развернутая телеграмма.
- Послушайте,-сказалъ я самымъ непринужденнымъ тономъ, вамъ нужно будетъ съѣздить въ Неаполь, повидимому, ваше присутствіе тамъ необходимо...
Онъ уже весь побѣлѣлъ.
- Особенно важнаго, я думаю, ничего нѣтъ,-продолжалъ я, не глядя на него.
Но онъ перебилъ меня. Онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ и, смотря на меня взглядомъ, въ которомъ выражалась неописуемая тревога, сказалъ глухимъ голосомъ: за
- Я понялъ, командиръ,моя дочь?!.
Я слабо кивнулъ головой.
Въ тревогѣ онъ схватилъ меня за руку, и я почувствовалъ, какъ дрожали его пальцы, то ледяные, то горячіе, какъ огонь...
- Скажите мнѣ, скажите, командиръ!
- Не падайте духомъ, вѣдь, говорится только о болѣзни,-отвѣчалъ я.-Поѣзжайте сейчасъ же. Но теле