ЖУРНАЛЪ-КОПѢЙКА. 

Новый міровой рекордъ. 

No 131 

На международныхъ состязаніяхъ гимнастовъ въ Англіи нѣмецъ Паземанъ установилъ новый міровой рекордъ: онъ совершилъ прыжокъ высотой около 51/2 аршинъ. 

пропилъ все?!. Питомецъ твой!.. Восмитала дѣтинушку!.. 

Капитолина Васильевна, зная характеръ мужа и его буйныя повадки, предпочла на этотъ разъ не нарушать молчанія. 

- Ты думаешь, зачѣмъ я ѣздилъ въ Ростовъ?-продолжалъ Поликарпъ Матвѣевичъ.-Дѣла устраивать? Были у меня въ эту поѣздку дѣла покажнѣс... Кольку устраивать!.. Чтобы не росъ онъ среди мужичья въ деревнѣ и не зналъ, что за птицы у него наненька съ маменькой. На господскую линію хотѣлъ его поставить, чтобы съ измальства, съ пяти лѣтъ, приспосоился къ благородному пониманью... 

Поликарпъ Матвѣевичъ теперь въ свою очередь повернулся къ женѣ и въ темнотѣ пронизалъ ее острымъ взгляи домъ, свѣтившимся злобой, насмѣшкой и схидствомъ. 

Сдѣлать такъ, чтобы дура и мужичка-мать не обхамила его!... Этопервое дѣло! А затѣмъ-другое. Въ Ростовѣ я искалъ для него гувернантку, подыскалъ квартирку съ барской обстановочкой и хотѣлъ, безъ долгаго ящика, привезти Кольку къ этой гу

вернанткѣ, чтобы она сама, по-своему, ростила его. А потомъ въ гимназію и дальше, въ офицеры драгунскіе или другіе!.. Я бы навѣдывался къ нему разокъ, другой въ годъ, а тебѣ бы не видать его, пока не выросъ бы... Вотъ что! Слыхала?.. 

Капитолина Васильевна, исхорная только въ маловажныхъ случаяхъ и всегда готовая, несмотря на тяжелую руку мужа, на отпоръ въ серьезныхъ, теперь, оскорбленная въ своихъ чувто ствахъ матери-самки, забыла всякую боязнь передъ грознымъ во хмѣлю Поликарпомъ Матвѣевичемъ. Но обида л ся была такъ глубока, что она не находила даже сильныхъ ругательныхъ словъ, а просто тряслась отъ волненья. я. - И ты бы взялъ ребенка отъ матери?! Да кто бы тебѣ далъ его?!. Звѣрь ты косматый!.. 

-- Что-жъ ты хотѣлъ сдѣлать съ ъ житемъ?- громко спросила вдругъ осмѣлѣвшая Капитолина Васильевна и рѣзко повернулась къ мужу. Она еще не понимала вполнѣ смысла сдѣланнаго ей сообщенья, но заключавшуюся въ немъ обиду ей, какъ матери, остро почувствовала. 

- Что сдѣлать?!. 

Говоря это, Поликарпъ Матвѣевичъ отчеканивалъ каждое слово, пропитывалъ его ядомъ самаго презрительнаго злорадства и съ умышленной размѣренностью билъ своимъ планомъ глубоко ненавидимую въ этоть моментъ супругу. 

- Самъ бы взялъ! Тихонько взялъ отвезъ... Но, знать, незадача!.. 

- Ну, значитъ, и слава Богу, что Колюньку Богъ прибралъ.-неожиданно для самое себя выпалила Капитолина Васильевна. 

Ноликарпъ Матвѣевичъ даже привсталъ на сидѣньи, такъ больно колькули его слова жены. Сначала онъ ушамъ своимъ не вѣрилъ и съ минуту 

старался уразумѣть смыслъ этихъ трагическихъ словъ. Потомъ побагровѣлъ и инстинктивно поднялъ свои громадные кулаки надъ головой вызывающе смотрѣвшей на него жены, но не ударилъ, а безсильно опустилъ ихъ. Затѣмъ провелъ рукой по бородѣ, что уже свидѣтельствовало о совершенномъ отсутствіи у него явно наступательныхъ, по крайней мѣрѣ, воинственныхъ намѣреній, и пристально посмотрѣлъ на жену прищуренными глазами. 

Казалось, что буря прошла, и ожидавшая расправы Капитолина Васильевна успѣла уже испустить вздохъ облегченія, но мужъ вдругъ остановилъ лошадь и хладнокровно обратился къ ней съ заявленіемъ: 

- Мнѣ надо малость подумать, а ты мнѣ мѣшаешь разговорами. Слѣзай-ка! 

Капитолина Васильевна испугалась: - Что ты, опомнись! Куда я слѣзу ночью въ полѣ? До дому верстъ двадцать, назадъ тоже, а въ сторону искать деревни-боязно, заблужусь... 

- Слѣзай, говорю! Слышала?!.. 

- Да что ты?.. Бога побойся!.. Жена, вѣдь, я!.. Если мѣшаю-молчать буду!.. Нередъ Богомъ, буду! Слова не пророню... 

Поликарпъ Матвѣичъ прервалъ увѣренія супруги такимъ энергичнымъ и стремительнымъ движеніемъ, отъ котораго она въ одно мгновеніе очутилась за телѣжкой, не успѣвъ даже ахнуть, а затѣмъ принялся нахлесты