No 153 

Муже-женщина, 

ЖУРНАЛЪ-КОПѢЙКА. 

бытіе это внесло въ ихъ монотонную острожную жизнь рѣдкостное развлеченіе. Съ «женихомъ» они нянчились, какъ съ маленькимъ ребенкомъ. Каждый- ихъ было человѣкъ сорокъпринималъ въ этомъ дѣлѣ гораздо большее участіе, нежели самъ виновникъ событія. Послѣдніе два дня арестанты окончательно овладѣли женихомъ и дѣлали съ нимъ, что хотѣли. Наканунѣ, въ субботу, вся камера, какъ одинъ человѣкъ, пристала къ началы иху тюрьмы съ просьбой разрѣшить сходить въ башо. Просьба была уважена и два дюжихъ каторжника парили въ тюремной банѣ жениха до того, что онъ едва живой вернулся въ камеру. Когда же наступилъ день вѣнчанія, арестанты чуть съ ума не сошли отъ восторга. Каждый изъ нихъ считалъ своей священной обязанностью хоть что-нибудь сдѣлать, хоть чѣмъ нибудь да принять участіе въ общемъ дѣлѣ. Больше всѣхъ старались «шафера»- «Гришка-Рябой» и Митька-Кабанъ». Они сами себя назвали шаферами, «камера» ничего на это не возразила, и они пошли хлопотать. Дежурнымъ надзирателямъ они и покою не давали: то жениху нужна повая куртка, то его остричь надо, чтобы бритая половина головы не такъ бросалась въ глаза, то необходимо ему кандалы перемѣнить; и всѣ эти просьбы, благодаря добродушію смотрителя, исполнялись немедленно. 

Житель одного изъ нѣмецкихъ городовъ, нѣкто Іосифъ Мейсауэръ, долгое время подвергался преслѣдованію за ношеніе ъ женскаго платья. Теперь этотъ чудакъ выхлопоталъ себѣ разрѣшеніе на ношеніе женскаго платья, къ которому онъ привыкъ съ дѣтства. 

На бѣломъ, полномъ лицѣ матушки исявилось выраженіе испуга и крайняго удивленія. 

Да что ты! всплеснула она пухлыми, мягкими руками. И какъ это ты не боишься итти за каторжника? обратилась она къ дѣвушкѣ, съ большимъ любопытствомъ осматривая ее. 

- Не боюсь, потому- на міру еще страшнѣе,- тихо заговорила Авдотья. -Все едино-пропадать... Нѣтъ другихъ путей у меня... У дяди въ работницахъ жила- выгналъ дядя... По чужимъ пошла- разбойникомъ попрекать стали... И не даютъ мнѣ спокся... Какъ собаку. гонятъ... А я не одна... Дитё у меня малое... Что же я теперь... Куда же я ребеночка брошу?... Да что говорить... безнадежно махнула она рукой и залилась горькими слезами. 

Жено-мужчина. 

Женщина Жачна Гасдикъ, наоборотъ, привыкла къ мужскому платью и трубкѣ настолько, что ее всѣ и всегда принимаютъ за мужчину. Ей теперь 87 лѣтъ. 

Самъ Петръ Крѣпковъ относился ко всему происходившему совершенно безразлично, точно не его это касалось. Услуги товарищей онъ принималъ какъто апатично и безъ всякаго чувства блаъ годарности къ нимъ. Но ото ему пичуть 

Китайская знаменитость, 

О. Александръ молча и многозначитолько переглянулся съ женой и вышелъ изъ комнаты. Матушка участливо покачивала головой, тяжело вздыхала и не спускала глазъ съ судорожно рыдавшей Авдотьи. 

Арестанты пересыльной тюрьмы весь день были заняты небывалыми въ тюремной жизни приготовленіями. Одинъ изъ нихъ, ссыльно-каторжный Петръ Крѣпковъ долженъ былъ въ тюремной церкви обвѣнчаться съ дѣвушкой, изъявившей желаніе послѣдовать за нимъ на мѣсто ссылки. Заключенные, а въ особенности каторжники, ликовали: со

Знаменитая китайская актриса, Чунгъ, извѣстная подъ именемъ китайской Сары Бернаръ. Здѣсь Лунгъ снята со своими дѣтьми. 

не мѣшало быть героемъ дня. Вообще, «женихъ» зналъ себѣ цѣну, и если онъ позволялъ надъ собою продѣлывать различныя штуки, то лишь потому, что такъ надо было. Петръ Крѣпковъ былъ арестантъ видный и среди тюремной братіи пользовался большимъ уваженіемъ. Попавъ въ тюрьму, онъ съ первыхъ же дней завоевалъ себѣ почетное мѣсто. Н прошло и мѣсяца, какъ его уже избрали «майданщикомъ» (старостой). Нек красивый, но необычайно сильный, онъ сразу далъ понять арестантамъ, что шутки съ нимъ будутъ плохи, и всѣ смирились, признавъ его силу. Немудрено поэтому, что товарищи такъ обрадовались, когда имъ стало извѣстно, что Петръ женится,- не кто-нибудь, а Петръ, ихъ майданщикъ. 

Утромъ, въ день вѣнчанія, во время повѣрки всѣ ссыльно-каторжные, содержавшіеся въ одной камерѣ съ женихомъ, приступили къ начальнику съ просьбой разрѣшить имъ быть въ церкви. Смотритель разрѣшилъ. И вотъ тутъ-то пошла работа. Арестанты стали приводить себя въ порядокъ; они умывались холодной водой, чистили коты и поднимали выше пояса кандальные ремни, чтобы не такъ болтались цѣпи. День былъ воскресный, и вѣнчаніе должно было произойти послѣ вечерни, въ пятомъ часу. Но еще и трехъ не было, когда женихъ былъ совершенно готовъ, и всѣ остались безъ дѣла. Шафера пріуныли: имъ теперь ничего не оставалось дѣлать, какъ сидѣть и ждать, когда вызовутъ въ церковь. Въ камерѣ насту