No 153 

Въ тюремной церкви еще никого не было, когда туда вошла Авдотья въ сопровожденіи тюремнаго надзирателя, показавшаго, гдѣ ей встать. «Невѣста» была одѣта такъ же, какъ и въ тотъ день, когда приходила къ священнику: та же гемная ситцевая юбка и тотъ же черный платокъ на головѣ. 

Надзиратель куда-то исчезъ, и Авдотья осталась одна. Въ церкви было тихо, томительно тихо. Но зато у самой невѣсты стоялъ звонъ въ ушахъ и шумъ въ головѣ; ей все казалось, что гдѣ-то вблизи льется вода. Могильная тишина церкви долго пикѣмъ не нарушалась. Только изрѣдка раздавался легкій трескъ ламнады; Авдотья каждый разъ вздрагивала отъ неожиданности и чутко къ чемуто прислушивалась. Невѣста ждала тернѣливо. Ей даже хотѣлось, чтобы эта тишина и это одиночество продолжались долго, долго... Блуждающій взглядъ молодой женщины упалъ на образъ Божіей Матери, висѣвшій съ боку, возлѣ клироса, и на немъ остановился. Передъ иконой на трехъ мѣдныхъ цѣночкахъ исѣла лампадка съ темно-синимъ стакапчикомъ Отраженіе стекла самоцвѣтными ками и играло на серебряной ризѣ, то увеличивая о уменьшая причудливую игру свою. А дотья не молилась. Точно изваянная, не одвижно стояла она посрединѣ крошечной церкви, не спуская глазъ съ иконы. Мимо нея нѣсколько разъ пробѣгалъ маленькій арестантикъ въ новой казенной курткѣ, исполнявшій обязанности пономаря и псаломщика. Звали этого арестанта «Алешка-Воробей». Онъ отбывалъ паказаніе уже второй годъ и чувствовалъ себя здѣсь, какъ дома. «Воробей» былъ мастеръ на всѣ руки: онъ и въ конторѣ занимался, помогая тюремному письмоводителю, онъ и о. Александру помогалъ, онъ же выдавалъ арестантамъ бѣлье и завѣдывалъ кухней. Маленькій, не живой и юркій, «Воробей» минуты не могъ оставаться безъ дѣла. Всегда чистепькій, бѣленькій и жизнерадостный, онъ былъ всеобщимъ любимцемъ. Ареостанты смотрѣли на него, какъ на мальчика, хотя ему давно уже стукнуло тридцать лѣтъ. Больше всего «Воробей» любилъ свою церковь. Ежедневно онъ сюда захаживалъ въ сопровожденіи надзирателя, конечно,-и вытиралъ пыль, подливалъ масла въ неугасимыя лампады и чистилъ мѣдные подсвѣчники. 

ЖУРНАЛЪ-КОПѢИКА. 

Какъ обмануть злого духа? 

Австралійскіе дикари устраивають с свои гробницы такъ, чтобы ввести въ обманъ злого духа, который, по ихъ поо вѣрью, таскаетъ умершихъ. Къ могилѣ пристраиваютъ нѣчто вродѣ тоннеля, съ земляною полкой. На эту полку и сажаютъ на корточки вооруженнаго покойника. Полку отгораживаютъ отъ мо

желая обратить на себя ся вниманіе. Вся его маленькая фигурка ходупомъходила. Бѣлое безволосое лицо его съ маленькимъ вздернутымъ носикомъ и небольшими сѣрыми глазами улыбалось сь и было безконечно весело. 

Сегодня Алешка былъ особенно доволенъ: въ церкви должно произойти вѣнчаніе! Такого событія въ тюрьмѣ не скоро дождешься. Еще задолго до появленія Авдотьи «Воробей» отпросился въ церковь, говоря, что тамъ ему много дѣла есть. Цѣлый часъ возился онъ въ алтарѣ, перекладывалъ предметы съ мѣста на мѣсто и сотни разъ встряхивалъ ризу о. Александра. Когда же пришла невѣста, Алекска зашмыгалъ по церкви, 

Вскорѣ изъ-за царскихъ вратъ послыышался кашель о. Александра, и «Воробей» метнулся туда. Въ церковь вошли двѣ дамы: матушка Лукерья Изановна и смотрительша, высокая худая женщина съ птичьимъ посомъ и черными огненными глазами. Обѣ женщины вошли тихо; лица ихъ были печальны и серьезны, точно въ церкви былъ покойник6. Молча обошли онѣ вокругъ невѣсти, значительно 

5 

гилы пластомъ березовой коры. Затѣмъ. засыпають могилу, насыпаютъ надъ нею холмикъ и на холмикѣ устраиваютъ нѣчто вродѣ шалаша изъ вѣтвей. Все это дѣлается въ разсчетѣ, что злой духъ не замѣтитъ умершаго и сочтетъ могилу необитаемой. 

между собою переглянулись и встали у самаго клироса. Въ это время Авдотьѣ что-то почудилось. Она пальцами отогнула платокъ, освободила ухо и стала и прислушиваться. Какой-то неясный шумъ. похожій на звонъ, доносился откуда-то снизу и постепенно увеличивался. Шумъ этотъ съ каждой секундой становился явственнѣе и приближался къ церкви. Изъ боковыхъ дверей алтаря показался «Воробей». Онъ ураганомъ промчался черезъ всю церковь и распахнулъ обѣ половины входныхъ дверей. Въ ту же минуту послышался лязгъ и топотъ погъ. Авдотья сдѣлалась бѣлѣе полотна. Смертельный ужасъ сковалъ всѣ ея члены: