No 7 (19) 

ВЕСТНИК ЛИТЕРАТУРЫ. 

рить и рассылать циркуляры и телефонограммы, а приняться работать, дав, повторяю, на местах власть в руки знающим дело работникам, возложив на них ответственность и устранив с пути палки, которые понатыканы в колеса. Все этого выхода не найти-ибо его нет... 

Наши литературные течения. 

Об Андрее Белом. 

Среди современных писателей не много найдется людей с таким широким размахом, как Андрей Белый. С равным усердием отдает он дань поэзии и прозе, филологическим изысканиям и вопросам психологии, оккультизму и научной философии, пишет множество статей и книг, прочитывает целые библиотики, мечется от одного  credo  к другому, сменяет одну позу другой, третьей, четвертой... Водопады и фонтаны мыслей клокочут в нем. Пылают бенгальские огни. С шипеньем и свистом взлетают ракеты и рассыпаются они сотнями искр. Рассыпаются и гаснут, оставляя дымный чад. И все новые взлетают ракеты, все новые зажигаются бенгальские огни. И весь он-в лихорадке, в бреду, в суете, что-то лепечет, выкрикивает, размахивает руками, скачет... И если бы не черная шапочка на голове, шевелюра его наверное всегда стояла бы дыбом от вдохновения, восторга, ужаса и пафоса. Таково мое впечатление от творчества Белого. Бегом через жизнь. Вокруг света в полчаса. Кинематограф впечатлений. С Земли на Луну, с Луны на Марс, на Юпитер, на Сатурн, на Венеру... И снова на Землю с тем, чтобы завтра опять на Сатури, на Венеру, на Меркурий, Уран, Нептун... Сказано: 

Служеные муз не терпит. суеты, 

Прекрасное должно быть величаво. 

иметь успех. Хотели, чтобы доступ в отечество, за неизбежными исключениями, не был запрещен и сотрудники из Петербурга и Москвы могли невозбранно посылать в Парижскую редакцию свои статьи. Поэтому мы решили, отстаивая общие начала и магистрали, не трогать лиц, бореться с идеями, но не с их носителями. Полемика не должна была принимать личного характера. Я обехал выдающихся журналистов. Все согласились участвовать, а некоторые даже готовы были совсем оставить родину, если газета будет хорошо обеспечена и даст им возможность хоть кое как перебиваться в  прекрасном далеке . Требования пишущей братии были минимальны. Доходы газеты предполагалось делить по числу строк, а гонорар платить по значению того или другого сотрудника, за отчислением 30% в погашение долга. В основу всего было положить артельное начало, но без хозяина, а с выбиравшимся на сроки распорядителем. Читка и прием статей предполагалась не единоличная. Вообще осуществлялось то, что теперь называется коллегией. По тогдашнему счету предполагалось занять на первый год двести тысяч рублей. Потом эта цифра значительно выросла. Думалось издали, как не найти денег на такое дело. После совещаний мы расходились в самых радужных настроениях. Воскрешение независимой печати, хотя бы за рубежом, казалось, так возможно, так близко. Не верил в это один М. М. Стасюлевич, к которому я обратился с письмом, прося его совета. На сколько мне помнится, он ответил:  из вашей затеи ничего не выйдет. С первых же номеров газета будет у нас запрещена, а с живущими за границей соотечественниками вы не просущетствуете и полгода. Они интересуются всем, чем хотите, только не своими домашними делами. А впрочем, давай вам Бог успеха...  

Слух о газете мало по-малу распространялся. 

Как то сижу я у себя: 

3 

Завет этот прошел мимо Белого или Белый прошел мимо него. Суета-его стихия. Но величавость ему мила. И ради величавости он всякую свою работу начинает прямо с пафоса. Всегда на ципочках. Всегда на ходулях. С гордо поднятой головой, с молнией во взоре. Ах, он влюблен в далекие горизонты, ах, он весь нездешний, он весь по ту сторону действительности!.. 

Не буду здесь говорить о Белом- беллетристе. Его проза почти всегда деланна, нарочита, вычурна, можетбыть-слишком продумана, обмозгована. Но это-интересная, талантливая проза. Стихи Белого иногда изумнительно хороши, полны необычайной силы и свежести. Остановлюсь на этот раз на той роли, которую Белый в последнее время выдвинул из своего обширного emploi, как излюбленную и привычную, и которую он щедро демонстрирует всем желающим. Есть луг зеленый, называемый Вольной философской ассоциацией. И на этом зеленом лугу, на берегу безмятежной Фонтанки, хоровод: г.г. Мейер, Гизетти, Иванов-Разумник, Штейнберг, Эрберг и др. В середине хоровода запевало, лихой песенник- Андрей Белый. Чтобы уяснить себе, что такое Белый в качестве философа, нужно совершить изрядное регреспективное путешествие. Когда в 1912 г. Федор Степун в  Открытом письме Андрею Белому  ( Труды и Дни , No 4-5) сказал ему, что  нельзя публично жить на авансцене своей личности , потому что  у авансцены расположена суфлерская будка, у суфлерской будки говорят чужие слова , то Белый очень обиделся на эту фразу и заметил в своем ответе Степуну ( Труды и Дни , No 6, 1912), что она  отзывается юмором газетных листков  и никак не вяжется с любезными словами  дорогой Борис Николаевич , которыми начинается открытое письмо Степуна. Обиделся Белый также и на сравнение его манеры мышления с пируэтами в селого жеребца и с беганьем в припрыжку за уличной шарманкой. 

К вам. Спрашивают... 

Корректный молодой человек. Наглухо застегнутый черный сюртук. Желтые перчатки. Прилизанный, лакированный. Корректен до отвращения. Только в глазах на вылет нет нет да и скользнет что то подозрительное, опасливое, оглядочное. Визитная карточка ничего не говорит: какой то Стремянский. 

 Мы  слышали, вы собираетесь издавать газету в Париже?-Кто вам сказал?-On dit..-Что же вам угодно?Придти к вам навстречу.Каким образом?Вам нужны будут большие деньги?-Да.-У вас они есть?Нет, но будут.Извините за нескромный вопрос: откуда? Разрешите вам не отвечать на это.-Пожалуйста! Видите ли,  нас  очень заинтересовало ваше будущее предприятие.  Мы  не только можем предложить вам необходимую сумму, но и устроить вам способы самого широкого распространения в России. 

Кто это мы? В свою очередь разрешите мне не отвечать пока... Если вы, как русский, хотите послужить русскому делу за границей...- Позвольте. Вы говорите от лица или от учреждения? От лица, которое является само по себе учреждением. Лицо, разумеется, официальное? 

Он молча поклонился. 

Мне хотелось определить, что это за фрукт передо мною. 

А какой ваш интерес во всем этом? Вы сами пишете? Сохрани Бог! Я смотрю на ваше дело так: вам нужны деньги-мы вам их дадим... Не сразу, а по мере надобности. Разумеется, мои хлопоты должны быть вознаграждены. Я поеду с вами, как второй редактор и, сверх того, вы мне с каждой получки будете уплачивать по 10%. - Что значит-второй редактор?- Предполагается, что газета будет иметь большое распространение. Влияние ее может быть или добрым, или злым. Так вот я именно буду, так сказать, вашим в этом отношении скромным и никому