Фекла Пузырина схватилась за голову и громко завыла:
— Степа-ан, и на кого-о-о ты меня покида-а-а-ешь?! Сам Пузырин, спавший на печке, высунул взлохмаченную голову и произнес:
— Тю на твою голову! Да ты кого оплакиваешь-то? — Тебя-а. Слыхал? Лишних изничтожать будут, а ты и есть лишний: целый день на печи валяешься, лодырь, водку пьешь да дрыхнешь, а я за тебя, дармоеда, работаю, чтоб ты сдох! И на кого-о ты меня покида-а-а-у-у-ешь?!..
Услыхав это, Пузырин соскочил с печи, спросонья и второпях накинул на плечи вместо своего кожуха бабушкину кацавейку, нахлобучил на голову горшок и кинулся на улицу.
Сбив с ног деда Антипа, он влетел в избу дяди Луки и крикнул:
— Опасайся кто может! В виду тесноты, каждого пятого мужика изничтожать будут. Всех переписывать начали для этого. Караул!!
Лука побежал к дяде Силантию, Силантий к куму Антону, Антон к тетке Фекле, Фекла понеслась к шептунье-гадалке и знахарке.
— Предскажи будущее: лишняя я или нет по переписи?
Гадалка достала черного кота, посыпала ему соли на хвост, три раза дунула, семь раз плюнула и сказала:
— Предстоит тебе большая неприятность через перепись. Все отберут, а тебя в самую каторгу отправят! Но горю можно пособить. Принеси мне полотна кусок и козу дай, так я тебе такой отвороткамень достану, что минует тебя перепись!..
Хорошо заработал на переполохе и поп. По заказам кулачих он закатывал ектении.
— О мародерствующих, спекулирующих и от финагента укрывающихся, о еже избавитися им от ока нарсудного и всеобщей переписи, господу богу помолимся-а-а!..
К концу третьего дня, в самый разгар переполоха, из города приехал председатель комитета взаимопомощи Михайлов, середняк — правдивый и всеми уважаемый. Ничего еще не зная о происшедшем, он доложил общему собранию крестьян:
— Вот, братцы, поехал я по вашему наказу в город насчет новых плужков и трактора похлопотать. Велели пообождать, потому все разобрали.
— Безобразие! — крикнул дядя Лука. — Не могли заранее на всех наготовить вдоволь, что-ли?
— Не могли, — ответил Михайлов, — потому что учета потребного количества плугов, кос, машин, мануфактуры, сапог и прочего нельзя с точностью произвести без переписи всего населения и хозяйств. А вот теперь, слава-те тетерю, всесоюзная перепись начинается. Радуйтесь, ребята!
— Ка... как радоваться? —залепетал изумленный Лука. — Да ведь это финагенту радость, а не нам! Последнюю куру отберет, согласно переписи!
— Лишних выяснят и в тюрьму! — поддержала тетка Матрена.
— Каждого пятого по переписи — и гроб! — добавил дед Антип.
Михайлов сначала выпучил от удивления глаза, а потом стал хохотать до колик.
— Ой, уморили, братцы! Кто-ж вам такую чушь наболтал? Вот что значит темнота и кумушкины сплетни! Не верьте зловредному вранью. Перепись для нашей же пользы.
Она выяснит, сколько населению требуется вся
кого товару и продуктов. Нехватку уничтожим. А финагенту, хоть бы и пожелал он, никаких сведений по закону из переписи сообщать не могут. А вы-то ерунде поверили?.. Э-э, недотепы!
В тот же вечер Растудыкин и поп сидели хмурые, злые и вздыхали:
— Ну, и время! Даже одурачить надолго никого нельзя — на свежую воду быстро выведут. Сорвалось! Д. Долев.
Городское лакомство
— Мамка, землеустройство сладкое? — Что ты, сынок. Какое сладкое?..
— А как-же тятька говорит, что нас им третий год но губам мажут.
М. А.
В ВОЛОСТНОЙ милиции
— Встретил меня этот хулиган у колодца да как размахнется. Под глазом синяк с полтинник, да на руке два синяка но двугривенному...
— Это ты из-за девяти гривен и поднимаешь бузу?.. Иди, иди, тетя, некогда нам с пустяками возиться. М. А.
ИЗ МОЛОДЫХ, ДА РАННИЕ
(К новому закону о браке).
Рисунок М. Черемных.
— Тетенька, зарегистрируй наш брак... — Нельзя. По новому закону раньше восемнадцати лет воспрещено жениться.
— Ну, так ребеночка нашего зарегистрируй!