пробудить къ новой жизни тѣ элементы „партій порядка , которые не могутъ запречься въ колесницу реакціи. Политическое движеніе Германіи въ ближайшемъ будущемъ зависитъ отъ того, произойдетъ ли — подъ давленіемъ соціалдемократіи — радикализація „партій порядка и вступятъ ли онѣ въ рѣшительный союзъ съ соціалдемократіей для борьбы съ экономической и политической реакціей. Націоналлибералы, какъ партія, еще въ 1878 г. доказали, что они реакціонная группа съ наименованіемъ либераловъ. Рихтеровскій либерализмъ косвенной поддержкой аграріевъ въ рѣшительной обструкціонной борьбѣ лѣвой противъ таможеннаго тарифа и прямой поддержкой противъ соціалдемократіи реакціонеровъ всѣхъ оттѣнковъ на перебаллотировкахъ окончательно объявилъ себя политическимъ банкротомъ, и, надо надѣяться, къ слѣдующимъ выборамъ эта фракція, ставшая прямо вредной въ моральномъ и политическомъ отношеніяхъ, перестанетъ существовать. Единственными элементами новаго либерализма можетъ стать свободомыслящій союзъ, руководимый Бартомъ, и націоналсоціалы, вождемъ которыхъ является даровитый Науманъ. Науманъ мечталъ когда-то о томъ, что его направленіе сыграетъ роль оппортюнистическаго и націоналистичесаго бродила въ соціалдемократіи. Эта мечта оказалась совершенно тщетной, и естественный ходъ вещей указалъ націоналсоціаламъ другое историческое призваніе: быть ферментомъ радикализаціи „партій порядка . Націоналсоціальное направленіе практически-существенно отличается отъ соціалдемократіи только тѣмъ, что первое сочувствуетъ милитаризму и маринизму, т. е. усиленію внѣшняго военнаго и морского могущества Германіи. Націоналсоціализмъ — либерально-демократическій имперіализмъ на германской почвѣ. Каковы бы ни были, однако, разногласія націоналсоціаловъ и соціалдемократовъ въ области внѣшней политики, въ политикѣ внутренней оба направленія практически стоятъ на одной и той же почвѣ политическихъ и соціальныхъ требованій демократіи. Послѣдніе выборы доказали безсиліе націоналсоціаловъ создать теперь же многочисленную отдѣльную партію — и Науманъ имѣлъ рѣдкое мужество открыто признать это. Но невозможность созданія особой политической національно-соціальной партіи не означаетъ невозможности пропитать другія партіи демократическимъ духомъ. Все, думается, указываетъ на то, что жизнеспособныя „партіи порядка должны развиваться именно въ этомъ направленіи. Аграрно-реакціонное перерожденіе этихъ партій въ 90-хъ гг. было естественной политической реакціей на индустріализацію страны, но оно, по существу, не можетъ не быть явленіемъ временнымъ. Въ индустріальной странѣ аграріи не могутъ à la longue задавать тонъ политикѣ. Индустріально-демократическое преобразованіе „партій порядка , т. е., вѣрнѣе, переходъ ихъ избирателей налѣво неизбѣженъ въ современной Германіи. Однако, какъ ни велики успѣхи соціалдемократіи, она одна и сразу не завоюетъ Германіи для индустріализма и демократіи. „Буржуазнымъ избирателямъ не легко стать въ подавляющемъ большинствѣ соціалдемократами, но они легко могутъ перестать быть аграріями и реакціонерами. И тогда они должны будутъ въ борьбѣ съ экономической и политической реакціей оказаться рядомъ съ соціалдемократіей, а не противъ нея. Выбить изъ „партій порядка духъ аграрнореакціонный и вдохнуть въ нихъ духъ демократическій — такова истинная задача и призваніе національно-соціальной пропаганды, которая — вмѣстѣ съ соціалдемократической и въ союзѣ съ ней — должна подготовить торжество демократіи въ Германіи. Торжество это можетъ быть совершенно мирное, если правительство порветъ съ традиціями юнкерско-консервативной монархіи и, ставъ на путь рѣшительнаго конституціонализма, согласится на избирательную реформу въ смыслѣ новаго раздѣленія страны на избирательные округи въ связи, быть можетъ, съ введеніемъ пропорціональнаго представительства. Только настоящее конституціонное правительство, могущее опираться на дѣйствительное антиаграрное и демократическое большинство народа, перестанетъ бояться соціалдемократіи (не потому что послѣдняя исчезнетъ, а потому что бояться ея потеряетъ смыслъ) и изыметъ изъ оборота нелѣпое понятіе Umsturz’a, примѣненіе котораго къ трехмилліонной массѣ избирателей звучитъ какой-то траги
ческой насмѣшкой. Umsturz’a не будетъ бояться только тотъ имперскій канцлеръ, который, проникнувшись идеями пастора Наумана, въ свои ближайшіе сотрудники пригласитъ д-ра Теодора Барта или ему подобнаго человѣка, хотя ни Науманъ, ни Бартъ, оба порожденные соціалдемократіей, никогда, конечно, не изобрѣтутъ противъ нея никакого вѣрно дѣйствующаго средства ...
Крупная избирательная побѣда, одержанная въ Германіи организованнымъ въ соціалдемократію рабочимъ классомъ, не можетъ не имѣть огромнаго моральнаго значенія для освободительнаго движенія въ Россіи. Сотни тысячъ газетъ разнесутъ по всей Россіи вѣсть о всенародномъ торжествѣ нѣмецкихъ рабочихъ и соціалистовъ. Эта побѣда демократіи найдетъ радостный откликъ въ сердцахъ цѣлыхъ тысячъ русскихъ рабочихъ и интеллигентовъ и, какъ всегда бываетъ съ подобными событіями, окажетъ своеобразное заразительно-бодрящее дѣйствіе на сочувствующія души. Усиленіе крайней оппозиціи не можетъ къ тому же не отозваться на характерѣ и тонѣ политическихъ дебатовъ въ германскомъ рейхстагѣ — и это измѣненіе опять-таки неизбѣжно отразится на настроеніи русскаго общества. Въ общемъ и цѣломъ Западная Европа, по всей видимости, вступила въ эпоху новаго и рѣшительнаго подъема демократіи, и этотъ европейскій поворотъ въ сторону демократіи, одинаково, хотя и въ разныхъ признакахъ, дающій себя знать въ Германіи, Франціи и Италіи, знаменательно совпадаетъ съ неудержимой волной русскаго освободительнаго движенія. „Политически-зрѣлымъ людямъ традицій М. Н. Каткова надъ этимъ не мѣшаетъ задуматься. Предостереженія слишкомъ явственны. Но и представителямъ русскаго либерализма слѣдуетъ вникнуть въ уроки нѣмецкаго развитія. Либерализмъ, который въ наше время сознательнаго выступленія на историческую сцену огромныхъ народныхъ массъ не выставитъ ясно и рѣшительно политическихъ и соціальныхъ требованій демократіи, окажется несостоятельнымъ въ дѣлѣ защиты интересовъ соціальнаго прогресса и свободы и останется за флагомъ. Это значитъ: никакое крупное теченіе въ русскомъ освободительномъ движеніи не можетъ пройти мимо аграрнаго и рабочаго вопроса. Оно должно смѣло вписать въ свои требованія серьезныя соціальныя реформы въ пользу крестьянъ и рабочихъ.
Русскому либерализму не поздно еще занять правильную политическую позицію — не противъ соціальной демократіи, а рядомъ и въ союзѣ съ ней. Таковы уроки, даваемые намъ всей новѣйшей исторіей великой сосѣдней страны и особенно выразительно подтверждаемые днемъ 16-го (3-го) іюня.
П. С.
Самодержавная
конспирація и агитація.
Въ связи съ кишиневскимъ погромомъ печатаемая ниже прокламація, въ гектографированной копіи присланная намъ изъ Минска, пріобрѣтаетъ особый интересъ. Очень характерно, что оригинальныхъ прокламацій никто не видѣлъ ни въ Пинскѣ, ни въ Минскѣ. Мѣстное же жандармское управленіе съ особеннымъ усердіемъ распространяетъ въ публикѣ „копіи съ этой прокламаціи. Такимъ образомъ, если „Союзъ русскихъ монархистовъ и существуетъ въ Пинскѣ и пишетъ противореволюціонныя прокламаціи, то распространеніе этихъ прокламацій въ населеніи — въ неограниченномъ количествѣ — любезно взяло на себя мѣстное жандармское управленіе. Мы надѣемся, что мѣстное русское населеніе не поддастся на провокацію жандармскаго управленія, чтобы не попасть на скамью подсудимыхъ. Какъ извѣстно, противъ жертвъ полицейской провокаціи въ Кишиневѣ возбуждено уголовное преслѣдованіе по ст. 269 1. Если столкновеніе съ уголовнымъ закономъ бываетъ въ огромномъ большинствѣ случаевъ безопасно для администраціи, то обыватель, ею соблазненный, соучастіемъ администраціи вовсе не гарантируется отъ кары. И потому — независимо отъ всякихъ нравственныхъ и политическихъ