комплекта... 2. При замѣщеніи остающихся въ предѣлахъ установленнаго комплекта студенческихъ вакансій надлежитъ, въ случаѣ равенства прочихъ условій, отдавать предпочтеніе абитуріентамъ тѣхъ гимназій и реальныхъ училищъ, изъ которыхъ въ послѣдніе годы поступило въ данное высшее учебное заведеніе сравнительно меньшее число лицъ, участвовавшихъ затѣмъ въ бытность студентами въ безпорядкахъ. . . .
Затѣмъ былъ данъ знаменательный Высочайшій рескриптъ финляндскому генералъ-губернатору (подписано 12-го января). 1 „Согласно повелѣнію нашему. . . въ 1902 г. надлежало призвать 26 280 человѣкъ на дѣйствительную службу въ л.-г. третій стрѣлковый финскій батальонъ. Между тѣмъ, къ вынутію жребія изъ 26 280 чел. явилось только 11886 чел. Таковое уклоненіе подлежавшихъ призыву молодыхъ людей отъ исполненія возложеннаго на нихъ закономъ (?!) вѣрноподданническаго долга не должно остаться безъ взысканія. Вслѣдствіе сего, повелѣваемъ, не предавая суду уклонившихся отъ военной службы, принять слѣдующія мѣры: 1. ... 2. ... 3. .. . 4. . . . При разрѣшеніи общинамъ и отдѣльнымъ лицамъ ссудъ и пособій изъ казенныхъ суммъ, принимать въ соображеніе степень участія ихъ въ противодѣйствіи призыву. Что же все сіе значитъ?
Дополнительный окладной сборъ въ Полтавской и Харьковской губерніи устанавливается не только съ крестьянъ, принимавшихъ участіе въ безпорядкахъ, но и со всѣхъ крестьянъ тѣхъ сельскихъ обществъ и селеній, въ коихъ были лица, участвовавшія въ безпорядкахъ. Всѣхъ ихъ указъ предполагаетъ виновными; предполагаетъ потому только, что они принадлежатъ къ одному сельскому обществу, или селенію, и предполагаетъ окончательно, не допуская съ ихъ стороны никакой отговорки, никакого опроверженія предположенія.
Точно также право поступленія въ высшее учебное заведеніе для лицъ, окончившихъ курсъ средней школы, если и ставится въ зависимость отъ данныхъ, касающихся поведенія лично каждаго въ бытность ученикомъ гимназіи или реальнаго училища, то не отъ однихъ этихъ данныхъ: участіе въ студенческихъ безпорядкахъ связывается на основаніи циркуляра съ тяжелыми послѣдствіями не только для самихъ участниковъ, но и для всѣхъ послѣдующихъ „абитуріентовъ тѣхъ среднихъ школъ, изъ которыхъ нѣкогда вышли сами участники. Всѣхъ ихъ циркуляръ ставитъ въ худшее положеніе изъ-за одного того, что ихъ бывшіе старшіе товарищи впослѣдствіи, въ бытность студентами, участвовали въ безпорядкахъ, всѣхъ ихъ, — и безъ всякаго снисхожденія, — онъ призываетъ къ отвѣту за вину этихъ отдѣльныхъ лицъ, едва имѣющихъ даже какое-либо къ нимъ отношеніе, угрожая при этомъ еще такимъ чувствительнымъ лишеніемъ, какъ лишеніемъ правъ пріобщенія къ высшему образованію.
Наконецъ, и за участіе въ противодѣйствіи призыву на военную службу въ Финляндіи имѣютъ поплатиться не только тѣ самыя отдѣльныя лица, которыя значатся въ числѣ „уклонившихся отъ вѣрноподданническаго долга , но и все населеніе общины потому только, что въ общинѣ есть виновныя лица, и ихъ сравнительно много. Все населеніе общины предполагается, согласно Высочайшему рескрипту, виновнымъ въ зависимости отъ степени участія отдѣльныхъ лицъ въ противодѣйствіи призыву и предполагается безусловно. . .
Очевидно, при всей своей несправедливости, начало круговой поруки получаетъ въ глазахъ самодержавнаго правительства характеръ мѣры, какъ нельзя болѣе подходящей для борьбы съ „крамолой , характеръ средства, какъ нельзя болѣе дѣйствительнаго для „предупрежденія и пресѣченія безпорядковъ. Отъ самихъ подвластныхъ зависитъ теперь, поддержать ли это убѣжденіе правительства или, наоборотъ, его разсѣять. Отъ нихъ зависитъ, выйти ди съ честью изъ того положенія, въ которое преднамѣренно ихъ ставитъ власть.
Пусть же каждый основательно взвѣситъ про себя, позволительно ли ему или нѣтъ измѣнять свое отношеніе къ дѣйствительности, переходить отъ протеста къ примиренію изъ-за того только, что впредь его протестъ будетъ имѣть послѣдствіемъ еще отягченіе участи другихъ, постороннихъ людей. Пусть каждый спросить себя, на кого же, собственно главнымъ образомъ падетъ въ такомъ случаѣ вина отягченія участи непричастныхъ лицъ: на него самого или на то правительство, которое, не желая само смириться передъ исторіей, ни передъ чѣмъ не останавливается — даже передъ тѣмъ, чтобы самымъ грубымъ образомъ нарушать общеобязательное формальное начало вмѣненія поступка лицу, его совершившему — и только ему Полное попраніе самыхъ основныхъ началъ права, вотъ, чѣмъ отстаиваетъ себя самодержавіе. Пусть каждый еще спросить себя, на него-то
1 Рескриптъ знаменателенъ во многихъ отношеніяхъ, которыхъ мы здѣсь не касаемся, и, прежде всего, какъ характерный образчикъ карательнаго законодательства, ad hoc!
самого когда падетъ большая отвѣтственность? тогда ли, когда, несмотря на извнѣ навязываемыя послѣдствія, угрожающія людямъ постороннимъ, онъ будетъ протестовать противъ того, что заслуживаетъ протеста, во имя того, что имѣетъ безусловное право на существованіе, или когда онъ примирится съ дѣйствительностью, какъ бы возмутительна эта послѣдняя ни была, лишь бы своимъ образомъ дѣйствія, между прочимъ, не навлечь громы и молніи и на лицъ непричастныхъ? Пусть только опъ вникнетъ, не ожидаетъ ли его самая страшная отвѣтственность, отвѣтственность передъ исторіей, передъ настоящими и грядущими поколѣніями какъ разъ въ томъ именно случаѣ, когда принципомъ онъ пожертвуетъ ради лицъ, ради самого себя въ томъ числѣ, а совсѣмъ не въ томъ, когда ради принципа онъ пожертвуетъ до извѣстной степени лицами, жертвуя при этомъ и самимъ собою. . . . Жаль, конечно, что дѣло отстаиванія дорогого и цѣннаго блага не обходится безъ темныхъ сторонъ, безъ несомнѣнныхъ темныхъ сторонъ, конкретно ощущаемыхъ живыми людьми. Жаль, что это святое дѣло не сразу даетъ плоды, что нужно время и усилія, много времени и много усилій, чтобы результатъ былъ осязателенъ. Но что же дѣлать? Не значитъ же это, чтобы всегда предпочтительно было то, что расчитано на одну данную минуту и дается легко, безъ малѣйшихъ жертвъ, недобровольныхъ и даже невинныхъ! Правда, жертвы жертвамъ рознь, и многое зависитъ отъ степени ихъ тяжести. Правда, зависитъ многое и отъ того, угрожаютъ ли эти жертвы лицамъ, дѣйствительно ни въ чемъ неповиннымъ, или же лицамъ, хотя и постороннимъ, но до извѣстной степени заслуживающимъ наказанія, заслуживающимъ потому уже, что они мирятся съ той дѣйствительностью, которая вовсе того недостойна, которая достойна одного лишь негодованія. Но, какое бы значеніе ни имѣли эти моменты, еще большее значеніе имѣетъ сравнительная цѣнность того блага, которое отстаиваешь, изъ-за котораго отказываешься примириться съ дѣйствительностью, его игнорирующей. И, чѣмъ оно цѣннѣе, цѣннѣе абсолютно, само по себѣ взятое, и относительно, по соображеніямъ даннаго историческаго момента, тѣмъ настойчивѣе, конечно, требуетъ долгъ человѣка, долгъ каждаго передъ самимъ собою и передъ обществомъ, отстаивать его до конца, отстаивать, не взирая ни на какія побочныя обстоятельства, ни на какія извнѣ навязываемыя послѣдствія отстаивать во что бы то ни стало... Обыватель.
Самодержавіе предъ задачами соціальнаго законодательства.
Русское правительство удѣляетъ очень много вниманія рабочему вопросу. Какъ наиболѣе безпокойный, наиболѣе дѣятельный элементъ русскаго общества, рабочіе причиняютъ правительству не мало хлопотъ. Самодержавіе не можетъ примириться съ общественною и политическою самодѣятельностью массъ, потому что эта самодѣятельность отрицаетъ основной принципъ самодержавія, опеку монарха надъ народомъ. Гдѣ народъ громко выражаетъ свои требованія и энергично защищаетъ свои интересы, тамъ нѣтъ мѣста самодержавію, тамъ можетъ быть только лишь болѣе или менѣе консервативное, болѣе или менѣе либеральное конституціонное правительство. При самодержавномъ режимѣ не можетъ существовать даже консервативной партіи, потому что политическая самодѣятельность консерваторовъ столь же противорѣчитъ принципу самодержавія, какъ и политическая дѣятельность всякой другой окраски Тѣмъ опаснѣе для самодержавнаго правительства самодѣятельность рабочихъ массъ. Трактуя рабочій вопросъ съ чисто полицейской точки зрѣнія, правительство старается подавить общественно - политическую самодѣятельность рабочихъ, прибѣгая для этого къ мѣрамъ какъ карательнаго, такъ и предупредительнаго характера. Первая же значительная стачка въ Россіи, — въ 1870 г. въ Петербургѣ, — вызвала распоряженіе о преслѣдованіи стачечниковъ административнымъ порядкомъ. Стачечное движеніе начала 80-хъ годовъ побудило правительство издать первые фабричные законы и — во много разъ усилить наказаніе за участіе въ стачкахъ. Стачки середины 90-хъ годовъ привели къ дальнѣйшему развитію фабричнаго законодательства и къ усиленію полицейскаго надзора за фабриками. Всѣ эти мѣры не только не прекратили рабочаго движенія, но и не помѣшали ему развиваться изъ года въ годъ. Теперь правительство собирается издать новый законъ, — о рабочихъ старостахъ и собраніяхъ рабочихъ промышленныхъ заведеній. На необходимость этой законодательной мѣры въ цѣляхъ „поддержанія на фабрикахъ спокойствія и „предупрежденія фабричныхъ безпорядковъ и волненій фабричный инспекторъ Литвиновъ-Фалинскій указывалъ еще въ 1900 г. Онъ писалъ тогда: 1 „Разсмотрѣніе причинъ недоразумѣній въ фабричной средѣ при
1 Фабричное законодательство и фабричная инспекція въ Россіи, стр. 273—275.
Затѣмъ былъ данъ знаменательный Высочайшій рескриптъ финляндскому генералъ-губернатору (подписано 12-го января). 1 „Согласно повелѣнію нашему. . . въ 1902 г. надлежало призвать 26 280 человѣкъ на дѣйствительную службу въ л.-г. третій стрѣлковый финскій батальонъ. Между тѣмъ, къ вынутію жребія изъ 26 280 чел. явилось только 11886 чел. Таковое уклоненіе подлежавшихъ призыву молодыхъ людей отъ исполненія возложеннаго на нихъ закономъ (?!) вѣрноподданническаго долга не должно остаться безъ взысканія. Вслѣдствіе сего, повелѣваемъ, не предавая суду уклонившихся отъ военной службы, принять слѣдующія мѣры: 1. ... 2. ... 3. .. . 4. . . . При разрѣшеніи общинамъ и отдѣльнымъ лицамъ ссудъ и пособій изъ казенныхъ суммъ, принимать въ соображеніе степень участія ихъ въ противодѣйствіи призыву. Что же все сіе значитъ?
Дополнительный окладной сборъ въ Полтавской и Харьковской губерніи устанавливается не только съ крестьянъ, принимавшихъ участіе въ безпорядкахъ, но и со всѣхъ крестьянъ тѣхъ сельскихъ обществъ и селеній, въ коихъ были лица, участвовавшія въ безпорядкахъ. Всѣхъ ихъ указъ предполагаетъ виновными; предполагаетъ потому только, что они принадлежатъ къ одному сельскому обществу, или селенію, и предполагаетъ окончательно, не допуская съ ихъ стороны никакой отговорки, никакого опроверженія предположенія.
Точно также право поступленія въ высшее учебное заведеніе для лицъ, окончившихъ курсъ средней школы, если и ставится въ зависимость отъ данныхъ, касающихся поведенія лично каждаго въ бытность ученикомъ гимназіи или реальнаго училища, то не отъ однихъ этихъ данныхъ: участіе въ студенческихъ безпорядкахъ связывается на основаніи циркуляра съ тяжелыми послѣдствіями не только для самихъ участниковъ, но и для всѣхъ послѣдующихъ „абитуріентовъ тѣхъ среднихъ школъ, изъ которыхъ нѣкогда вышли сами участники. Всѣхъ ихъ циркуляръ ставитъ въ худшее положеніе изъ-за одного того, что ихъ бывшіе старшіе товарищи впослѣдствіи, въ бытность студентами, участвовали въ безпорядкахъ, всѣхъ ихъ, — и безъ всякаго снисхожденія, — онъ призываетъ къ отвѣту за вину этихъ отдѣльныхъ лицъ, едва имѣющихъ даже какое-либо къ нимъ отношеніе, угрожая при этомъ еще такимъ чувствительнымъ лишеніемъ, какъ лишеніемъ правъ пріобщенія къ высшему образованію.
Наконецъ, и за участіе въ противодѣйствіи призыву на военную службу въ Финляндіи имѣютъ поплатиться не только тѣ самыя отдѣльныя лица, которыя значатся въ числѣ „уклонившихся отъ вѣрноподданническаго долга , но и все населеніе общины потому только, что въ общинѣ есть виновныя лица, и ихъ сравнительно много. Все населеніе общины предполагается, согласно Высочайшему рескрипту, виновнымъ въ зависимости отъ степени участія отдѣльныхъ лицъ въ противодѣйствіи призыву и предполагается безусловно. . .
Очевидно, при всей своей несправедливости, начало круговой поруки получаетъ въ глазахъ самодержавнаго правительства характеръ мѣры, какъ нельзя болѣе подходящей для борьбы съ „крамолой , характеръ средства, какъ нельзя болѣе дѣйствительнаго для „предупрежденія и пресѣченія безпорядковъ. Отъ самихъ подвластныхъ зависитъ теперь, поддержать ли это убѣжденіе правительства или, наоборотъ, его разсѣять. Отъ нихъ зависитъ, выйти ди съ честью изъ того положенія, въ которое преднамѣренно ихъ ставитъ власть.
Пусть же каждый основательно взвѣситъ про себя, позволительно ли ему или нѣтъ измѣнять свое отношеніе къ дѣйствительности, переходить отъ протеста къ примиренію изъ-за того только, что впредь его протестъ будетъ имѣть послѣдствіемъ еще отягченіе участи другихъ, постороннихъ людей. Пусть каждый спросить себя, на кого же, собственно главнымъ образомъ падетъ въ такомъ случаѣ вина отягченія участи непричастныхъ лицъ: на него самого или на то правительство, которое, не желая само смириться передъ исторіей, ни передъ чѣмъ не останавливается — даже передъ тѣмъ, чтобы самымъ грубымъ образомъ нарушать общеобязательное формальное начало вмѣненія поступка лицу, его совершившему — и только ему Полное попраніе самыхъ основныхъ началъ права, вотъ, чѣмъ отстаиваетъ себя самодержавіе. Пусть каждый еще спросить себя, на него-то
1 Рескриптъ знаменателенъ во многихъ отношеніяхъ, которыхъ мы здѣсь не касаемся, и, прежде всего, какъ характерный образчикъ карательнаго законодательства, ad hoc!
самого когда падетъ большая отвѣтственность? тогда ли, когда, несмотря на извнѣ навязываемыя послѣдствія, угрожающія людямъ постороннимъ, онъ будетъ протестовать противъ того, что заслуживаетъ протеста, во имя того, что имѣетъ безусловное право на существованіе, или когда онъ примирится съ дѣйствительностью, какъ бы возмутительна эта послѣдняя ни была, лишь бы своимъ образомъ дѣйствія, между прочимъ, не навлечь громы и молніи и на лицъ непричастныхъ? Пусть только опъ вникнетъ, не ожидаетъ ли его самая страшная отвѣтственность, отвѣтственность передъ исторіей, передъ настоящими и грядущими поколѣніями какъ разъ въ томъ именно случаѣ, когда принципомъ онъ пожертвуетъ ради лицъ, ради самого себя въ томъ числѣ, а совсѣмъ не въ томъ, когда ради принципа онъ пожертвуетъ до извѣстной степени лицами, жертвуя при этомъ и самимъ собою. . . . Жаль, конечно, что дѣло отстаиванія дорогого и цѣннаго блага не обходится безъ темныхъ сторонъ, безъ несомнѣнныхъ темныхъ сторонъ, конкретно ощущаемыхъ живыми людьми. Жаль, что это святое дѣло не сразу даетъ плоды, что нужно время и усилія, много времени и много усилій, чтобы результатъ былъ осязателенъ. Но что же дѣлать? Не значитъ же это, чтобы всегда предпочтительно было то, что расчитано на одну данную минуту и дается легко, безъ малѣйшихъ жертвъ, недобровольныхъ и даже невинныхъ! Правда, жертвы жертвамъ рознь, и многое зависитъ отъ степени ихъ тяжести. Правда, зависитъ многое и отъ того, угрожаютъ ли эти жертвы лицамъ, дѣйствительно ни въ чемъ неповиннымъ, или же лицамъ, хотя и постороннимъ, но до извѣстной степени заслуживающимъ наказанія, заслуживающимъ потому уже, что они мирятся съ той дѣйствительностью, которая вовсе того недостойна, которая достойна одного лишь негодованія. Но, какое бы значеніе ни имѣли эти моменты, еще большее значеніе имѣетъ сравнительная цѣнность того блага, которое отстаиваешь, изъ-за котораго отказываешься примириться съ дѣйствительностью, его игнорирующей. И, чѣмъ оно цѣннѣе, цѣннѣе абсолютно, само по себѣ взятое, и относительно, по соображеніямъ даннаго историческаго момента, тѣмъ настойчивѣе, конечно, требуетъ долгъ человѣка, долгъ каждаго передъ самимъ собою и передъ обществомъ, отстаивать его до конца, отстаивать, не взирая ни на какія побочныя обстоятельства, ни на какія извнѣ навязываемыя послѣдствія отстаивать во что бы то ни стало... Обыватель.
Самодержавіе предъ задачами соціальнаго законодательства.
Русское правительство удѣляетъ очень много вниманія рабочему вопросу. Какъ наиболѣе безпокойный, наиболѣе дѣятельный элементъ русскаго общества, рабочіе причиняютъ правительству не мало хлопотъ. Самодержавіе не можетъ примириться съ общественною и политическою самодѣятельностью массъ, потому что эта самодѣятельность отрицаетъ основной принципъ самодержавія, опеку монарха надъ народомъ. Гдѣ народъ громко выражаетъ свои требованія и энергично защищаетъ свои интересы, тамъ нѣтъ мѣста самодержавію, тамъ можетъ быть только лишь болѣе или менѣе консервативное, болѣе или менѣе либеральное конституціонное правительство. При самодержавномъ режимѣ не можетъ существовать даже консервативной партіи, потому что политическая самодѣятельность консерваторовъ столь же противорѣчитъ принципу самодержавія, какъ и политическая дѣятельность всякой другой окраски Тѣмъ опаснѣе для самодержавнаго правительства самодѣятельность рабочихъ массъ. Трактуя рабочій вопросъ съ чисто полицейской точки зрѣнія, правительство старается подавить общественно - политическую самодѣятельность рабочихъ, прибѣгая для этого къ мѣрамъ какъ карательнаго, такъ и предупредительнаго характера. Первая же значительная стачка въ Россіи, — въ 1870 г. въ Петербургѣ, — вызвала распоряженіе о преслѣдованіи стачечниковъ административнымъ порядкомъ. Стачечное движеніе начала 80-хъ годовъ побудило правительство издать первые фабричные законы и — во много разъ усилить наказаніе за участіе въ стачкахъ. Стачки середины 90-хъ годовъ привели къ дальнѣйшему развитію фабричнаго законодательства и къ усиленію полицейскаго надзора за фабриками. Всѣ эти мѣры не только не прекратили рабочаго движенія, но и не помѣшали ему развиваться изъ года въ годъ. Теперь правительство собирается издать новый законъ, — о рабочихъ старостахъ и собраніяхъ рабочихъ промышленныхъ заведеній. На необходимость этой законодательной мѣры въ цѣляхъ „поддержанія на фабрикахъ спокойствія и „предупрежденія фабричныхъ безпорядковъ и волненій фабричный инспекторъ Литвиновъ-Фалинскій указывалъ еще въ 1900 г. Онъ писалъ тогда: 1 „Разсмотрѣніе причинъ недоразумѣній въ фабричной средѣ при
1 Фабричное законодательство и фабричная инспекція въ Россіи, стр. 273—275.