скаго, церемоніалъ коихъ уже объявленъ, „союзъ борьбы съ православіемъ“ извлекъ на свѣтъ Божій правду объ истлѣвшихъ „мощахъ“. И пусть эта правда пойдетъ широко въ народъ и заставитъ его крѣпко задуматься надъ опутывающимъ его, полицейски организованнымъ церковнымъ обманомъ, цѣли котораго не имѣютъ ничего общаго съ религіей. О цѣляхъ этихъ „во имя Отца и Сына и Святого Духа“ засвидѣтельствовано въ „Дѣяніи“ святѣйшаго синода отъ 29-го января 1903 года, гдѣ начертано, что „явленіе новаго заступника и (истлѣвшаго) чудотворца“ есть „новое небесное благословеніе на царствованіе Августѣйшаго Монарха Нашего“.
Такъ писали Вы, господа Святѣйшій Синодъ, по обычаю огромнаго большинства русскихъ іерарховъ, послушно „пріемля правленіе церкви больше учрежденіемъ политическимъ“ и являя изъ себя „членовъ, коихъ весьма не можно почитать въ прямомъ смыслѣ духовными“.
И вотъ Вамъ награда: какъ Вы ни изощрялись, — мощи старца пришлось всенародно признать истлѣвшими, а дерзновенная „смута“ силою правды и духа пребываетъ нетлѣнна.
Смѣлый вызовъ, брошенный „союзомъ борьбы съ православіемъ“ въ лицо полицействующей церкви, въ сущности, однако, только первый робкій и слабый шагъ на пути, на который исторія призываетъ русскую интеллигенцію. Слишкомъ долго наша интеллигенція пребывала равнодушной ко лжи и насилію, творимому надъ ея душой — во имя православія ради самодержавія. Необходимо начать и организовать широкое движеніе массоваго открытаго разрыва съ православной церковью тѣхъ, кто духомъ давно отпалъ отъ нея. Если честные и вдумчивые сторонники православія выступали и выступаютъ съ требованіемъ — „упразднить принудительное православіе“, 1 то кольми паче это требованіе должны открыто заявить и безстрашно проводить тѣ, кого принуждаютъ къ православію! Неправославнымъ русскимъ изъ интеллигенціи необходимо, наконецъ, послѣдовать примѣру народа и рѣшиться на оказательство своего неправославія. Это оказательство будетъ имѣть огромную нравственную и политическую цѣнность и явится лучшей, наиболѣе дѣйствительной и достойной формой той поддержки народнаго религіозноосвободительнаго движенія, которая безусловно обязательна для интеллигенціи. Волнѣ народнаго диссидентства должна пойти на встрѣчу волна диссидентства интеллигентскаго. Нѣсколько лѣтъ совмѣстной борьбы народа и интеллигенціи — и „принудительное православіе“ перестанетъ существовать. Современная „смута“ да будетъ не только народной революціей, но и народной реформаціей. Открытое и рѣшительное оказательство неправославія тѣми, кто неправославенъ по духу и православенъ по метрикѣ, есть обязательное дѣло совѣсти, личной и общественной. И медлить съ этимъ, значитъ поддерживать въ Россіи ту смрадную атмосферу лжи, въ которой гаснетъ всякій огонь религіознаго одушевленія и человѣческая совѣсть ежечасно предается поруганію, но за то открываются... мощи, правда, истлѣвшія, и сооружаются серебряныя раки.
Замѣчательное событіе— обличеніе тлѣнности мощей Серафима Саровскаго — учитъ тому, что дерзновенная ревность о правдѣ побѣждаетъ ложь. И чѣмъ болѣе высокія задачи будетъ себѣ ставить эта ревность, тѣмъ вѣрнѣе и цѣннѣе будутъ ея побѣды.
Полицейское вѣдомство православнаго исповѣданія судорожно ищетъ живыхъ и мертвыхъ святыхъ, мобилизуя для самодержавія сегодня кости Серафима Саровскаго, завтра уста Іоанна Кронштадтскаго. И выходитъ соблазнительно и неблаголѣпно.
Духовной дружинѣ русскихъ борцовъ за религіозное освобожденіе нечего искать руководителя и вдохновителя. Давно на чредѣ этого служенія — Левъ Толстой, исполинъ русскаго духа, воплотившій въ себѣ нашу религіозную совѣсть, все свойственное русскому человѣку сильное и страстное исканіе полной и живой правды. Онъ давно зоветъ насъ быть искренними и смѣлыми, давно сѣетъ сѣмена возмущенія и свободы. Эти сѣмена уже упали въ народъ и — рядомъ съ другими
1 Вл. Соловьевъ. „Какъ пробудить наши силы?“ Открытое письмо къ С. А. Рачинскому 1885 г. Собраніе сочиненій, т. IV, стр. 181.
— проросли въ немъ. Почему же интеллигенція стоитъ въ сторонѣ и молчитъ?
* * *
Не одна только всенародно оглашенная тлѣнность мощей Серафима Саровскаго доказываетъ нравственно - оздоровительную и политически-творческую роль русской „смуты“. Вниманіе правительства къ рабочему вопросу, принципіально важное и въ политически безразличныхъ пунктахъ практически не совершенно безплодное, тоже — дѣло „смуты“. О ростѣ и значеніи соціалистической агитаціи среди промышленнаго пролетаріата выразительно говоритъ М-во Финансовъ въ печатаемыхъ ниже мотивахъ къ законопроекту о рабочихъ старостахъ (см. стр. 24—25). Не менѣе ясно говорится объ этомъ фактѣ въ доставленныхъ намъ выпискахъ изъ сужденій Государственнаго Совѣта (въ Соединенныхъ Департаментахъ промышленности, наукъ и торговли, законовъ, гражданскихъ и духовныхъ дѣлъ и государственной экономіи) по вопросу о вознагражденіи владѣльцами промышленныхъ предпріятій рабочихъ и служащихъ, утратившихъ трудоспособность вслѣдствіе несчастныхъ случаевъ. 1 Во время обсужденія этого законопроекта Министерства Финансовъ, г. Витте указалъ, что:
„Происходившія за послѣднее время волненія среди фабричнаго населенія подтверждаютъ необходимость принятія мѣръ, направленныхъ къ улучшенію быта рабочихъ. Нынѣшняя же неопредѣленная постановка этого вопроса ведетъ къ цѣлому ряду крайне нежелательныхъ явленій. Съ одной стороны, сами рабочіе дѣлаютъ попытки собственными силами добиться желательныхъ для себя мѣръ, подпадая при этомъ нерѣдко подъ вліяніе неблагонадежныхъ элементовъ. Съ другой — дѣйствія низшей администраціи, въ отношеніяхъ своихъ къ рабочимъ не руководимой точно опредѣленными постановленіями закона, имѣютъ нерѣдко произвольный характеръ. Подобное положеніе вещей, подрывая авторитетъ правительства, очевидно, не должно быть терпимо. Въ этомъ отношеніи осуществленіе предположеннаго узаконенія о вознагражденія фабрикантами рабочихъ, лишившихся трудоспособности, несомнѣнно послужитъ однимъ изъ наиболѣе дѣйствительныхъ способовъ къ успокоенію рабочаго населенія Имперіи. Предоставленіе же этого рода вопросовъ естественному ихъ теченію, какъ тому бывали примѣры и въ исторіи другихъ государствъ, нерѣдко приводило къ серьезнымъ потрясеніямъ общественнаго строя.“
Въ этихъ словахъ очерчена не болѣе, не менѣе какъ творческая роль „смуты“ въ русскомъ законодательствѣ и вообще въ русской жизни. Эта же роль нашла себѣ признаніе и характеристику въ слѣдующихъ сужденіяхъ Государственнаго Совѣта:
„Конечно, въ Россіи не имѣется соціально - демократической партіи, но тѣмъ не менѣе правительству все же приходится считаться 2 съ подпольной дѣятельностью такихъ лицъ, которыя избрали рабочихъ орудіемъ для противоправительственной агитаціи. Не подлежитъ сомнѣнію, что изданіе обсуждаемаго узаконенія, предоставляющаго рабочимъ справедливое обезпеченіе, можетъ имѣть послѣдствіемъ значительное уменьшеніе успѣха упомянутой пропаганды. Достиженіе подобнаго результата мѣрами исключительно полицейской репрессіи представляется вообще сомнительнымъ. Въ виду сего едва ли возможно, по мнѣнію Департаментовъ, отрицать своевременность осуществленія предположеній ст.-секретаря Вптте, направленныхъ къ справедливому разрѣшенію столь важной государственной задачи. ... 3
Но если „смута“ смѣло и широко ставитъ законодательныя задачи, если у нея есть дѣйствительно „призваніе къ законодательству“, то у бюрократіи рѣшительно нѣтъ такого призванія. 4 Законодательствуя изъ подъ палки, она
1 Засѣданія 21 и 28 февраля, 7 и 12 марта с. г. Журналъ № 50.
2 Одинъ нашъ корреспондентъ сообщаетъ, что въ засѣданіи Государственнаго Совѣта директоръ департамента полиціи Лопухинъ въ столь тревожномъ смыслѣ обрисовалъ развитіе рабочаго движенія, что г. Плеве пришлось смягчать произведенное впечатлѣніе и успокоивать старцевъ.
3 Любопытно также слѣдующее сужденіе Соединенныхъ Департаментовъ о положеніи дѣлъ на казенныхъ заводахъ:
„Останавливаясь на разсмотрѣніи изложенныхъ предположеній, Департаменты обратили прежде всего вниманіе на то, что происходившія въ послѣдніе годы волненія среди рабочихъ на казенныхъ заводахъ, по размѣрамъ своимъ, не только не уступали безпорядкамъ на частныхъ фабрикахъ, но иногда даже превосходили ихъ. Это обстоятельство указываетъ, безъ сомнѣнія, на своевременность принятыхъ мѣръ, направленныхъ къ улучшенію быта рабочихъ и въ заведеніяхъ казеннаго управленія. Таковое положеніе признано всѣми заинтересованными вѣдомствами, въ средѣ коихъ въ настоящее время и образовано нѣсколько комиссій, работающихъ одновременно въ указанномъ направленіи.“
4 На какомъ низкомъ уровнѣ стоятъ соціально-политическія познанія и мысль нѣкоторыхъ членовъ Государственнаго Совѣта, доказываетъ слѣдующее сужденіе 6 членовъ (гр. Игнатьева 2, кн. Вяземскаго, Гончарова, кн. Оболенскаго, Кривскаго,
Такъ писали Вы, господа Святѣйшій Синодъ, по обычаю огромнаго большинства русскихъ іерарховъ, послушно „пріемля правленіе церкви больше учрежденіемъ политическимъ“ и являя изъ себя „членовъ, коихъ весьма не можно почитать въ прямомъ смыслѣ духовными“.
И вотъ Вамъ награда: какъ Вы ни изощрялись, — мощи старца пришлось всенародно признать истлѣвшими, а дерзновенная „смута“ силою правды и духа пребываетъ нетлѣнна.
Смѣлый вызовъ, брошенный „союзомъ борьбы съ православіемъ“ въ лицо полицействующей церкви, въ сущности, однако, только первый робкій и слабый шагъ на пути, на который исторія призываетъ русскую интеллигенцію. Слишкомъ долго наша интеллигенція пребывала равнодушной ко лжи и насилію, творимому надъ ея душой — во имя православія ради самодержавія. Необходимо начать и организовать широкое движеніе массоваго открытаго разрыва съ православной церковью тѣхъ, кто духомъ давно отпалъ отъ нея. Если честные и вдумчивые сторонники православія выступали и выступаютъ съ требованіемъ — „упразднить принудительное православіе“, 1 то кольми паче это требованіе должны открыто заявить и безстрашно проводить тѣ, кого принуждаютъ къ православію! Неправославнымъ русскимъ изъ интеллигенціи необходимо, наконецъ, послѣдовать примѣру народа и рѣшиться на оказательство своего неправославія. Это оказательство будетъ имѣть огромную нравственную и политическую цѣнность и явится лучшей, наиболѣе дѣйствительной и достойной формой той поддержки народнаго религіозноосвободительнаго движенія, которая безусловно обязательна для интеллигенціи. Волнѣ народнаго диссидентства должна пойти на встрѣчу волна диссидентства интеллигентскаго. Нѣсколько лѣтъ совмѣстной борьбы народа и интеллигенціи — и „принудительное православіе“ перестанетъ существовать. Современная „смута“ да будетъ не только народной революціей, но и народной реформаціей. Открытое и рѣшительное оказательство неправославія тѣми, кто неправославенъ по духу и православенъ по метрикѣ, есть обязательное дѣло совѣсти, личной и общественной. И медлить съ этимъ, значитъ поддерживать въ Россіи ту смрадную атмосферу лжи, въ которой гаснетъ всякій огонь религіознаго одушевленія и человѣческая совѣсть ежечасно предается поруганію, но за то открываются... мощи, правда, истлѣвшія, и сооружаются серебряныя раки.
Замѣчательное событіе— обличеніе тлѣнности мощей Серафима Саровскаго — учитъ тому, что дерзновенная ревность о правдѣ побѣждаетъ ложь. И чѣмъ болѣе высокія задачи будетъ себѣ ставить эта ревность, тѣмъ вѣрнѣе и цѣннѣе будутъ ея побѣды.
Полицейское вѣдомство православнаго исповѣданія судорожно ищетъ живыхъ и мертвыхъ святыхъ, мобилизуя для самодержавія сегодня кости Серафима Саровскаго, завтра уста Іоанна Кронштадтскаго. И выходитъ соблазнительно и неблаголѣпно.
Духовной дружинѣ русскихъ борцовъ за религіозное освобожденіе нечего искать руководителя и вдохновителя. Давно на чредѣ этого служенія — Левъ Толстой, исполинъ русскаго духа, воплотившій въ себѣ нашу религіозную совѣсть, все свойственное русскому человѣку сильное и страстное исканіе полной и живой правды. Онъ давно зоветъ насъ быть искренними и смѣлыми, давно сѣетъ сѣмена возмущенія и свободы. Эти сѣмена уже упали въ народъ и — рядомъ съ другими
1 Вл. Соловьевъ. „Какъ пробудить наши силы?“ Открытое письмо къ С. А. Рачинскому 1885 г. Собраніе сочиненій, т. IV, стр. 181.
— проросли въ немъ. Почему же интеллигенція стоитъ въ сторонѣ и молчитъ?
* * *
Не одна только всенародно оглашенная тлѣнность мощей Серафима Саровскаго доказываетъ нравственно - оздоровительную и политически-творческую роль русской „смуты“. Вниманіе правительства къ рабочему вопросу, принципіально важное и въ политически безразличныхъ пунктахъ практически не совершенно безплодное, тоже — дѣло „смуты“. О ростѣ и значеніи соціалистической агитаціи среди промышленнаго пролетаріата выразительно говоритъ М-во Финансовъ въ печатаемыхъ ниже мотивахъ къ законопроекту о рабочихъ старостахъ (см. стр. 24—25). Не менѣе ясно говорится объ этомъ фактѣ въ доставленныхъ намъ выпискахъ изъ сужденій Государственнаго Совѣта (въ Соединенныхъ Департаментахъ промышленности, наукъ и торговли, законовъ, гражданскихъ и духовныхъ дѣлъ и государственной экономіи) по вопросу о вознагражденіи владѣльцами промышленныхъ предпріятій рабочихъ и служащихъ, утратившихъ трудоспособность вслѣдствіе несчастныхъ случаевъ. 1 Во время обсужденія этого законопроекта Министерства Финансовъ, г. Витте указалъ, что:
„Происходившія за послѣднее время волненія среди фабричнаго населенія подтверждаютъ необходимость принятія мѣръ, направленныхъ къ улучшенію быта рабочихъ. Нынѣшняя же неопредѣленная постановка этого вопроса ведетъ къ цѣлому ряду крайне нежелательныхъ явленій. Съ одной стороны, сами рабочіе дѣлаютъ попытки собственными силами добиться желательныхъ для себя мѣръ, подпадая при этомъ нерѣдко подъ вліяніе неблагонадежныхъ элементовъ. Съ другой — дѣйствія низшей администраціи, въ отношеніяхъ своихъ къ рабочимъ не руководимой точно опредѣленными постановленіями закона, имѣютъ нерѣдко произвольный характеръ. Подобное положеніе вещей, подрывая авторитетъ правительства, очевидно, не должно быть терпимо. Въ этомъ отношеніи осуществленіе предположеннаго узаконенія о вознагражденія фабрикантами рабочихъ, лишившихся трудоспособности, несомнѣнно послужитъ однимъ изъ наиболѣе дѣйствительныхъ способовъ къ успокоенію рабочаго населенія Имперіи. Предоставленіе же этого рода вопросовъ естественному ихъ теченію, какъ тому бывали примѣры и въ исторіи другихъ государствъ, нерѣдко приводило къ серьезнымъ потрясеніямъ общественнаго строя.“
Въ этихъ словахъ очерчена не болѣе, не менѣе какъ творческая роль „смуты“ въ русскомъ законодательствѣ и вообще въ русской жизни. Эта же роль нашла себѣ признаніе и характеристику въ слѣдующихъ сужденіяхъ Государственнаго Совѣта:
„Конечно, въ Россіи не имѣется соціально - демократической партіи, но тѣмъ не менѣе правительству все же приходится считаться 2 съ подпольной дѣятельностью такихъ лицъ, которыя избрали рабочихъ орудіемъ для противоправительственной агитаціи. Не подлежитъ сомнѣнію, что изданіе обсуждаемаго узаконенія, предоставляющаго рабочимъ справедливое обезпеченіе, можетъ имѣть послѣдствіемъ значительное уменьшеніе успѣха упомянутой пропаганды. Достиженіе подобнаго результата мѣрами исключительно полицейской репрессіи представляется вообще сомнительнымъ. Въ виду сего едва ли возможно, по мнѣнію Департаментовъ, отрицать своевременность осуществленія предположеній ст.-секретаря Вптте, направленныхъ къ справедливому разрѣшенію столь важной государственной задачи. ... 3
Но если „смута“ смѣло и широко ставитъ законодательныя задачи, если у нея есть дѣйствительно „призваніе къ законодательству“, то у бюрократіи рѣшительно нѣтъ такого призванія. 4 Законодательствуя изъ подъ палки, она
1 Засѣданія 21 и 28 февраля, 7 и 12 марта с. г. Журналъ № 50.
2 Одинъ нашъ корреспондентъ сообщаетъ, что въ засѣданіи Государственнаго Совѣта директоръ департамента полиціи Лопухинъ въ столь тревожномъ смыслѣ обрисовалъ развитіе рабочаго движенія, что г. Плеве пришлось смягчать произведенное впечатлѣніе и успокоивать старцевъ.
3 Любопытно также слѣдующее сужденіе Соединенныхъ Департаментовъ о положеніи дѣлъ на казенныхъ заводахъ:
„Останавливаясь на разсмотрѣніи изложенныхъ предположеній, Департаменты обратили прежде всего вниманіе на то, что происходившія въ послѣдніе годы волненія среди рабочихъ на казенныхъ заводахъ, по размѣрамъ своимъ, не только не уступали безпорядкамъ на частныхъ фабрикахъ, но иногда даже превосходили ихъ. Это обстоятельство указываетъ, безъ сомнѣнія, на своевременность принятыхъ мѣръ, направленныхъ къ улучшенію быта рабочихъ и въ заведеніяхъ казеннаго управленія. Таковое положеніе признано всѣми заинтересованными вѣдомствами, въ средѣ коихъ въ настоящее время и образовано нѣсколько комиссій, работающихъ одновременно въ указанномъ направленіи.“
4 На какомъ низкомъ уровнѣ стоятъ соціально-политическія познанія и мысль нѣкоторыхъ членовъ Государственнаго Совѣта, доказываетъ слѣдующее сужденіе 6 членовъ (гр. Игнатьева 2, кн. Вяземскаго, Гончарова, кн. Оболенскаго, Кривскаго,