ряной ул. громилы свирѣпствовали приблизительно до 5 час. Здѣсь были ранены тупыми орудіями въ голову двое Давыдовыхъ, здѣсь же избиты мужъ, жена и сынъ Кауфманы. Одновременно съ этимъ другая толпа появилась на Ириненской, Румянцевской и Липовой ул. На этой послѣдней былъ изувѣченъ Гиршъ Цейтлинъ, его било человѣкъ 20 и нанесли ему тяжкія раны по всему тѣлу. Земскій начальникъ Смоленскихъ, присутствовавшій при избіеніи Цейтлина, а также Арензона на той же улицѣ, тщетно обращался къ солдатамъ съ вопросомъ, почему не разгоняютъ толпу. Никто не обращалъ вниманія на его напоминанія. На Ириненской ул. была избита лавочница Узине. На углу той же Ириненской и Румянцевской ул. рабочіе, строившіе зданіе Орловскаго банка и присоединившіеся къ громиламъ, напали на Плоткина и нанесли ему двѣ раны по головѣ тупымъ орудіемъ; въ присутствіи того же Чернолусскаго и патруля, состоявшая изъ тѣхъ же рабочихъ толпа остановила извозчика съ двумя пассажирами Іоффе и Гориной и начала наносить имъ удары. Пассажиры соскочили и пустились бѣжать, но толпа погналась за ними и продолжала наносить удары. Здѣсь звѣрски былъ убитъ Кевешъ въ присутствіи Чернолусскаго, къ которому тщетно обращались за помощью. Ударъ булыжникомъ въ голову раскроилъ ему черепъ. Убійцъ никто не арестовалъ. На углу той же Ириненской и Замковой ул. толпа тѣхъ же рабочихъ напала на Шумова и въ присутствіи полиціи стала обыскивать его. Когда онъ вырвался изъ рукъ толпы, за нимъ погнались съ дубинами и жестоко изувѣчили его. На Румянцевской улицѣ получилъ рану въ голову Фиштейнъ. Здѣсь же получили увѣчья Лугуновъ, С. Лурье и Фейгенбергъ. Около 4 час. на углу Могилевской и Троицкой собралась новая толпа громилъ. Тутъ же повторилась та же исторія съ неудавшеюся попыткой самообороны со стороны евреевъ, какая была на Вѣтряной ул. Собравшіеся евреи попытались противодѣйствовать переходу толпы на Могилевскую и Троицкую, но солдаты бросились со штыками на евреевъ. Была еще одна попытка со стороны евреевъ оказать противодѣйствіе громиламъ, собравшимся на углу Замковой и Фельдмаршальской, но столь же неудачно по той же причинѣ. О какихъ-либо дальнѣйшихъ попыткахъ евреевъ собраться для самозащиты уже не было рѣчи. Они убѣдились въ полномъ безсиліи при наличности войска, — о сопротивленіи войску они не могли и помышлять. Они разсѣялись, прятались гдѣ кто могъ и совершенно очистили поле для разнузданной толпы, дѣйствовавшей открыто, безнаказанно, тѣмъ болѣе, что полиція и войско задерживали исключительно евреевъ, не трогая громилъ. Одновременно съ Могилевской и Троицкой, толпа свирѣпствовала на углу Замковой и Фельдмаршальской и у пристани. Здѣсь у княжескаго замка былъ стащенъ съ извозчика Добрушкинъ, и ему нанесли нѣсколько ранъ. Тутъ же нанесены были побои женѣ Добрушкина въ присутствіи городовыхъ. Съ Фельдмаршальской ул. возвращался въ типографію Фридландъ. У конторы кн. Паскевича на него напала толпа и жестоко изувѣчила его, нанесла ему рапу въ голову. Бго спасъ дворникъ дома Шевелева. Городовой, стоявшій тутъ же, не принялъ никакихъ мѣръ. На этой же улицѣ былъ убитъ еврей — книго
ноша Лейкинъ. Въ теченіе двухъ часовъ, приблизительно отъ 4 до б, толпа хозяйничала на Почтовой, Полѣсской и, наконецъ, на Кавказѣ. Выстрѣлы, произведенные патрулемъ по приказанію полиціймейстера въ толпу буяновъ на Кавказѣ, привели къ окончанію погрома. Помощникъ пристава Чернолусскій продолжалъ расхаживать съ патрулемъ въ теченіи всего вечера и, замѣтивъ около одного дома на Мясницкой четырехъ евреевъ, стоявшихъ тамъ: Мерперта, зубного врача Цивина, Юдашкина и Ужевскаго, никого не предупредивъ, крикнулъ: „скопище, стрѣлять! Къ счастію, никто не пострадалъ. Такъ помощникъ пристава возстановлялъ порядокъ.
Изъ всего вышеизложеннаго до сихъ поръ видно, что евреи являются не виновниками, а жертвами погрома, что имъ приписана роль виновниковъ погрома безъ всякаго основанія и что освѣщеніе, которое до сихъ поръ дано событіямъ оффиціальными представителями Гомеля, является безусловно неправильнымъ. Факту столкновенія, происходивщаго на базарѣ, факту приготовленія къ самооборонѣ 1-го сентября и притомъ неудавшейся, придано значеніе сопротивленія со стороны евреевъ войскамъ и полиціи. Ничего подобнаго на самомъ дѣлѣ не было.
Черезъ два дня, 3-го сентября, прибылъ въ Гомель начальникъ губерніи и созвалъ евреевъ, отъ которыхъ въ день погрома получилъ телеграммы съ просьбой объ охранѣ и защитѣ. Онъ счелъ нужнымъ приписать вину въ этомъ погромѣ самимъ еврееямъ, такъ какъ они-де нахальны, непокорны, вооружаются, п среди нихъ есть соціалдемократы, но очевидно, что шайка желѣзнодорожныхъ рабочихъ, а также крики другихъ рабочихъ, неистовствовавшихъ 1-го сентября на улицахъ Гомеля, менѣе всего мстили за тѣ свойства, которыя приписываетъ евреямъ начальникъ губерніи. Разрушая и разгромляя лавочки на близъ лежащихъ къ вокзалу улицахъ и уничтожая, что весьма важно, товарныя книжки, въ которыя были записаны долги покупателей, они, конечно, руководствовались другими соображеніями менѣе идеальнаго свойства. Разбивая дома и нанося жестокія рапы встрѣтившимся евреямъ на улицѣ и въ квартирахъ, они повиновались дикимъ и жестокимъ инстинктамъ, нисколько не справляясь съ образомъ мыслей евреевъ. Если правильно мнѣніе начальника губерніи, т. е. если этотъ мотивъ дѣйствительно игралъ какую-либо роль, то, повидимому, въ сознаніи полицейскихъ властей, руководившихся тѣмъ соображеніемъ, что евреевъ, какъ соціалдемократовъ, не приходится защищать отъ нападеній и жестокостей толпы, почему они и откладывали до поздняго вечера свое вмѣшательство въ дѣйствія громилъ. Такое отношеніе полицейскихъ властей во всякомъ случаѣ не соотвѣтствуетъ требованіямъ закона и, слѣдовательно, наличность и среди евреевъ соціальнодемократическаго элемента ничего не объясняетъ и ничего не оправдываетъ. Не здѣсь мѣсто останавливаться подробно на вопросѣ о возникновеніи соціальнодемократической партіи среди еврейскихъ рабочихъ. Одно несомнѣнно, что погромы 80-хъ гг., изгнавшіе многихъ евреевъ въ Америку, способствовали тому, что въ ничтожную въ сравненіи съ общечисленностью евреевъ горсть соціалдемократовъ, соціалистическіе взгляды и способы организаціи были перенесены
Ихъ Императорскихъ Величествъ точно выполнятъ все вышеизложенное.
Нижній-Новгородъ, іюля 3 дня 1903 г.
№ 3490. Губернаторъ Генералъ-Лейтенантъ Унтербергеръ.
Изъ Франціи. 1
Я только-что вернулся изъ Бретани, изъ страны самаго безпросвѣтнаго религіознаго и политическаго обскурантизма, съ родины самаго непримиримаго противника всякой тьмы, всякаго застоя, всякой узости, самаго вольнодумнаго изъ французскихъ мыслителей прошлаго вѣка — Эрнеста Ренана.
Передовая Бретань — „Бретонскіе Голубые , а за ними вся передовая Франція чествовали на этихъ дняхъ память автора „Жизни Іисуса , по случаю открытія монумента, сооруженнаго ему въ его родпомъ городѣ Трегье. Тысячи народа всѣхъ классовъ и состоній, начиная съ блестящихъ представителей аристократизма, съѣхавшихся изъ столицы, кончая безграмотными, одичалыми въ нищетѣ рыбаками изъ окрестныхъ поселковъ, собрались къ этому дню вокругъ церкви св. Ива, мрачной средневѣковой руины, подъ сводами которой молился когда-то Ренанъ-юноша, гдѣ въ его критическій умъ проникъ впервые ядъ сомнѣнія, гдѣ впослѣдствіи духовенство призывало на главу „предателя небесныя кары.
Памятникъ — Ренанъ изображенъ на немъ въ раздумьѣ сидящимъ на скамьѣ, позади покровительница Мудрости, „свѣтлоокая Аѳина-Паллада простираетъ надъ нимъ оливковую вѣтвь — высится на центральной городской площади, бокъ-о-бокъ съ главнымъ входомъ въ полуразрушенную церковь. Какое удачное
1 Запоздало по недостатку мѣста. Ред.
сопоставленіе символовъ — подумаете вы. „Какая профанація! Какой неслыханно дерзкій вызовъ горней справедливости! — вопіютъ клерикалы. Впрочемъ, они не ограничиваются одними воплями и, не ожидая, очевидно, скораго приговора свыше, осудили уже этотъ актъ кощунства судомъ дольнимъ, что выразилось въ цѣлой серіи письменныхъ и словесныхъ протестовъ.
Въ общемъ, контръ-манифестаціи ничуть не омрачили торжества; напротивъ, онѣ содѣйствовали его успѣху, подогрѣвъ до нормы недостаточно горячіе элементы противоположнаго лагеря, гораздо болѣе многочисленнаго. Тѣ, кому удалось провести „дни Ренана въ Трегье, навсегда сохранятъ воспоминаніе о нихъ, какъ о радостномъ праздникѣ разума, какъ о рѣдкомъ въ наши дни примѣрѣ могучаго массового подъема духа, подъема совершившагося вполнѣ свободно, безъ всякихъ грубыхъ матеріальныхъ толчковъ, подъ однимъ только притягательнымъ дѣйствіемъ свѣтила чистой идеи. Сколько хорошихъ, честныхъ, ободряющихъ словъ, живыхъ и сильныхъ французскихъ словъ, которыя — сказалъ кто-то — являются „лозунгомъ дѣйствія . И какъ все это мало похоже на декламацію, на театральный паѳосъ, какъ просто, непосредственно, какъ прекрасно именно своей простотой и непосредственностью !
Вотъ Анатоль Франсъ, утонченный эстетъ, нѣкогда „неизлѣчимый индифферентистъ ставшій теперь, со времени дѣла Дрейфуса, въ авангардѣ борцовъ, появляется на эстрадѣ, гдѣ рядомъ съ членами семьи покойнаго Ренана и виднѣйшими представителями французской науки и литературы, занимаютъ мѣста министръ-президентъ Комбъ и министръ народнаго просвѣщенія Шомье. Осенній дождь льетъ, какъ изъ ведра, обращая площадь въ море жидкой грязи; сердитый океанскій вѣтеръ сбрасываетъ шляпы и раскачиваетъ вершины деревьевъ, обдавая толпу безпрерывными душами хо
ноша Лейкинъ. Въ теченіе двухъ часовъ, приблизительно отъ 4 до б, толпа хозяйничала на Почтовой, Полѣсской и, наконецъ, на Кавказѣ. Выстрѣлы, произведенные патрулемъ по приказанію полиціймейстера въ толпу буяновъ на Кавказѣ, привели къ окончанію погрома. Помощникъ пристава Чернолусскій продолжалъ расхаживать съ патрулемъ въ теченіи всего вечера и, замѣтивъ около одного дома на Мясницкой четырехъ евреевъ, стоявшихъ тамъ: Мерперта, зубного врача Цивина, Юдашкина и Ужевскаго, никого не предупредивъ, крикнулъ: „скопище, стрѣлять! Къ счастію, никто не пострадалъ. Такъ помощникъ пристава возстановлялъ порядокъ.
Изъ всего вышеизложеннаго до сихъ поръ видно, что евреи являются не виновниками, а жертвами погрома, что имъ приписана роль виновниковъ погрома безъ всякаго основанія и что освѣщеніе, которое до сихъ поръ дано событіямъ оффиціальными представителями Гомеля, является безусловно неправильнымъ. Факту столкновенія, происходивщаго на базарѣ, факту приготовленія къ самооборонѣ 1-го сентября и притомъ неудавшейся, придано значеніе сопротивленія со стороны евреевъ войскамъ и полиціи. Ничего подобнаго на самомъ дѣлѣ не было.
Черезъ два дня, 3-го сентября, прибылъ въ Гомель начальникъ губерніи и созвалъ евреевъ, отъ которыхъ въ день погрома получилъ телеграммы съ просьбой объ охранѣ и защитѣ. Онъ счелъ нужнымъ приписать вину въ этомъ погромѣ самимъ еврееямъ, такъ какъ они-де нахальны, непокорны, вооружаются, п среди нихъ есть соціалдемократы, но очевидно, что шайка желѣзнодорожныхъ рабочихъ, а также крики другихъ рабочихъ, неистовствовавшихъ 1-го сентября на улицахъ Гомеля, менѣе всего мстили за тѣ свойства, которыя приписываетъ евреямъ начальникъ губерніи. Разрушая и разгромляя лавочки на близъ лежащихъ къ вокзалу улицахъ и уничтожая, что весьма важно, товарныя книжки, въ которыя были записаны долги покупателей, они, конечно, руководствовались другими соображеніями менѣе идеальнаго свойства. Разбивая дома и нанося жестокія рапы встрѣтившимся евреямъ на улицѣ и въ квартирахъ, они повиновались дикимъ и жестокимъ инстинктамъ, нисколько не справляясь съ образомъ мыслей евреевъ. Если правильно мнѣніе начальника губерніи, т. е. если этотъ мотивъ дѣйствительно игралъ какую-либо роль, то, повидимому, въ сознаніи полицейскихъ властей, руководившихся тѣмъ соображеніемъ, что евреевъ, какъ соціалдемократовъ, не приходится защищать отъ нападеній и жестокостей толпы, почему они и откладывали до поздняго вечера свое вмѣшательство въ дѣйствія громилъ. Такое отношеніе полицейскихъ властей во всякомъ случаѣ не соотвѣтствуетъ требованіямъ закона и, слѣдовательно, наличность и среди евреевъ соціальнодемократическаго элемента ничего не объясняетъ и ничего не оправдываетъ. Не здѣсь мѣсто останавливаться подробно на вопросѣ о возникновеніи соціальнодемократической партіи среди еврейскихъ рабочихъ. Одно несомнѣнно, что погромы 80-хъ гг., изгнавшіе многихъ евреевъ въ Америку, способствовали тому, что въ ничтожную въ сравненіи съ общечисленностью евреевъ горсть соціалдемократовъ, соціалистическіе взгляды и способы организаціи были перенесены
Ихъ Императорскихъ Величествъ точно выполнятъ все вышеизложенное.
Нижній-Новгородъ, іюля 3 дня 1903 г.
№ 3490. Губернаторъ Генералъ-Лейтенантъ Унтербергеръ.
Изъ Франціи. 1
Я только-что вернулся изъ Бретани, изъ страны самаго безпросвѣтнаго религіознаго и политическаго обскурантизма, съ родины самаго непримиримаго противника всякой тьмы, всякаго застоя, всякой узости, самаго вольнодумнаго изъ французскихъ мыслителей прошлаго вѣка — Эрнеста Ренана.
Передовая Бретань — „Бретонскіе Голубые , а за ними вся передовая Франція чествовали на этихъ дняхъ память автора „Жизни Іисуса , по случаю открытія монумента, сооруженнаго ему въ его родпомъ городѣ Трегье. Тысячи народа всѣхъ классовъ и состоній, начиная съ блестящихъ представителей аристократизма, съѣхавшихся изъ столицы, кончая безграмотными, одичалыми въ нищетѣ рыбаками изъ окрестныхъ поселковъ, собрались къ этому дню вокругъ церкви св. Ива, мрачной средневѣковой руины, подъ сводами которой молился когда-то Ренанъ-юноша, гдѣ въ его критическій умъ проникъ впервые ядъ сомнѣнія, гдѣ впослѣдствіи духовенство призывало на главу „предателя небесныя кары.
Памятникъ — Ренанъ изображенъ на немъ въ раздумьѣ сидящимъ на скамьѣ, позади покровительница Мудрости, „свѣтлоокая Аѳина-Паллада простираетъ надъ нимъ оливковую вѣтвь — высится на центральной городской площади, бокъ-о-бокъ съ главнымъ входомъ въ полуразрушенную церковь. Какое удачное
1 Запоздало по недостатку мѣста. Ред.
сопоставленіе символовъ — подумаете вы. „Какая профанація! Какой неслыханно дерзкій вызовъ горней справедливости! — вопіютъ клерикалы. Впрочемъ, они не ограничиваются одними воплями и, не ожидая, очевидно, скораго приговора свыше, осудили уже этотъ актъ кощунства судомъ дольнимъ, что выразилось въ цѣлой серіи письменныхъ и словесныхъ протестовъ.
Въ общемъ, контръ-манифестаціи ничуть не омрачили торжества; напротивъ, онѣ содѣйствовали его успѣху, подогрѣвъ до нормы недостаточно горячіе элементы противоположнаго лагеря, гораздо болѣе многочисленнаго. Тѣ, кому удалось провести „дни Ренана въ Трегье, навсегда сохранятъ воспоминаніе о нихъ, какъ о радостномъ праздникѣ разума, какъ о рѣдкомъ въ наши дни примѣрѣ могучаго массового подъема духа, подъема совершившагося вполнѣ свободно, безъ всякихъ грубыхъ матеріальныхъ толчковъ, подъ однимъ только притягательнымъ дѣйствіемъ свѣтила чистой идеи. Сколько хорошихъ, честныхъ, ободряющихъ словъ, живыхъ и сильныхъ французскихъ словъ, которыя — сказалъ кто-то — являются „лозунгомъ дѣйствія . И какъ все это мало похоже на декламацію, на театральный паѳосъ, какъ просто, непосредственно, какъ прекрасно именно своей простотой и непосредственностью !
Вотъ Анатоль Франсъ, утонченный эстетъ, нѣкогда „неизлѣчимый индифферентистъ ставшій теперь, со времени дѣла Дрейфуса, въ авангардѣ борцовъ, появляется на эстрадѣ, гдѣ рядомъ съ членами семьи покойнаго Ренана и виднѣйшими представителями французской науки и литературы, занимаютъ мѣста министръ-президентъ Комбъ и министръ народнаго просвѣщенія Шомье. Осенній дождь льетъ, какъ изъ ведра, обращая площадь въ море жидкой грязи; сердитый океанскій вѣтеръ сбрасываетъ шляпы и раскачиваетъ вершины деревьевъ, обдавая толпу безпрерывными душами хо