изъ Америки, что безвыходная нужда, въ которой находятся евреи, благодаря исключительнымъ законамъ о мѣстѣ жительства и занятіяхъ, укрѣпляли въ ихъ сознаніи усвоенные ими взгляды.
Какъ бы то ни было, рѣчь, обращенная начальникомъ губерніи къ евреямъ, вѣсть о которой распространилась по всему городу, привела христіанскую чернь къ убѣжденію, что евреевъ разрѣшено бить, что со стороны властей нѣтъ препятствія къ разгрому ихъ имущества. Все еврейское населеніе повергнуто въ уныніе, и опасеніе относительно возможности дальнѣйшихъ погромовъ не прекращается. Отдѣльные факты убійства еврея Эдмина въ ночь съ 5-го на 6-е сентября на углу Троицкой п Липовой ул. и грабежъ на Кавказѣ 3-4 сент. поддерживаютъ въ населеніи неувѣренность въ завтрашнемъ днѣ. Мы ходатайствуемъ передъ Вашимъ Превосходительствомъ о принятіи какихъ-либо мѣръ къ успокоенію населенія.
Финляндскія дѣла.
(Отъ нашего гельсингфорсскаго корреспондента.)
5-го октября 1903 г.
Благодаря разыгравшемуся нынѣ здѣсь правительственному произволу и террору, мнѣ опять приходится начать письмо перечисленіемъ послѣднихъ незаконныхъ высылокъ. Послѣ высылки членовъ Выборгскаго магистрата (см. „Осв.“ № 6 [30]) правительство не долго отдыхало. Уже въ началѣ сентября г. Мюрстенъ, директоръ Седеркульской земледѣльческой школы въ приходѣ Сиббо, недалеко отъ Гельсингфорса, получилъ предписаніе въ семидневный срокъ уѣхать заграницу. Мюрстенъ — шведскій подданный, но уже 32 года жилъ въ Финляндіи, почти все это время въ имѣніи Седеркулла. Его высылка служитъ яркимъ примѣромъ уродливости той системы произвола, которую русское правительство теперь старается ввести въ Финляндіи. Судя по всему, его высылка есть результатъ личной мести. Ленсманъ (исправникъ) Сиббоскаго прихода Мальмстенъ —чистѣйшій негодяй; не будь онъ ленсманомъ, онъ, вѣроятно, сидѣлъ бы уже въ тюрьмѣ. Онъ нѣсколько разъ осужденъ за проступки, за недозволенную охоту, за попытки добиться незаконныхъ доходовъ отъ жителей прихода и т. п. Около года тому назадъ, во время одного свадебнаго пира, кто-то изъ-за ушла стрѣлялъ въ одного изъ бывшихъ на свадьбѣ работниковъ Седеркульскаго имѣнія. Подозрѣнія падали на ленсмана Мальмстена, какъ на виновника преступленія. Наконецъ, г. Мюрстенъ, убѣдившись въ правдивости подозрѣній, доложилъ о томъ суду, и Мальмстенъ въ первой инстанціи былъ осужденъ къ годичному заключенію. Дѣло перешло на разсмотрѣніе въ апелляціонный судъ (гофгерихтъ), который постановилъ о новомъ разбирательствѣ дѣла въ первой инстанціи, гдѣ дѣло должно быть вторично разсмотрѣно въ ноябрѣ 1903 г. А теперь Мюрстенъ, по почину котораго дѣло это было поднято, спѣшно высланъ, благодаря интим
нымъ отношеніямъ Мальмстена съ незаконнымъ губернаторомъ Кайгородовымъ, отношеніямъ, которыя заставляютъ предполагать доносы ленсмана на Мюрстена, несмотря на то, что послѣдній, хотя и честный законникъ, какъ иностранецъ держался въ сторонѣ отъ политики.
Въ послѣдніе дни сентября былъ опять цѣлый рядъ высылокъ. Въ дни между 20 и 25 сентября высланы заграницу помѣщикъ графъ Г. Ф. Крейцъ изъ имѣнія Мальмгордъ, недалеко отъ города Лавизы, съ своимъ 18-лѣтнимъ сыномъ; бывшій незаконно смѣщенный членъ Абоскаго гофгерихта Ф. Лунденіусъ изъ г. Або; бывшій второй редакторъ газеты Nya Pressen — докторъ философіи Арвидъ Неовіусъ изъ Гельсинфорса;1 бывшій чиновникъ Выборгскаго гофгерихта Фуругельмъ: бывшій и незаконно смѣщенный бургомистръ г! Лавизы Кулефельмъ и служащій въ имѣніи барона Сильэргельма, близъ г. Борго, шведскій подданный Монссонъ. У Лунденіуса, Неовіуса, Фуругельма и Кулефельма произведены немедленно послѣ врученія имъ предписаній объ высылкѣ тщательные и продолжительные обыски, однако, безъ результатовъ для сыщиковъ. 2
Хорошую иллюстрацію системы представляютъ, между прочимъ, высылки графовъ Крейцъ. Въ письменномъ предписаніи эти высылки обосновываются объявленнымъ лишь для Россіи постановленіемъ отъ 26 мая сего года о правилахъ для высылки иностранцевъ (!) изъ предѣловъ Имперіи. Дѣло въ томъ, что Крейцъ весной подалъ прошеніе о разрѣшеніи ему перейти вмѣстѣ съ семьей въ иностранное подданство. Это разрѣшеніе недавно ему дано подъ условіемъ, чтобы онъ воспользовался имъ въ трехмѣеячный срокъ по полученіи бумаги. Этимъ генералъ-губернаторъ теперь воспользовался для высылки Крейца, не выжидая не только исхода указаннаго трехмѣсячнаго срока, но даже врученія упомянутаго позволенія Крейцу, что произошло лишь 26-го сентября, т. е. черезъ 5 дней послѣ врученія ему предписанія о высылкѣ. Одновременно предсѣдателю приходской (Перноской) управы дано предписаніе распорядиться (!) о смѣщеніи графа Крейца съ выборной должности предсѣдателя приходскаго схода, каковую онъ никогда не занималъ! Въ этомъ предписаніи графъ Крейцъ называется „шведскимъ подданнымъ , хотя, какъ уже сказано, Крейцъ еще не только не воспользовался даннымъ ему позволеніемъ перейти въ иностранное подданство, и, слѣдовательно, по всѣмъ правиламъ международнаго права еще оставался финляндскимъ подданнымъ, но и никому еще не заявилъ, въ какое подданство онъ намѣревается перейти.
Вотъ до чего доходитъ наглость и невѣжество нынѣшнихъ представителей руссификаторскаго рвенія, начиная съ генералъгубернатора!
1 Здѣсь мѣсто упомянуть фактъ, ясно свидѣтельствующій о невѣжествѣ бобриковской полиціи. Одновременно съ обыскомъ у доктора Неовіуса въ Гельсингфорсѣ, полиція въ г. Ганге ворвалась въ запертую на зимнее время дачу одного изъ его родственниковъ, члена нынѣшняго холопскаго сената Эдуарда Неовіуса и произвела здѣсь обыскъ. Очевидно, сходство фамиліи ввело полицію въ заблужденіе, хотя сенаторъ Неовіусъ уже, кажется, 20 лѣтъ живетъ на упомянутой дачѣ, и, кажется, по крайней мѣрѣ господа сенаторы должны были бы быть извѣстны полиціи.
2 Только что узналъ, что 3 окт. высланъ заграницу изъ Маріегамна на Аланд
скихъ островахъ редакторъ Юліусъ Сундбломъ.
лодной воды. Но никто не обращаетъ на это вниманія: каждый хочетъ слышать популярнаго Франса, „своего Франса , какъ его называетъ чуткій парижскій пролетаріатъ. Вся громадная аудиторія, какъ одинъ человѣкъ, складываетъ зонтики, вплотную обступаетъ трибуну и съ жадностью ловитъ слова оратора. Трезвая, эллински безыскусственная и эллински изящная рѣчь съ каждой минутой все больше и больше захватываетъ слушателей; аплодисменты и одобрительные возгласы становятся смѣлѣе, единодушнѣе. „Пусть тѣ, говоритъ Франсъ, излагая содержаніе „Происхожденія Христіанства , кто стоитъ во главѣ народовъ, взглянутъ себѣ подъ ноги, пусть они поищутъ среди притѣсняемыхъ ими массъ, среди презираемыхъ ими доктринъ, — сила, которой суждено сокрушить ихъ власть, выйдетъ оттуда — и оглушительные раскаты рукоплесканій раздаются одновременно и на площади, и на эстрадѣ привилегированныхъ, первые сановники республики и послѣдніе изъ ея пасынковъ протягиваютъ другъ другу руку и сливаютъ порывъ своего энтузіазма въ одномъ громовомъ аккордѣ...
Франсъ характеризуетъ „Великаго бретонца , какъ исключительнаго по своей добросовѣстности ученаго, какъ глубокаго философа, какъ человѣка, одареннаго желѣзной волей и женственно-нѣжнымъ сердцемъ. За нимъ говорилъ престарѣлый школьный товарищъ Ренана, знаменитый химикъ Бертело и зять Ренана — профессоръ Психари. Потомъ рядъ рѣчей съ болѣе яркой революціонной окраской, гдѣ имя Ренана произносится, какъ призывъ къ борьбѣ съ темными силами — клерикализмомъ и шовинистской реакціей. Толпа волнуется, глухо шумитъ, словно вздувшаяся рѣка, которая вотъ-вотъ прорветъ шлюзы, разрушитъ дамбы и разольется бѣшенымъ потокомъ во всю ширину долины... А сверху, съ пьедестала бронзовый старикъ смотритъ, какъ живой,
своимъ проницательнымъ взоромъ „жизнерадостнаго скептика и, глядя на него, ждешь, что онъ протянетъ руку въ умиротворяющемъ жестѣ и скажетъ, какъ говорилъ въ былое время парижскимъ студентамъ :
„Никогда не ссорьтесь съ Франціей! Давайте ей хорошіе совѣты, но не сердитесь, если она не сразу послѣдуетъ имъ: у нея, по всей вѣроятности, будутъ на это свои причины . . .
Слѣдишь за кипѣніемъ народнаго духа, слушаешь пламенныя филиппики трибуновъ, смѣшиваешься съ наэлектризованной массой — и вѣчно-юная „старая Франція , палладіумъ человѣческихъ правъ, le soldat de la justice, Франція Великой Революціи, Франція Коммуны, Франція Зола выступаетъ изъ мглы прошлаго, приближается, оживаетъ, становится осязательной вдвойнѣ, привлекательная на этомъ необычномъ для нея фонѣ меланхолическаго пейзажа Бретани. „Fluctuât nec mergitur — вспоминается невольно пророческій девизъ герба Парижа, священнаго корабля Изиды.
Это одна интимная, неоффиціальная, такъ сказать, сторона Ренановскихъ празднествъ. Не то другая, оффиціальная, ознаменовавшаяся грандіознымъ банкетомъ въ честь министра-президента и исторической отнынѣ трехъ-часовой „программой республиканской защиты . Сказочный сонъ обрывается; съ надзвѣздныхъ высотъ вы сразу опускаетесь въ самую прозу будничной дѣйствительности. Тамъ вамъ говорили о стремленіи къ свѣту божественной правды, здѣсь вы слышите объ умѣренности и аккуратности; тамъ въ васъ будили высокія чувства любви и самоотреченія, здѣсь превозносится умѣніе цѣпляться за обстоятельства и преуспѣвать въ погонѣ за мѣщанскимъ благополучіемъ. Тотъ же Комбъ, который утромъ рукоплескалъ — и, за
Какъ бы то ни было, рѣчь, обращенная начальникомъ губерніи къ евреямъ, вѣсть о которой распространилась по всему городу, привела христіанскую чернь къ убѣжденію, что евреевъ разрѣшено бить, что со стороны властей нѣтъ препятствія къ разгрому ихъ имущества. Все еврейское населеніе повергнуто въ уныніе, и опасеніе относительно возможности дальнѣйшихъ погромовъ не прекращается. Отдѣльные факты убійства еврея Эдмина въ ночь съ 5-го на 6-е сентября на углу Троицкой п Липовой ул. и грабежъ на Кавказѣ 3-4 сент. поддерживаютъ въ населеніи неувѣренность въ завтрашнемъ днѣ. Мы ходатайствуемъ передъ Вашимъ Превосходительствомъ о принятіи какихъ-либо мѣръ къ успокоенію населенія.
Финляндскія дѣла.
(Отъ нашего гельсингфорсскаго корреспондента.)
5-го октября 1903 г.
Благодаря разыгравшемуся нынѣ здѣсь правительственному произволу и террору, мнѣ опять приходится начать письмо перечисленіемъ послѣднихъ незаконныхъ высылокъ. Послѣ высылки членовъ Выборгскаго магистрата (см. „Осв.“ № 6 [30]) правительство не долго отдыхало. Уже въ началѣ сентября г. Мюрстенъ, директоръ Седеркульской земледѣльческой школы въ приходѣ Сиббо, недалеко отъ Гельсингфорса, получилъ предписаніе въ семидневный срокъ уѣхать заграницу. Мюрстенъ — шведскій подданный, но уже 32 года жилъ въ Финляндіи, почти все это время въ имѣніи Седеркулла. Его высылка служитъ яркимъ примѣромъ уродливости той системы произвола, которую русское правительство теперь старается ввести въ Финляндіи. Судя по всему, его высылка есть результатъ личной мести. Ленсманъ (исправникъ) Сиббоскаго прихода Мальмстенъ —чистѣйшій негодяй; не будь онъ ленсманомъ, онъ, вѣроятно, сидѣлъ бы уже въ тюрьмѣ. Онъ нѣсколько разъ осужденъ за проступки, за недозволенную охоту, за попытки добиться незаконныхъ доходовъ отъ жителей прихода и т. п. Около года тому назадъ, во время одного свадебнаго пира, кто-то изъ-за ушла стрѣлялъ въ одного изъ бывшихъ на свадьбѣ работниковъ Седеркульскаго имѣнія. Подозрѣнія падали на ленсмана Мальмстена, какъ на виновника преступленія. Наконецъ, г. Мюрстенъ, убѣдившись въ правдивости подозрѣній, доложилъ о томъ суду, и Мальмстенъ въ первой инстанціи былъ осужденъ къ годичному заключенію. Дѣло перешло на разсмотрѣніе въ апелляціонный судъ (гофгерихтъ), который постановилъ о новомъ разбирательствѣ дѣла въ первой инстанціи, гдѣ дѣло должно быть вторично разсмотрѣно въ ноябрѣ 1903 г. А теперь Мюрстенъ, по почину котораго дѣло это было поднято, спѣшно высланъ, благодаря интим
нымъ отношеніямъ Мальмстена съ незаконнымъ губернаторомъ Кайгородовымъ, отношеніямъ, которыя заставляютъ предполагать доносы ленсмана на Мюрстена, несмотря на то, что послѣдній, хотя и честный законникъ, какъ иностранецъ держался въ сторонѣ отъ политики.
Въ послѣдніе дни сентября былъ опять цѣлый рядъ высылокъ. Въ дни между 20 и 25 сентября высланы заграницу помѣщикъ графъ Г. Ф. Крейцъ изъ имѣнія Мальмгордъ, недалеко отъ города Лавизы, съ своимъ 18-лѣтнимъ сыномъ; бывшій незаконно смѣщенный членъ Абоскаго гофгерихта Ф. Лунденіусъ изъ г. Або; бывшій второй редакторъ газеты Nya Pressen — докторъ философіи Арвидъ Неовіусъ изъ Гельсинфорса;1 бывшій чиновникъ Выборгскаго гофгерихта Фуругельмъ: бывшій и незаконно смѣщенный бургомистръ г! Лавизы Кулефельмъ и служащій въ имѣніи барона Сильэргельма, близъ г. Борго, шведскій подданный Монссонъ. У Лунденіуса, Неовіуса, Фуругельма и Кулефельма произведены немедленно послѣ врученія имъ предписаній объ высылкѣ тщательные и продолжительные обыски, однако, безъ результатовъ для сыщиковъ. 2
Хорошую иллюстрацію системы представляютъ, между прочимъ, высылки графовъ Крейцъ. Въ письменномъ предписаніи эти высылки обосновываются объявленнымъ лишь для Россіи постановленіемъ отъ 26 мая сего года о правилахъ для высылки иностранцевъ (!) изъ предѣловъ Имперіи. Дѣло въ томъ, что Крейцъ весной подалъ прошеніе о разрѣшеніи ему перейти вмѣстѣ съ семьей въ иностранное подданство. Это разрѣшеніе недавно ему дано подъ условіемъ, чтобы онъ воспользовался имъ въ трехмѣеячный срокъ по полученіи бумаги. Этимъ генералъ-губернаторъ теперь воспользовался для высылки Крейца, не выжидая не только исхода указаннаго трехмѣсячнаго срока, но даже врученія упомянутаго позволенія Крейцу, что произошло лишь 26-го сентября, т. е. черезъ 5 дней послѣ врученія ему предписанія о высылкѣ. Одновременно предсѣдателю приходской (Перноской) управы дано предписаніе распорядиться (!) о смѣщеніи графа Крейца съ выборной должности предсѣдателя приходскаго схода, каковую онъ никогда не занималъ! Въ этомъ предписаніи графъ Крейцъ называется „шведскимъ подданнымъ , хотя, какъ уже сказано, Крейцъ еще не только не воспользовался даннымъ ему позволеніемъ перейти въ иностранное подданство, и, слѣдовательно, по всѣмъ правиламъ международнаго права еще оставался финляндскимъ подданнымъ, но и никому еще не заявилъ, въ какое подданство онъ намѣревается перейти.
Вотъ до чего доходитъ наглость и невѣжество нынѣшнихъ представителей руссификаторскаго рвенія, начиная съ генералъгубернатора!
1 Здѣсь мѣсто упомянуть фактъ, ясно свидѣтельствующій о невѣжествѣ бобриковской полиціи. Одновременно съ обыскомъ у доктора Неовіуса въ Гельсингфорсѣ, полиція въ г. Ганге ворвалась въ запертую на зимнее время дачу одного изъ его родственниковъ, члена нынѣшняго холопскаго сената Эдуарда Неовіуса и произвела здѣсь обыскъ. Очевидно, сходство фамиліи ввело полицію въ заблужденіе, хотя сенаторъ Неовіусъ уже, кажется, 20 лѣтъ живетъ на упомянутой дачѣ, и, кажется, по крайней мѣрѣ господа сенаторы должны были бы быть извѣстны полиціи.
2 Только что узналъ, что 3 окт. высланъ заграницу изъ Маріегамна на Аланд
скихъ островахъ редакторъ Юліусъ Сундбломъ.
лодной воды. Но никто не обращаетъ на это вниманія: каждый хочетъ слышать популярнаго Франса, „своего Франса , какъ его называетъ чуткій парижскій пролетаріатъ. Вся громадная аудиторія, какъ одинъ человѣкъ, складываетъ зонтики, вплотную обступаетъ трибуну и съ жадностью ловитъ слова оратора. Трезвая, эллински безыскусственная и эллински изящная рѣчь съ каждой минутой все больше и больше захватываетъ слушателей; аплодисменты и одобрительные возгласы становятся смѣлѣе, единодушнѣе. „Пусть тѣ, говоритъ Франсъ, излагая содержаніе „Происхожденія Христіанства , кто стоитъ во главѣ народовъ, взглянутъ себѣ подъ ноги, пусть они поищутъ среди притѣсняемыхъ ими массъ, среди презираемыхъ ими доктринъ, — сила, которой суждено сокрушить ихъ власть, выйдетъ оттуда — и оглушительные раскаты рукоплесканій раздаются одновременно и на площади, и на эстрадѣ привилегированныхъ, первые сановники республики и послѣдніе изъ ея пасынковъ протягиваютъ другъ другу руку и сливаютъ порывъ своего энтузіазма въ одномъ громовомъ аккордѣ...
Франсъ характеризуетъ „Великаго бретонца , какъ исключительнаго по своей добросовѣстности ученаго, какъ глубокаго философа, какъ человѣка, одареннаго желѣзной волей и женственно-нѣжнымъ сердцемъ. За нимъ говорилъ престарѣлый школьный товарищъ Ренана, знаменитый химикъ Бертело и зять Ренана — профессоръ Психари. Потомъ рядъ рѣчей съ болѣе яркой революціонной окраской, гдѣ имя Ренана произносится, какъ призывъ къ борьбѣ съ темными силами — клерикализмомъ и шовинистской реакціей. Толпа волнуется, глухо шумитъ, словно вздувшаяся рѣка, которая вотъ-вотъ прорветъ шлюзы, разрушитъ дамбы и разольется бѣшенымъ потокомъ во всю ширину долины... А сверху, съ пьедестала бронзовый старикъ смотритъ, какъ живой,
своимъ проницательнымъ взоромъ „жизнерадостнаго скептика и, глядя на него, ждешь, что онъ протянетъ руку въ умиротворяющемъ жестѣ и скажетъ, какъ говорилъ въ былое время парижскимъ студентамъ :
„Никогда не ссорьтесь съ Франціей! Давайте ей хорошіе совѣты, но не сердитесь, если она не сразу послѣдуетъ имъ: у нея, по всей вѣроятности, будутъ на это свои причины . . .
Слѣдишь за кипѣніемъ народнаго духа, слушаешь пламенныя филиппики трибуновъ, смѣшиваешься съ наэлектризованной массой — и вѣчно-юная „старая Франція , палладіумъ человѣческихъ правъ, le soldat de la justice, Франція Великой Революціи, Франція Коммуны, Франція Зола выступаетъ изъ мглы прошлаго, приближается, оживаетъ, становится осязательной вдвойнѣ, привлекательная на этомъ необычномъ для нея фонѣ меланхолическаго пейзажа Бретани. „Fluctuât nec mergitur — вспоминается невольно пророческій девизъ герба Парижа, священнаго корабля Изиды.
Это одна интимная, неоффиціальная, такъ сказать, сторона Ренановскихъ празднествъ. Не то другая, оффиціальная, ознаменовавшаяся грандіознымъ банкетомъ въ честь министра-президента и исторической отнынѣ трехъ-часовой „программой республиканской защиты . Сказочный сонъ обрывается; съ надзвѣздныхъ высотъ вы сразу опускаетесь въ самую прозу будничной дѣйствительности. Тамъ вамъ говорили о стремленіи къ свѣту божественной правды, здѣсь вы слышите объ умѣренности и аккуратности; тамъ въ васъ будили высокія чувства любви и самоотреченія, здѣсь превозносится умѣніе цѣпляться за обстоятельства и преуспѣвать въ погонѣ за мѣщанскимъ благополучіемъ. Тотъ же Комбъ, который утромъ рукоплескалъ — и, за