этомъ пути, и что Вы пойдете впередъ, опираясь на Ваше вѣрное дворянство, на весь русскій народъ. — Въ дружномъ единствѣ и цѣльности — сила нашего отечества. Собравъ Вашу разъединенную доселѣ Россію въ одно цѣлое, сплотивъ ее твердо и замѣнивъ права отдѣльныхъ ея частей одними общими правами, Вы искорените на вѣки возможность мятежа и междуусобій. — Призванному Вами, Государь, къ повой жизни земству, при полномъ его развитіи, суждено на вѣки упрочить славу и крѣпость Россіи.
„Довершите же, Государь, основанное Вами Государственное зданіе созваніемъ общаго собранія выборныхъ людей отъ земли русской, для обсужденія нуждъ, общихъ всему Государству. Назначьте съ этою же цѣлью, по Вашему усмотрѣнію, — лучшихъ людей изъ Вашего столбового дворянства, этой твердой опоры Русскаго Престола.
„Не считаясь на государственной службѣ, не пользуясь сопряженными съ нею наградами, безвозмездно исполняя свой долгъ изъ рода въ родъ, для пользы отечества и порядка, они по самымъ условіямъ своего государственнаго положенія будутъ призваны охранять драгоцѣнныя для народа и необходимыя для истиннаго благоустройства нравственныя и политическія начала, на которыхъ зиждется государственный строй. Этимъ путемъ, Государь, Вы узнаете нужды нашего отечества въ истинномъ ихъ свѣтѣ. Вы возстановите довѣріе къ исполнительнымъ властямъ, Вы достигнете точнаго соблюденія законовъ всѣми и каждымъ и примѣнимости ихъ къ нуждамъ страны. Правда будетъ доходить безпрепятственно до Вашего престола, внѣшніе и внутренніе враги замолчатъ, когда народъ въ лицѣ своихъ представителей, съ любовью окружая престолъ, будетъ слѣдить постоянно, чтобы измѣна не могла ни откуда проникнуть.
Правительство на московскій адресъ отвѣтило кассаціей по формальнымъ основаніямъ всѣхъ дѣйствій принявшаго его собранія, увольненіемъ генералъ-губернатора Офросимова, допустившаго такую демонстрацію, и, наконецъ, отповѣдью московскому дворянству въ Высочайшемъ рескритпѣ на имя Министра Внутреннихъ Дѣлъ. Еще въ 1862 г. тверское дворянство на своемъ чрезвычайномъ собраніи заявило въ всеподданнѣйшемъ адресѣ, принятомъ 109 голосами противъ 19, что „созваніе выборныхъ отъ всей земли русской представляетъ единственное средство къ удовлетворительному разрѣшенію вопросовъ, возбужденныхъ, но не разрѣшенныхъ положеніемъ 19-го февраля . Извѣстны репрессіи, послѣдовавшія за этимъ открытымъ и честнымъ заявленіемъ общественнаго мнѣнія.1 Какъ ни цѣнно было своимъ демократическимъ характеромъ заявленіе тверского дворянства, но въ извѣстномъ отношеніи адресъ московскаго дворянства 1865 г. былъ еще характернѣе и знаменательнѣе. Московское заявленіе 1865 г. о необходимости созыва „выборныхъ людей отъ земли русской исходило отъ консервативно настроенныхъ элементовъ общества, обѣщавшихъ „слѣдить постоянно, чтобы измѣна не могла ни откуда проникнуть . Въ то время и Катковъ вовсе не былъ тѣмъ ярымъ противникомъ народнаго представительства, какимъ онъ явился въ 80-хъ годахъ, когда нашелъ, что сила общественной реакціи на сторонѣ бюрократическаго самодержавія. (Катковъ въ сущности никогда не преклонялся ни предъ чѣмъ инымъ, какъ только предъ силой сегодняшняго дня.) Даже Герценъ, конечно не одобрявшій требованія о созывѣ „вмѣсто земскаго собора земской Думы „Думы Боярской , даже онъ, смѣявшійся надъ московскими дворянами за то, что они стали „за свободу дѣйствій Муравьева и за вольное Катковское слово , призналъ, что московскимъ дворянскимъ заявленіемъ былъ „указанъ путь, слово произнесено, печать молчанія сломана . . . всенародно, въ дворянскомъ собраніи .
Трагическимъ предостереженіемъ звучали слова Герцена, вскорѣ послѣ московскаго эпизода обращенныя къ Александру II: „Не лучше ли, не доблестнѣе ли порѣшить общія дѣла общими силами и созвать съ разныхъ концовъ Россіи, со всѣхъ сйоевъ ея — выборныхъ людей. Среди ихъ Вы услышите строгія сужденія и свободныя рѣчи, но будете безопаснѣе, чѣмъ былъ Вашъ дѣдъ, окруженный рвами, стѣнами и лейбъ-гвардейскими эспонтонами въ подобострастной нѣмотѣ Михайловскаго дворца. Не внявшій этому свободному совѣту свободнѣйшаго русскаго человѣка Александръ II, послѣдній самодержецъ съ государственной иниціативой, палъ растерзанный разрывными снарядами на
1 Тверской эпизодъ разсказанъ въ первой книжкѣ „Освобожденія , стр. 17—28.
улицахъ Петербурга, палъ только потому, что, послѣ новыхъ предостереженій, не переступилъ во время „завѣтной черты .
III.
Героическая „крамола 70-хъ и 80-хъ гг., эта борьба агнцевъ, жестокими преслѣдованіями превращенныхъ въ „тигровъ , встряхнула русское общество, за текущими заботами дня забывшее о великихъ, но неразрѣшенныхъ историческихъ задачахъ устроенія страны на началахъ свободы и законности. Земскія заявленія конца 70-хъ и начала 80-хъ годовъ были отвѣтомъ на „смуту того времени и въ то же время снова ставили вопросъ о національномъ представительствѣ. Начиная съ харьковскаго и черниговскаго адресовъ 1878 и 1879 гг., идетъ цѣлый рядъ заявленій земскихъ и дворянскихъ собраній о необходимости „выслушать свободный голосъ русской земли , какъ выразился уже послѣ событія 1-го марта H. Н. Нечаевъ въ новгородскомъ губернскомъ земскомъ собраніи. Наиболѣе драматическій характеръ носило обсужденіе этого вопроса въ самарскомъ дворянскомъ собраніи 8 марта 1881 г. Николаевскій уѣздный предводитель Тенняковъ поднялъ вопросъ о „предупрежденіи подобныхъ ужасныхъ событій . На это членъ собранія Нудатовъ отвѣтилъ, „что онъ вполнѣ согласенъ съ г. Тенняковымъ насчетъ принятія предупредительныхъ мѣръ, но не можетъ согласиться съ тѣмъ, чтобъ онѣ обсуждались здѣсь, въ дворянскомъ собраніи. По его мнѣнію, эту въ высшей степени трудную задачу могутъ разрѣшить только свободно избранные представители всѣхъ сословій, а не одного дворянства, которыхъ необходимо созвать для этой цѣли. (Крики: „Правда, правда! ) „Я уже старъ и на склонѣ дней моихъ, — говорилъ далѣе г. Нудатовъ, — я люблю мою родину и желаю ей счастья и славы. Никто не заподозритъ и не скажетъ, что я — революціонеръ. Но ради блага отечества, ради счастья дѣтей нашихъ, говорю вамъ, что смута, вотъ уже два года терзающая Русскую землю, можетъ быть только устранена общими усиліями всѣхъ свободно избранныхъ представителей народа. Только они, а не исключительно дворянство, могутъ обсудить и принять мѣры, которыя бы дали миръ и спокойствіе нашей несчастной родинѣ. Слезы душили его и онъ опустился на стулъ, оглушенный громомъ рукоплесканій. Крики: „Вѣрно! правда, правда ! “ довершили общій энтузіазмъ, охватившій все собраніе.
Рядомъ съ вопросомъ о національномъ представительствѣ ставился вопросъ объ огражденіи правъ личности. Поставленъ онъ былъ, напримѣръ, въ петербургскомъ губернскомъ дворянскомъ собраніи, которое, признавъ незаконность административной ссылки, при громкихъ аплодисментахъ постановило:
„Воспользоваться правомъ, дарованнымъ дворянству 143 ст. IX т. Св. Зак. и принести всеподданнѣйшее прошеніе Его Императорскому Величеству о ненарушеніи закона, обезпечивающаго личность русскаго гражданина . Въ окончательной редакціи прошенія пріостановка законовъ объ обезпеченіи личности только обусловлена крайнею необходимостью и утвержденіемъ верховной власти.1
Извѣстно, что графъ Лорисъ-Меликовъ, призванный Александромъ II къ руководству внутренней политикой страны, рѣшилъ постепенно и медленно (къ сожалѣнію, все, кромѣ арестовъ и казней, дѣлалось тогда крайне медленно) дать государственному кораблю новый курсъ, начавъ эру административныхъ реформъ, основанныхъ на широкомъ проведеніи принципа самоуправленія. Т. н. конституція Лорисъ-Меликова, не представляя никакой конституціи, несомнѣнно явилась бы, въ случаѣ ея осуществленія, крупнымъ шагомъ впередъ и историческимъ фактомъ огромной важности. Если бы этотъ документъ былъ оглашенъ до 1-го марта, злополучное событіе этого дня, по всей вѣроятности, не произошло бы. Если бы реакціонной интригѣ Побѣдоносцева и Каткова не удалось отклонить Александра III отъ „рѣшимости исполнить въ точности родительскій завѣтъ
1 Мы приводимъ эти факты лишь для примѣра. Сводку земскихъ заявленій читатели могутъ найти въ извѣстной брошюрѣ „Мнѣнія земскихъ собраній о современномъ положеніи Россіи (Берлинъ 1883 г.). Ср. также брошюру извѣстнаго ренегата Л. Тихомірова „Конституціоналисты 1881 года (3-е пересм. изд., Москва, 1881 г.). Заключеніе этой брошюры въ настоящее время можетъ вызывать только смѣхъ.
„Довершите же, Государь, основанное Вами Государственное зданіе созваніемъ общаго собранія выборныхъ людей отъ земли русской, для обсужденія нуждъ, общихъ всему Государству. Назначьте съ этою же цѣлью, по Вашему усмотрѣнію, — лучшихъ людей изъ Вашего столбового дворянства, этой твердой опоры Русскаго Престола.
„Не считаясь на государственной службѣ, не пользуясь сопряженными съ нею наградами, безвозмездно исполняя свой долгъ изъ рода въ родъ, для пользы отечества и порядка, они по самымъ условіямъ своего государственнаго положенія будутъ призваны охранять драгоцѣнныя для народа и необходимыя для истиннаго благоустройства нравственныя и политическія начала, на которыхъ зиждется государственный строй. Этимъ путемъ, Государь, Вы узнаете нужды нашего отечества въ истинномъ ихъ свѣтѣ. Вы возстановите довѣріе къ исполнительнымъ властямъ, Вы достигнете точнаго соблюденія законовъ всѣми и каждымъ и примѣнимости ихъ къ нуждамъ страны. Правда будетъ доходить безпрепятственно до Вашего престола, внѣшніе и внутренніе враги замолчатъ, когда народъ въ лицѣ своихъ представителей, съ любовью окружая престолъ, будетъ слѣдить постоянно, чтобы измѣна не могла ни откуда проникнуть.
Правительство на московскій адресъ отвѣтило кассаціей по формальнымъ основаніямъ всѣхъ дѣйствій принявшаго его собранія, увольненіемъ генералъ-губернатора Офросимова, допустившаго такую демонстрацію, и, наконецъ, отповѣдью московскому дворянству въ Высочайшемъ рескритпѣ на имя Министра Внутреннихъ Дѣлъ. Еще въ 1862 г. тверское дворянство на своемъ чрезвычайномъ собраніи заявило въ всеподданнѣйшемъ адресѣ, принятомъ 109 голосами противъ 19, что „созваніе выборныхъ отъ всей земли русской представляетъ единственное средство къ удовлетворительному разрѣшенію вопросовъ, возбужденныхъ, но не разрѣшенныхъ положеніемъ 19-го февраля . Извѣстны репрессіи, послѣдовавшія за этимъ открытымъ и честнымъ заявленіемъ общественнаго мнѣнія.1 Какъ ни цѣнно было своимъ демократическимъ характеромъ заявленіе тверского дворянства, но въ извѣстномъ отношеніи адресъ московскаго дворянства 1865 г. былъ еще характернѣе и знаменательнѣе. Московское заявленіе 1865 г. о необходимости созыва „выборныхъ людей отъ земли русской исходило отъ консервативно настроенныхъ элементовъ общества, обѣщавшихъ „слѣдить постоянно, чтобы измѣна не могла ни откуда проникнуть . Въ то время и Катковъ вовсе не былъ тѣмъ ярымъ противникомъ народнаго представительства, какимъ онъ явился въ 80-хъ годахъ, когда нашелъ, что сила общественной реакціи на сторонѣ бюрократическаго самодержавія. (Катковъ въ сущности никогда не преклонялся ни предъ чѣмъ инымъ, какъ только предъ силой сегодняшняго дня.) Даже Герценъ, конечно не одобрявшій требованія о созывѣ „вмѣсто земскаго собора земской Думы „Думы Боярской , даже онъ, смѣявшійся надъ московскими дворянами за то, что они стали „за свободу дѣйствій Муравьева и за вольное Катковское слово , призналъ, что московскимъ дворянскимъ заявленіемъ былъ „указанъ путь, слово произнесено, печать молчанія сломана . . . всенародно, въ дворянскомъ собраніи .
Трагическимъ предостереженіемъ звучали слова Герцена, вскорѣ послѣ московскаго эпизода обращенныя къ Александру II: „Не лучше ли, не доблестнѣе ли порѣшить общія дѣла общими силами и созвать съ разныхъ концовъ Россіи, со всѣхъ сйоевъ ея — выборныхъ людей. Среди ихъ Вы услышите строгія сужденія и свободныя рѣчи, но будете безопаснѣе, чѣмъ былъ Вашъ дѣдъ, окруженный рвами, стѣнами и лейбъ-гвардейскими эспонтонами въ подобострастной нѣмотѣ Михайловскаго дворца. Не внявшій этому свободному совѣту свободнѣйшаго русскаго человѣка Александръ II, послѣдній самодержецъ съ государственной иниціативой, палъ растерзанный разрывными снарядами на
1 Тверской эпизодъ разсказанъ въ первой книжкѣ „Освобожденія , стр. 17—28.
улицахъ Петербурга, палъ только потому, что, послѣ новыхъ предостереженій, не переступилъ во время „завѣтной черты .
III.
Героическая „крамола 70-хъ и 80-хъ гг., эта борьба агнцевъ, жестокими преслѣдованіями превращенныхъ въ „тигровъ , встряхнула русское общество, за текущими заботами дня забывшее о великихъ, но неразрѣшенныхъ историческихъ задачахъ устроенія страны на началахъ свободы и законности. Земскія заявленія конца 70-хъ и начала 80-хъ годовъ были отвѣтомъ на „смуту того времени и въ то же время снова ставили вопросъ о національномъ представительствѣ. Начиная съ харьковскаго и черниговскаго адресовъ 1878 и 1879 гг., идетъ цѣлый рядъ заявленій земскихъ и дворянскихъ собраній о необходимости „выслушать свободный голосъ русской земли , какъ выразился уже послѣ событія 1-го марта H. Н. Нечаевъ въ новгородскомъ губернскомъ земскомъ собраніи. Наиболѣе драматическій характеръ носило обсужденіе этого вопроса въ самарскомъ дворянскомъ собраніи 8 марта 1881 г. Николаевскій уѣздный предводитель Тенняковъ поднялъ вопросъ о „предупрежденіи подобныхъ ужасныхъ событій . На это членъ собранія Нудатовъ отвѣтилъ, „что онъ вполнѣ согласенъ съ г. Тенняковымъ насчетъ принятія предупредительныхъ мѣръ, но не можетъ согласиться съ тѣмъ, чтобъ онѣ обсуждались здѣсь, въ дворянскомъ собраніи. По его мнѣнію, эту въ высшей степени трудную задачу могутъ разрѣшить только свободно избранные представители всѣхъ сословій, а не одного дворянства, которыхъ необходимо созвать для этой цѣли. (Крики: „Правда, правда! ) „Я уже старъ и на склонѣ дней моихъ, — говорилъ далѣе г. Нудатовъ, — я люблю мою родину и желаю ей счастья и славы. Никто не заподозритъ и не скажетъ, что я — революціонеръ. Но ради блага отечества, ради счастья дѣтей нашихъ, говорю вамъ, что смута, вотъ уже два года терзающая Русскую землю, можетъ быть только устранена общими усиліями всѣхъ свободно избранныхъ представителей народа. Только они, а не исключительно дворянство, могутъ обсудить и принять мѣры, которыя бы дали миръ и спокойствіе нашей несчастной родинѣ. Слезы душили его и онъ опустился на стулъ, оглушенный громомъ рукоплесканій. Крики: „Вѣрно! правда, правда ! “ довершили общій энтузіазмъ, охватившій все собраніе.
Рядомъ съ вопросомъ о національномъ представительствѣ ставился вопросъ объ огражденіи правъ личности. Поставленъ онъ былъ, напримѣръ, въ петербургскомъ губернскомъ дворянскомъ собраніи, которое, признавъ незаконность административной ссылки, при громкихъ аплодисментахъ постановило:
„Воспользоваться правомъ, дарованнымъ дворянству 143 ст. IX т. Св. Зак. и принести всеподданнѣйшее прошеніе Его Императорскому Величеству о ненарушеніи закона, обезпечивающаго личность русскаго гражданина . Въ окончательной редакціи прошенія пріостановка законовъ объ обезпеченіи личности только обусловлена крайнею необходимостью и утвержденіемъ верховной власти.1
Извѣстно, что графъ Лорисъ-Меликовъ, призванный Александромъ II къ руководству внутренней политикой страны, рѣшилъ постепенно и медленно (къ сожалѣнію, все, кромѣ арестовъ и казней, дѣлалось тогда крайне медленно) дать государственному кораблю новый курсъ, начавъ эру административныхъ реформъ, основанныхъ на широкомъ проведеніи принципа самоуправленія. Т. н. конституція Лорисъ-Меликова, не представляя никакой конституціи, несомнѣнно явилась бы, въ случаѣ ея осуществленія, крупнымъ шагомъ впередъ и историческимъ фактомъ огромной важности. Если бы этотъ документъ былъ оглашенъ до 1-го марта, злополучное событіе этого дня, по всей вѣроятности, не произошло бы. Если бы реакціонной интригѣ Побѣдоносцева и Каткова не удалось отклонить Александра III отъ „рѣшимости исполнить въ точности родительскій завѣтъ
1 Мы приводимъ эти факты лишь для примѣра. Сводку земскихъ заявленій читатели могутъ найти въ извѣстной брошюрѣ „Мнѣнія земскихъ собраній о современномъ положеніи Россіи (Берлинъ 1883 г.). Ср. также брошюру извѣстнаго ренегата Л. Тихомірова „Конституціоналисты 1881 года (3-е пересм. изд., Москва, 1881 г.). Заключеніе этой брошюры въ настоящее время можетъ вызывать только смѣхъ.