его интеллигенція открыто возстала еще 14-го декабря 1825 г. И, вдумываясь въ судьбы Россіи, мы съ радостью видимъ, что послѣ каждой своей побѣды надъ освободительнымъ движеніемъ самодержавіе становится все слабѣе и слабѣе, и время его спокойнаго торжества все короче и короче. За подавленіемъ возстанія декабристовъ слѣдовали долгіе годы полнаго торжества побѣдившаго самодержавія, тридцать лѣтъ николаевскаго царствованія. Насталъ „страшный судъ Севастопольскаго разгрома и пестрая эпоха метаній самодержавія отъ реформъ къ репрессіямъ и обратно. Тутъ, въ разгаръ этихъ метаній, подошло польское возстаніе. Борьба Герцена съ Катковымъ была вовсе не только борьбой изъ-за Польши, она имѣла огромное значеніе для всей русской политики. Изъ подавленія Польши вышла окрѣпшею реакція въ Россіи. Тяжелой цѣной этой реакціи русскій народъ купилъ свое мнимое національное торжество надъ полонизмомъ, бывшее на самомъ дѣлѣ только торжествомъ императорскаго самодержавія: въ 1863—1864 гг. не Россія побѣдила Польшу, а самодержавіе и крѣпостныя силы побѣдили и скрутили Россію, молодую и освобожденную. Но не прошло 15 лѣтъ, какъ снова началась борьба. Снова самодержавіе и крѣпостныя силы побѣдили. И тогда русскіе люди могли съ ужасомъ увидѣть, что споръ Каткова съ Герценомъ пе кончился въ 60-хъ гг. Все значеніе его для Россіи выяснилось только въ 80-хъ гг.. когда самодержавіе, опираясь на окончательно окрѣпшую общественную реакцію, стало — по указаніямъ Каткова — расправляться съ реформами 60-хъ гг., которыя нѣкогда привѣтствовалъ еще не созрѣвшій до полной „государственной мудрости московскій публицистъ.
Вся литературно-политическая дѣятельность Каткова въ 80-хъ годахъ явилась, такимъ образомъ, блистательной исторической апологіей Герцена, боровшагося съ этимъ знаменосцемъ русской реакціи еще тогда, когда тотъ былъ національнымъ либераломъ. Въ политической исторіи Россіи нѣтъ противоборства, болѣе значительнаго, чѣмъ столкновеніе Герцена и Каткова. Это противоборство еще не кончено — и Россія, покорная самодержавію, не сбросившая съ себя ига Каткова, не примирила еще съ собою духа Герцена. Она еще не „раскаялась передъ его тѣнью за оскорбленную въ немъ любовь къ русскому народу . 1 Только борьбой за свободу русскіе люди пріобщаются къ дѣлу Герцена и пріобрѣтаютъ право его патріотизмъ считать своимъ и истиннымъ.
Послѣ ужасныхъ ранъ, нанесенныхъ самодержавію въ концѣ 70-хъ и началѣ 80-хъ гг., торжество его казалось и полнымъ, и прочнымъ, но, на самомъ дѣлѣ, этого торжества хватило только на десять лѣтъ. Звѣзда Каткова, Побѣдоносцева и Александра III закатилась въ 1891 г., въ голодный годъ. Пришелъ Витте спасать самодержавіе. Однако грозный призракъ новой „смуты обрисовался уже ясно въ 90-хъ гг., и теперь всѣ чувствуютъ, что красные дни самодержавія отошли безвозвратно. Нѣтъ въ обществѣ никакихъ живыхъ силъ, которыя могли-бы поддержать падающее самодержавіе. И въ качествѣ послѣдняго орудія выдвигается клевета. Желаютъ увѣрить общество и народъ, что освободительное движеніе, направленное противъ самодержавія, есть дѣло инородцевъ и, прежде всего, евреевъ. Этотъ грубый подлогъ исторіи есть лишь новое изданіе „навязчивой идеи Каткова, что борьба противъ русскаго самодержавія есть польская интрига. Господа, бросьте эти глупыя и лживыя розсказни объ еврейской и польской интригѣ. Посмотрите вокругъ себя: развѣ вы не видите полной жизни, могучей русской культуры, которая для своего роста требуетъ свободы и законности? Развѣ съ польской интригой, а не съ русской культурой боролись и борятся министры самодержавной бюрократіи? Развѣ вы не знаете, что Льва Толстого запрещаетъ русская цензура и поносятъ русскіе попы? Но, быть моясетъ, вы думаете, что и Льва Толстого тоже выдумали поляки или евреи?
Бросьте, господа, говорить глупости, потому что мы съ вами ведемъ политическую борьбу. А политическая борьба, въ какомъ бы духѣ ее ни вести, есть дѣло серьезное. Ни фельетонному гаерству, пи историческимъ подлогамъ здѣсь не мѣсто.
Въ той политической борьбѣ, которую мы ведемъ, пасъ поддерживаетъ и укрѣпляетъ паша жгучая любовь къ русскому пароду и глубокая вѣра въ его культурныя силы. Вѣрится намъ, что настанетъ день, когда русскій народъ будетъ призванъ къ свободной жизни и покажетъ всю полноту заложенныхъ въ немъ духовныхъ силъ. Есть въ русскомъ человѣкѣ свои собственныя черты, за которыя мы любимъ его душу. Если въ немъ проснулись разумъ и совѣсть, онъ безкорыстно, забывая о себѣ, отдается правдѣ, и духъ его раскрывается ей съ такой широтой, которая какъ будто не встрѣчается у людей другихъ націй.
Русскій образованный человѣкъ самый свободный человѣкъ въ мірѣ — сказалъ Герценъ — и слѣдуетъ прибавить: свободный русскій человѣкъ безкорыстенъ въ своей свободѣ. И когда мы думаемъ о судьбахъ нашей родины, мы ничего такъ страстно
1 „Колоколъ 1867 г., № 241.
не желаемъ, какъ того, чтобы въ новыхъ достойныхъ условіяхъ гражданско-государственнаго быта, за которыя мы боремся, русскій человѣкъ, укрѣпивъ свой разумъ и обостривъ свою совѣсть, сохранилъ и пріумножилъ свою драгоцѣнную черту свободнаго безкорыстія, широко раскрытаго правдѣ.
И вы хотите, чтобы русская интеллигенція, глубоко національная именно этой свой чертой, вмѣстѣ съ вами, гг. фельетонисты „Новаго Времени и чиновники г. ф.-Плеве, травила „жидовъ , угпетала финляндцевъ, занималась обрусеніемъ поляковъ, поклонялась политическимъ мощамъ въ Черниговѣ и Саровѣ, молилась въ церквахъ, въ которыхъ проповѣдуютъ не Евангеліе, а самодержавіе?! Послѣ Герцена?! Послѣ Толстого?!
Нѣтъ, русская интеллигенція не совершитъ этого національнаго самоубійства.
П. С.
Письма изъ провинціи.
ВОДВОРЕНІЕ ПОРЯДКА. Баку. Приводимъ доставленное намъ изъ Баку письмо одного мирнаго бакинскаго обывателя отъ 15-го сентября, съ безпристрастнымъ изображеніемъ происходящихъ тамъ ужасовъ:
„... Живемъ въ самомъ незавидномъ и плачевномъ положеніи. Съ одной стороны, дѣла убыточныя, съ другой — общій финансовый кризисъ въ связи съ рабочимъ движеніемъ, съ безконечными прокламаціями о возстаніи и съ угрозами о новыхъ забастовкахъ, слѣдовательно, новые пожары, застой въ дѣлахъ, словомъ, все убытки, убытки и убытки, и, кажется, конца края нѣтъ.
Въ довершеніе всѣхъ бѣдъ повсемѣстно на Кавказѣ войска, съ оружіемъ въ рукахъ отбираютъ принадлежащія армянскимъ церквамъ имущества; убійствамъ, избіеніямъ и арестамъ нѣтъ конца; жестокость казаковъ и полиціи не имѣетъ границъ, бьютъ направо и налѣво безъ разбора, въ городахъ паника неописуемая, и никто не гарантированъ, выходя изъ дому, что вернется домой невредимъ. Того гляди, угодитъ подъ пулю или въ тюрьму; невольно воскресаютъ въ памяти времена Іоанна Грознаго. Досадно, что въ оффиціальныхъ извѣстіяхъ нѣтъ ни единаго слова вѣрнаго: все переврано и сведено на „ничего , и это тамъ, гдѣ убитыхъ и раненыхъ насчитываютъ сотнями. Всѣ арестныя дома въ Баку были переполнены; потомъ арестованныхъ начали на пароходахъ отправлять на островъ Наргенъ (на Каспійскомъ морѣ), гдѣ масса ихъ умирала отъ голода и холода. Крайне досадно, что все это пе объявляется, чтобы можно было иллюстрировать варварскіе инстинкты Главнокомандующаго и полиціи.
Очень интересно знать, чѣмъ былъ вызванъ такой шагъ по отношенію къ армянамъ??! Вѣдь, все это косвенно отражается на промышленности и. слѣдовательно, на финансовомъ положеніи.
Интересныя картины представляютъ армянскіе соборы, которые обезобразили пулями и осквернили, устроивъ тамъ втеченіе 10-ти дней ночлежный домъ для войскъ.
Солдаты, какъ разсказываютъ, вели себя въ церкви очень непринужденно и чувствовали себя, какъ дома. Въ армянскомъ соборѣ въ Баку служба втеченіе десяти дней пе производилась.
Оттуда же пишутъ намъ отъ 18-го сентября:
„Возмутительное распоряженіе объ отобраніи армянскихъ церковныхъ имуществъ вызываетъ цѣлый рядъ самыхъ грубыхъ и вопіющихъ насилій, съ легкой душою творимыхъ казаками надъ беззащитными и мирными обывателями.
Для иллюстраціи приведу слѣдующій фактъ; неподалеку отъ Баку, въ городѣ Шушѣ, имѣется домъ бакинскихъ купцовъ Бегляровыхъ; никто въ этомъ домѣ не живетъ, но въ немъ хранится фамильное добро, доставшееся нынѣшнему поколѣнію по наслѣдству отъ дѣдовъ; тутъ полная обстановка комнатъ, мебель, серебро, разныя цѣнности и множество старинныхъ вещей здѣсь хранятся, какъ драгоцѣнная память объ умершихъ предкахъ. Дорожа этимъ, хозяева не сдавали дома въ наемъ подъ квартиры, хотя многіе просили ихъ объ этомъ — и все только для того, чтобы сохранить въ своемъ домѣ въ полной неприкосновенности и цѣлости все доставшееся отъ предковъ. На садъ и цвѣтникъ при домѣ, которые содержались всегда въ образцовомъ порядкѣ, затрачивались ежегодно сотни рублей.
И вотъ, въ этотъ домъ, находившійся подъ охраною одного только дворника, ворвались казаки, подъ предводительствомъ полковаго командира, взломали запертыя двери (ключи хранились у владѣльцевъ) и самовольно заняли домъ подъ постой, расположившись въ дѣдовскихъ покояхъ, какъ у себя дома. Лошадей своихъ эти необузданные башибузуки размѣстили въ амбарахъ, саду и цвѣтникахъ при домѣ, обративъ ихъ въ конюшни.
Владѣлецъ обращался съ телеграммой къ уѣздному начальнику, прокурору Шушинскаго Суда, Губернатору, Главноначальствую
Вся литературно-политическая дѣятельность Каткова въ 80-хъ годахъ явилась, такимъ образомъ, блистательной исторической апологіей Герцена, боровшагося съ этимъ знаменосцемъ русской реакціи еще тогда, когда тотъ былъ національнымъ либераломъ. Въ политической исторіи Россіи нѣтъ противоборства, болѣе значительнаго, чѣмъ столкновеніе Герцена и Каткова. Это противоборство еще не кончено — и Россія, покорная самодержавію, не сбросившая съ себя ига Каткова, не примирила еще съ собою духа Герцена. Она еще не „раскаялась передъ его тѣнью за оскорбленную въ немъ любовь къ русскому народу . 1 Только борьбой за свободу русскіе люди пріобщаются къ дѣлу Герцена и пріобрѣтаютъ право его патріотизмъ считать своимъ и истиннымъ.
Послѣ ужасныхъ ранъ, нанесенныхъ самодержавію въ концѣ 70-хъ и началѣ 80-хъ гг., торжество его казалось и полнымъ, и прочнымъ, но, на самомъ дѣлѣ, этого торжества хватило только на десять лѣтъ. Звѣзда Каткова, Побѣдоносцева и Александра III закатилась въ 1891 г., въ голодный годъ. Пришелъ Витте спасать самодержавіе. Однако грозный призракъ новой „смуты обрисовался уже ясно въ 90-хъ гг., и теперь всѣ чувствуютъ, что красные дни самодержавія отошли безвозвратно. Нѣтъ въ обществѣ никакихъ живыхъ силъ, которыя могли-бы поддержать падающее самодержавіе. И въ качествѣ послѣдняго орудія выдвигается клевета. Желаютъ увѣрить общество и народъ, что освободительное движеніе, направленное противъ самодержавія, есть дѣло инородцевъ и, прежде всего, евреевъ. Этотъ грубый подлогъ исторіи есть лишь новое изданіе „навязчивой идеи Каткова, что борьба противъ русскаго самодержавія есть польская интрига. Господа, бросьте эти глупыя и лживыя розсказни объ еврейской и польской интригѣ. Посмотрите вокругъ себя: развѣ вы не видите полной жизни, могучей русской культуры, которая для своего роста требуетъ свободы и законности? Развѣ съ польской интригой, а не съ русской культурой боролись и борятся министры самодержавной бюрократіи? Развѣ вы не знаете, что Льва Толстого запрещаетъ русская цензура и поносятъ русскіе попы? Но, быть моясетъ, вы думаете, что и Льва Толстого тоже выдумали поляки или евреи?
Бросьте, господа, говорить глупости, потому что мы съ вами ведемъ политическую борьбу. А политическая борьба, въ какомъ бы духѣ ее ни вести, есть дѣло серьезное. Ни фельетонному гаерству, пи историческимъ подлогамъ здѣсь не мѣсто.
Въ той политической борьбѣ, которую мы ведемъ, пасъ поддерживаетъ и укрѣпляетъ паша жгучая любовь къ русскому пароду и глубокая вѣра въ его культурныя силы. Вѣрится намъ, что настанетъ день, когда русскій народъ будетъ призванъ къ свободной жизни и покажетъ всю полноту заложенныхъ въ немъ духовныхъ силъ. Есть въ русскомъ человѣкѣ свои собственныя черты, за которыя мы любимъ его душу. Если въ немъ проснулись разумъ и совѣсть, онъ безкорыстно, забывая о себѣ, отдается правдѣ, и духъ его раскрывается ей съ такой широтой, которая какъ будто не встрѣчается у людей другихъ націй.
Русскій образованный человѣкъ самый свободный человѣкъ въ мірѣ — сказалъ Герценъ — и слѣдуетъ прибавить: свободный русскій человѣкъ безкорыстенъ въ своей свободѣ. И когда мы думаемъ о судьбахъ нашей родины, мы ничего такъ страстно
1 „Колоколъ 1867 г., № 241.
не желаемъ, какъ того, чтобы въ новыхъ достойныхъ условіяхъ гражданско-государственнаго быта, за которыя мы боремся, русскій человѣкъ, укрѣпивъ свой разумъ и обостривъ свою совѣсть, сохранилъ и пріумножилъ свою драгоцѣнную черту свободнаго безкорыстія, широко раскрытаго правдѣ.
И вы хотите, чтобы русская интеллигенція, глубоко національная именно этой свой чертой, вмѣстѣ съ вами, гг. фельетонисты „Новаго Времени и чиновники г. ф.-Плеве, травила „жидовъ , угпетала финляндцевъ, занималась обрусеніемъ поляковъ, поклонялась политическимъ мощамъ въ Черниговѣ и Саровѣ, молилась въ церквахъ, въ которыхъ проповѣдуютъ не Евангеліе, а самодержавіе?! Послѣ Герцена?! Послѣ Толстого?!
Нѣтъ, русская интеллигенція не совершитъ этого національнаго самоубійства.
П. С.
Письма изъ провинціи.
ВОДВОРЕНІЕ ПОРЯДКА. Баку. Приводимъ доставленное намъ изъ Баку письмо одного мирнаго бакинскаго обывателя отъ 15-го сентября, съ безпристрастнымъ изображеніемъ происходящихъ тамъ ужасовъ:
„... Живемъ въ самомъ незавидномъ и плачевномъ положеніи. Съ одной стороны, дѣла убыточныя, съ другой — общій финансовый кризисъ въ связи съ рабочимъ движеніемъ, съ безконечными прокламаціями о возстаніи и съ угрозами о новыхъ забастовкахъ, слѣдовательно, новые пожары, застой въ дѣлахъ, словомъ, все убытки, убытки и убытки, и, кажется, конца края нѣтъ.
Въ довершеніе всѣхъ бѣдъ повсемѣстно на Кавказѣ войска, съ оружіемъ въ рукахъ отбираютъ принадлежащія армянскимъ церквамъ имущества; убійствамъ, избіеніямъ и арестамъ нѣтъ конца; жестокость казаковъ и полиціи не имѣетъ границъ, бьютъ направо и налѣво безъ разбора, въ городахъ паника неописуемая, и никто не гарантированъ, выходя изъ дому, что вернется домой невредимъ. Того гляди, угодитъ подъ пулю или въ тюрьму; невольно воскресаютъ въ памяти времена Іоанна Грознаго. Досадно, что въ оффиціальныхъ извѣстіяхъ нѣтъ ни единаго слова вѣрнаго: все переврано и сведено на „ничего , и это тамъ, гдѣ убитыхъ и раненыхъ насчитываютъ сотнями. Всѣ арестныя дома въ Баку были переполнены; потомъ арестованныхъ начали на пароходахъ отправлять на островъ Наргенъ (на Каспійскомъ морѣ), гдѣ масса ихъ умирала отъ голода и холода. Крайне досадно, что все это пе объявляется, чтобы можно было иллюстрировать варварскіе инстинкты Главнокомандующаго и полиціи.
Очень интересно знать, чѣмъ былъ вызванъ такой шагъ по отношенію къ армянамъ??! Вѣдь, все это косвенно отражается на промышленности и. слѣдовательно, на финансовомъ положеніи.
Интересныя картины представляютъ армянскіе соборы, которые обезобразили пулями и осквернили, устроивъ тамъ втеченіе 10-ти дней ночлежный домъ для войскъ.
Солдаты, какъ разсказываютъ, вели себя въ церкви очень непринужденно и чувствовали себя, какъ дома. Въ армянскомъ соборѣ въ Баку служба втеченіе десяти дней пе производилась.
Оттуда же пишутъ намъ отъ 18-го сентября:
„Возмутительное распоряженіе объ отобраніи армянскихъ церковныхъ имуществъ вызываетъ цѣлый рядъ самыхъ грубыхъ и вопіющихъ насилій, съ легкой душою творимыхъ казаками надъ беззащитными и мирными обывателями.
Для иллюстраціи приведу слѣдующій фактъ; неподалеку отъ Баку, въ городѣ Шушѣ, имѣется домъ бакинскихъ купцовъ Бегляровыхъ; никто въ этомъ домѣ не живетъ, но въ немъ хранится фамильное добро, доставшееся нынѣшнему поколѣнію по наслѣдству отъ дѣдовъ; тутъ полная обстановка комнатъ, мебель, серебро, разныя цѣнности и множество старинныхъ вещей здѣсь хранятся, какъ драгоцѣнная память объ умершихъ предкахъ. Дорожа этимъ, хозяева не сдавали дома въ наемъ подъ квартиры, хотя многіе просили ихъ объ этомъ — и все только для того, чтобы сохранить въ своемъ домѣ въ полной неприкосновенности и цѣлости все доставшееся отъ предковъ. На садъ и цвѣтникъ при домѣ, которые содержались всегда въ образцовомъ порядкѣ, затрачивались ежегодно сотни рублей.
И вотъ, въ этотъ домъ, находившійся подъ охраною одного только дворника, ворвались казаки, подъ предводительствомъ полковаго командира, взломали запертыя двери (ключи хранились у владѣльцевъ) и самовольно заняли домъ подъ постой, расположившись въ дѣдовскихъ покояхъ, какъ у себя дома. Лошадей своихъ эти необузданные башибузуки размѣстили въ амбарахъ, саду и цвѣтникахъ при домѣ, обративъ ихъ въ конюшни.
Владѣлецъ обращался съ телеграммой къ уѣздному начальнику, прокурору Шушинскаго Суда, Губернатору, Главноначальствую