ЦВѢТОВЫЯ ОЩУЩЕНІЯ ДРЕВНИХЪ И НОВЫХЪ НАРОДОВЪ. Статья Ѳ. Ѳ. Петрушевскаго.
Очень извѣстный англійскій физикъ конца прошедшаго столѣтія, д-ръ Дальтонъ, помѣстилъ въ одномъ манчестерскомъ журналѣ того времени описаніе особенностей своего зрѣнія, произведшее сильное впечатлѣніе на его современниковъ. Нѣсколько выдержекъ изъ этого описанія послужатъ введеніемъ въ настоящую статью.
«Я всегда думалъ—говоритъ Дальтонъ,—что цвѣтамъ не даютъ настоящаго ихъ названія. Когда я проходилъ курсъ наукъ, оптика привлекла мое особенное вниманіе: теорія свѣта и цвѣтовъ мнѣ была знакома прежде, чѣмъ я открылъ недостатки своего зрѣнія— недостатки, которые я всегда приписывалъ путаницѣ, существующей въ терминологіи цвѣтовъ. Въ продолженіе 1790 года я занимался ботаникой, и это обратило мое вниманіе на цвѣта. Если цвѣтъ былъ бѣлый, желтый или зеленый, я, не колеблясь, называлъ его настоящимъ его именемъ, тогда какъ я почти не различалъ бѣлесоватопурпуроваго отъ фіолетоваго и малиноваго. Мнѣ часто приходилось спрашивать товарищей: который цвѣтъ синій, и который фіо
Очень извѣстный англійскій физикъ конца прошедшаго столѣтія, д-ръ Дальтонъ, помѣстилъ въ одномъ манчестерскомъ журналѣ того времени описаніе особенностей своего зрѣнія, произведшее сильное впечатлѣніе на его современниковъ. Нѣсколько выдержекъ изъ этого описанія послужатъ введеніемъ въ настоящую статью.
«Я всегда думалъ—говоритъ Дальтонъ,—что цвѣтамъ не даютъ настоящаго ихъ названія. Когда я проходилъ курсъ наукъ, оптика привлекла мое особенное вниманіе: теорія свѣта и цвѣтовъ мнѣ была знакома прежде, чѣмъ я открылъ недостатки своего зрѣнія— недостатки, которые я всегда приписывалъ путаницѣ, существующей въ терминологіи цвѣтовъ. Въ продолженіе 1790 года я занимался ботаникой, и это обратило мое вниманіе на цвѣта. Если цвѣтъ былъ бѣлый, желтый или зеленый, я, не колеблясь, называлъ его настоящимъ его именемъ, тогда какъ я почти не различалъ бѣлесоватопурпуроваго отъ фіолетоваго и малиноваго. Мнѣ часто приходилось спрашивать товарищей: который цвѣтъ синій, и который фіо