тельнаго правленія. Вѣдь, ни одинъ изъ нихъ не получилъ представительнаго правленія въ подарокъ отъ верховной власти, они сами завоевали его. Не уродъ же русскій народъ въ семьѣ европейскихъ народовъ! Необходимо подробно описать государственное устройство и бытъ народовъ Западной Европы и представить изображеніе роста рабочаго движенія. Эти изданія, написанныя толковымъ языкомъ, безпристрастно освѣщающія жизненныя явленія, необходимо распространять по Россіи въ сотняхъ тысячъ экземпляровъ, изыскавъ надежный способъ доставки ихъ въ Россію.
Центральный комитетъ долженъ получать свѣдѣнія отъ мѣстныхъ комитетовъ, поддерживать всѣ предпріятія русскаго освободительнаго движенія и помогать тѣмъ лицамъ, которыя пострадаютъ изъ-за своей самоотверженной дѣятельности, хотя бы оіш не принадлежали къ составу комитетовъ.
Для всѣхъ этихъ цѣлей необходимы очень большія средства Русское общество неоднократно доказало, что оно умѣетъ всѣмъ жертвовать для достиженія своихъ идеаловъ, и нѣтъ сомнѣнія, что средства будутъ обильно притекать къ центральному комитету, если онъ организуется и будетъ состоять изъ людей, пользующихся широкою извѣстностью и полнымъ довѣріемъ русскаго общества.
Итакъ, единеніе и организація —вотъ два условія, которыя могутъ дать побѣду интеллигенціи и создать обновленную Россію, гдѣ китайскій башмакъ администраціи (пользуемся выраженіемъ одного изъ самыхъ почтенныхъ русскихъ земскихъ врачей) уже не будетъ мѣшать здоровому естественному росту народа. Мы — люди, „взыскующіе града вышняго . Такъ пойдемъ же къ этому граду со страстнымъ стремленіемъ!
Москва, 11. IX. 1903. Victor.
О т. н. „особомъ
полицейскомъ надзорѣ.
I.
Вмѣстѣ съ ростомъ потребности въ освобожденіи, которая захватываетъ все большій и большій кругъ людей и во множествѣ фактовъ проявляется по всему пространству нашей страны, растетъ и количество лицъ, преслѣдуемыхъ правительствомъ за всякаго рода „политическія преступленія . То и дѣло возникаютъ дѣла, рѣшаемыя внѣ всякаго суда — застѣночнымъ, административнымъ путемъ ; переполняются политическими заключенными тюрьмы, населяются наиболѣе живыми людьми глухія ссыльныя мѣста далекихъ окраинъ, а подъ надзоръ полиціи съ лишеніемъ нѣкоторыхъ личныхъ правъ и прикрѣпленіемъ къ опредѣленнымъ пунктамъ внутреннихъ губерній отдаются ежегодно помногу тысячъ человѣкъ. Говорятъ, что сипягинское царствованіе оставило новому министру наслѣдство въ 90 (? !) тысячъ разнаго рода нерѣшенныхъ еще административныхъ дѣлъ. Эта невѣроятная цифра смутила даже испытаннаго въ „бояхъ съ революціонерами г. Плеве и заставила его — болѣе осмотрительнаго, чѣмъ былъ его предшественникъ — смѣстить переусердствовавшихъ заправилъ полицейскаго департамента.1
„Положеніе о мѣрахъ къ охрапепію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія , которое уже 10 лѣтъ тяготѣетъ надъ Россіей, и ст. 1035 11 Уст. Угол. Суд., узаконившая административный порядокъ рѣшенія дѣлъ по обвиненіямъ въ государственномъ преступленіи, предоставили Министерству Внутреннихъ Дѣлъ, съ его департаментомъ полиціи и отдѣльнымъ корпусомъ жандармовъ, широкій произволъ расправляться съ людьми по своему соизволенію, бросая ихъ, куда угодно, не стараясь даже обосновывать обвиненія, иногда просто потому, что какой-либо „безпокойный человѣкъ мѣшаетъ органамъ правительства безпрепятственно осуществлять ихъ мерзости. Сколько па этой почвѣ произошло и постоянно происходитъ узаконенныхъ беззаконій, какое множество семейныхъ и личныхъ драмъ она породила и постоянно порождаетъ, — этого невозможно ни учесть, ни описать. Картины эти слишкомъ обычны и слишкомъ знакомы всякому, кто умышленно не отворачивается отъ нихъ. И не о нихъ хотимъ мы здѣсь говорить.
Но одними узаконенными беззаконіями администрація не удовлетворяется. Развращенная возможностью безъ удержу творить,
1 Курьезны тѣ обвиненія, которыя возникали при Сипягинѣ и изъ-за которыхъ обвиняемые просиживали (предварительно) въ тюрьмахъ по нѣскольку мѣсяцевъ, многіе около года. 17-го апрѣля 1901 г. вмѣстѣ съ закрытіемъ почти одновременно трехъ петербургскихъ обществъ — Вольнаго экономическаго (закрытаго, если не формально, то фактически), Союза писателей и Общества помощи въ чтеніи больнымъ и бѣднымъ — были арестованы десятки лицъ и привлечены затѣмъ къ дознанію с.-петербургскаго жандармскаго управленія по обвиненію въ принадлежности къ тайному сообществу, имѣвшему цѣлью бороться съ правительствомъ путемъ участія въ легальныхъ обществахъ, организаціи легальныхъ протестовъ и вообще всякаго рода легальныхъ дѣйствій. Нечего и говорить, что такого нелѣпаго тайнаго общества не существовало или же — къ этому обществу нужно причислить на одинаковомъ основаніи всѣхъ легальныхъ оппозиціонныхъ общественныхъ дѣятелей въ Россіи.
что ей угодно, она сплошь и рядомъ выходитъ изъ предѣловъ
даже „положенія о мѣрахъ къ охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія и ему подобныхъ азіатскибезсмысленныхъ законовъ. И нужно умѣть оріентироваться въ нашихъ запутанныхъ и сложныхъ законахъ съ множествомъ исключеній, добавленій и разъясненій, чтобы хоть сколько-нибудь противодѣйствовать ихъ нарушеніямъ въ ущербъ неотнятымъ еще у обывателя правамъ. А это умѣніе у насъ, къ сожалѣнію чрезвычайно мало распространено.
Въ предлагаемой замѣткѣ мы хотимъ дать нѣсколько указаній лицамъ, отдаваемымъ по постановленіямъ жандармскихъ властей подъ осооый падзоръ полиціи ; теперь въ каждомъ городѣ молено найти ихъ во множествѣ. Осуществляющая этотъ надзоръ наша невѣжественная полиція, зачастую понимая его, какъ какой-то „особенный , сугубо - строгій надзоръ, ввела въ практику распространительное толкованіе своихъ правъ надъ поднадзорными и на обязанности ихъ передъ нею. И это ей въ особенности легко потому, что далеко не всегда встрѣчаетъ опа отпоръ.
Въ чемъ долженъ проявляться особый надзоръ, въ закопѣ никакихъ указаній не сдѣлано. Извѣстно только, что это — одна изъ мѣръ пресѣченія обвиняемому уклоняться отъ суда и слѣдствія, примѣняемая, согласно общему закону, также при жандармскомъ дознаніи. Статья 416 Устава Угол. Суд. знаетъ такія мѣры пресѣченія: 1. отобраніе вида на жительство или обязаніе подпискою о явкѣ къ слѣдствію и неотлучкѣ съ мѣста жительства, 2. отдача подъ особый надзоръ полиціи, 3. отдача на поруки, 4. взятіе залога, 5. домашній арестъ и 6. взятіе подъ стражу. Очевидно, разъ законъ никакихъ ограниченій въ личныхъ нравахъ для состоящаго подъ особымъ надзоромъ лица не дѣлаетъ, то этотъ надзоръ совершается безъ всякаго участія поднадзорнаго доступными полиціи мѣрами, и полиція, вѣроятно получаетъ соотвѣтствующія данному случаю инструкціи, А цѣль особаго надзора, по логикѣ вещей, опредѣляется интересами слѣдствія (дознанія) : знать, гдѣ обвиняемый въ данный моментъ находится, чтобы призвать его къ допросу, возвратить взятыя у него вещи, объявить ему приговоръ и пр. и имѣть возможность, слѣдя за обвиняемымъ, воспрепятствовать ему уклониться отъ суда и слѣдствія. Состоящій же подъ особымъ надзоромъ долженъ считаться, конечно, только съ тѣмъ, что если онъ не явится по вызову слѣдственной власти (въ данномъ случаѣ жандармовъ), то за это можетъ подвергнуться извѣстной отвѣтственности въ общемъ порядкѣ по Уставу о наказаніяхъ, налагаемыхъ мировыми судьями ; если поведеніе его власти признаютъ тормозящимъ дознаніе, то они вправѣ примѣнить другую болѣе стѣснительную мѣру пресѣченія вплоть до заключенія подъ стражу. За этими оговорками состоящій подъ особымъ надзоромъ — вполнѣ свободный человѣкъ (насколько свободны всѣ другіе обыватели, ни подъ какимъ объявленнымъ надзоромъ не состоящіе. Иного толкованія понятія объ особомъ надзорѣ не должно быть.
Обычно отъ лицъ, подвергнутыхъ особому надзору, полиція отбираетъ подписки или въ томъ, что они не должны отлучаться оезъ разрѣшенія изъ избраннаго мѣста жительства, или въ томъ, что при отлучкахъ они должны извѣщать каждый разъ полицію. И этого, собственно говоря, можно не исполнять, ибо подписки, на законѣ не основанныя, не обязательны, какъ это не разъ было разъяснено сенатомъ (см., напримѣръ, у Таганцева, уставъ о наказ., налаг. мировыми судьями, тезисы 4 и 30 къ ст. 29). Также бываетъ обычно, что полиція въ видахъ облегченія себѣ надзора удерживаетъ видъ на жительство состоящаго подъ особымъ надзоромъ лица. Это уже совершенно незаконно, ибо отобраніе вида является особо установленной мѣрой пресѣченія, которой отданный подъ особый надзоръ не подлежитъ ; если же у него видъ и можетъ быть отобранъ, то во всякомъ случаѣ только по постановленію слѣдственной власти (жандармскаго управленія).
Особый надзоръ въ представленіи полиціи постоянно приравнивается къ такъ называемому гласному падзору, учреждаемому какъ мѣра наказанія или мѣра „охраны , когда полиція, руководствуясь изложенными въ законѣ правилами, дѣйствительно можетъ продѣлывать надъ человѣкомъ все, что ей заблагоразсудится.
Послѣдствія этого ясны. Состоящему подъ особымъ надзоромъ ставятся препятствія ко всякаго рода общественной дѣятельности (между прочимъ, исходя изъ неправильныхъ соображеній о воспрещеніи общественной дѣятельности состоящему подъ особымъ надзоромъ лицу, публика наша полагала, что отмѣна выборовъ Горькаго въ почетные академики была произведена согласно закону) ; полиція считаетъ себя вправѣ по разнымъ поводамъ требовать поднадзорнаго къ себѣ ; 1 при отъѣздѣ 1 Отмѣтимъ кстати то, что, къ сожалѣнію, у насъ мало извѣстно : по требованію полиціи никто изъ свободныхъ людей являться не обязанъ — она еще не обзавелась такимъ закономъ. Пусть полиція за отказъ явиться по ея зову привлекаетъ къ мировому (городскому) судьѣ по ст. 29-й, какъ „за ослушаніе законныхъ распоряженій властен - судья долженъ оправдать обвиняемаго, ибо данное распоряженіе — незаконное — на это тоже есть разъясненіе сената
Центральный комитетъ долженъ получать свѣдѣнія отъ мѣстныхъ комитетовъ, поддерживать всѣ предпріятія русскаго освободительнаго движенія и помогать тѣмъ лицамъ, которыя пострадаютъ изъ-за своей самоотверженной дѣятельности, хотя бы оіш не принадлежали къ составу комитетовъ.
Для всѣхъ этихъ цѣлей необходимы очень большія средства Русское общество неоднократно доказало, что оно умѣетъ всѣмъ жертвовать для достиженія своихъ идеаловъ, и нѣтъ сомнѣнія, что средства будутъ обильно притекать къ центральному комитету, если онъ организуется и будетъ состоять изъ людей, пользующихся широкою извѣстностью и полнымъ довѣріемъ русскаго общества.
Итакъ, единеніе и организація —вотъ два условія, которыя могутъ дать побѣду интеллигенціи и создать обновленную Россію, гдѣ китайскій башмакъ администраціи (пользуемся выраженіемъ одного изъ самыхъ почтенныхъ русскихъ земскихъ врачей) уже не будетъ мѣшать здоровому естественному росту народа. Мы — люди, „взыскующіе града вышняго . Такъ пойдемъ же къ этому граду со страстнымъ стремленіемъ!
Москва, 11. IX. 1903. Victor.
О т. н. „особомъ
полицейскомъ надзорѣ.
I.
Вмѣстѣ съ ростомъ потребности въ освобожденіи, которая захватываетъ все большій и большій кругъ людей и во множествѣ фактовъ проявляется по всему пространству нашей страны, растетъ и количество лицъ, преслѣдуемыхъ правительствомъ за всякаго рода „политическія преступленія . То и дѣло возникаютъ дѣла, рѣшаемыя внѣ всякаго суда — застѣночнымъ, административнымъ путемъ ; переполняются политическими заключенными тюрьмы, населяются наиболѣе живыми людьми глухія ссыльныя мѣста далекихъ окраинъ, а подъ надзоръ полиціи съ лишеніемъ нѣкоторыхъ личныхъ правъ и прикрѣпленіемъ къ опредѣленнымъ пунктамъ внутреннихъ губерній отдаются ежегодно помногу тысячъ человѣкъ. Говорятъ, что сипягинское царствованіе оставило новому министру наслѣдство въ 90 (? !) тысячъ разнаго рода нерѣшенныхъ еще административныхъ дѣлъ. Эта невѣроятная цифра смутила даже испытаннаго въ „бояхъ съ революціонерами г. Плеве и заставила его — болѣе осмотрительнаго, чѣмъ былъ его предшественникъ — смѣстить переусердствовавшихъ заправилъ полицейскаго департамента.1
„Положеніе о мѣрахъ къ охрапепію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія , которое уже 10 лѣтъ тяготѣетъ надъ Россіей, и ст. 1035 11 Уст. Угол. Суд., узаконившая административный порядокъ рѣшенія дѣлъ по обвиненіямъ въ государственномъ преступленіи, предоставили Министерству Внутреннихъ Дѣлъ, съ его департаментомъ полиціи и отдѣльнымъ корпусомъ жандармовъ, широкій произволъ расправляться съ людьми по своему соизволенію, бросая ихъ, куда угодно, не стараясь даже обосновывать обвиненія, иногда просто потому, что какой-либо „безпокойный человѣкъ мѣшаетъ органамъ правительства безпрепятственно осуществлять ихъ мерзости. Сколько па этой почвѣ произошло и постоянно происходитъ узаконенныхъ беззаконій, какое множество семейныхъ и личныхъ драмъ она породила и постоянно порождаетъ, — этого невозможно ни учесть, ни описать. Картины эти слишкомъ обычны и слишкомъ знакомы всякому, кто умышленно не отворачивается отъ нихъ. И не о нихъ хотимъ мы здѣсь говорить.
Но одними узаконенными беззаконіями администрація не удовлетворяется. Развращенная возможностью безъ удержу творить,
1 Курьезны тѣ обвиненія, которыя возникали при Сипягинѣ и изъ-за которыхъ обвиняемые просиживали (предварительно) въ тюрьмахъ по нѣскольку мѣсяцевъ, многіе около года. 17-го апрѣля 1901 г. вмѣстѣ съ закрытіемъ почти одновременно трехъ петербургскихъ обществъ — Вольнаго экономическаго (закрытаго, если не формально, то фактически), Союза писателей и Общества помощи въ чтеніи больнымъ и бѣднымъ — были арестованы десятки лицъ и привлечены затѣмъ къ дознанію с.-петербургскаго жандармскаго управленія по обвиненію въ принадлежности къ тайному сообществу, имѣвшему цѣлью бороться съ правительствомъ путемъ участія въ легальныхъ обществахъ, организаціи легальныхъ протестовъ и вообще всякаго рода легальныхъ дѣйствій. Нечего и говорить, что такого нелѣпаго тайнаго общества не существовало или же — къ этому обществу нужно причислить на одинаковомъ основаніи всѣхъ легальныхъ оппозиціонныхъ общественныхъ дѣятелей въ Россіи.
что ей угодно, она сплошь и рядомъ выходитъ изъ предѣловъ
даже „положенія о мѣрахъ къ охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія и ему подобныхъ азіатскибезсмысленныхъ законовъ. И нужно умѣть оріентироваться въ нашихъ запутанныхъ и сложныхъ законахъ съ множествомъ исключеній, добавленій и разъясненій, чтобы хоть сколько-нибудь противодѣйствовать ихъ нарушеніямъ въ ущербъ неотнятымъ еще у обывателя правамъ. А это умѣніе у насъ, къ сожалѣнію чрезвычайно мало распространено.
Въ предлагаемой замѣткѣ мы хотимъ дать нѣсколько указаній лицамъ, отдаваемымъ по постановленіямъ жандармскихъ властей подъ осооый падзоръ полиціи ; теперь въ каждомъ городѣ молено найти ихъ во множествѣ. Осуществляющая этотъ надзоръ наша невѣжественная полиція, зачастую понимая его, какъ какой-то „особенный , сугубо - строгій надзоръ, ввела въ практику распространительное толкованіе своихъ правъ надъ поднадзорными и на обязанности ихъ передъ нею. И это ей въ особенности легко потому, что далеко не всегда встрѣчаетъ опа отпоръ.
Въ чемъ долженъ проявляться особый надзоръ, въ закопѣ никакихъ указаній не сдѣлано. Извѣстно только, что это — одна изъ мѣръ пресѣченія обвиняемому уклоняться отъ суда и слѣдствія, примѣняемая, согласно общему закону, также при жандармскомъ дознаніи. Статья 416 Устава Угол. Суд. знаетъ такія мѣры пресѣченія: 1. отобраніе вида на жительство или обязаніе подпискою о явкѣ къ слѣдствію и неотлучкѣ съ мѣста жительства, 2. отдача подъ особый надзоръ полиціи, 3. отдача на поруки, 4. взятіе залога, 5. домашній арестъ и 6. взятіе подъ стражу. Очевидно, разъ законъ никакихъ ограниченій въ личныхъ нравахъ для состоящаго подъ особымъ надзоромъ лица не дѣлаетъ, то этотъ надзоръ совершается безъ всякаго участія поднадзорнаго доступными полиціи мѣрами, и полиція, вѣроятно получаетъ соотвѣтствующія данному случаю инструкціи, А цѣль особаго надзора, по логикѣ вещей, опредѣляется интересами слѣдствія (дознанія) : знать, гдѣ обвиняемый въ данный моментъ находится, чтобы призвать его къ допросу, возвратить взятыя у него вещи, объявить ему приговоръ и пр. и имѣть возможность, слѣдя за обвиняемымъ, воспрепятствовать ему уклониться отъ суда и слѣдствія. Состоящій же подъ особымъ надзоромъ долженъ считаться, конечно, только съ тѣмъ, что если онъ не явится по вызову слѣдственной власти (въ данномъ случаѣ жандармовъ), то за это можетъ подвергнуться извѣстной отвѣтственности въ общемъ порядкѣ по Уставу о наказаніяхъ, налагаемыхъ мировыми судьями ; если поведеніе его власти признаютъ тормозящимъ дознаніе, то они вправѣ примѣнить другую болѣе стѣснительную мѣру пресѣченія вплоть до заключенія подъ стражу. За этими оговорками состоящій подъ особымъ надзоромъ — вполнѣ свободный человѣкъ (насколько свободны всѣ другіе обыватели, ни подъ какимъ объявленнымъ надзоромъ не состоящіе. Иного толкованія понятія объ особомъ надзорѣ не должно быть.
Обычно отъ лицъ, подвергнутыхъ особому надзору, полиція отбираетъ подписки или въ томъ, что они не должны отлучаться оезъ разрѣшенія изъ избраннаго мѣста жительства, или въ томъ, что при отлучкахъ они должны извѣщать каждый разъ полицію. И этого, собственно говоря, можно не исполнять, ибо подписки, на законѣ не основанныя, не обязательны, какъ это не разъ было разъяснено сенатомъ (см., напримѣръ, у Таганцева, уставъ о наказ., налаг. мировыми судьями, тезисы 4 и 30 къ ст. 29). Также бываетъ обычно, что полиція въ видахъ облегченія себѣ надзора удерживаетъ видъ на жительство состоящаго подъ особымъ надзоромъ лица. Это уже совершенно незаконно, ибо отобраніе вида является особо установленной мѣрой пресѣченія, которой отданный подъ особый надзоръ не подлежитъ ; если же у него видъ и можетъ быть отобранъ, то во всякомъ случаѣ только по постановленію слѣдственной власти (жандармскаго управленія).
Особый надзоръ въ представленіи полиціи постоянно приравнивается къ такъ называемому гласному падзору, учреждаемому какъ мѣра наказанія или мѣра „охраны , когда полиція, руководствуясь изложенными въ законѣ правилами, дѣйствительно можетъ продѣлывать надъ человѣкомъ все, что ей заблагоразсудится.
Послѣдствія этого ясны. Состоящему подъ особымъ надзоромъ ставятся препятствія ко всякаго рода общественной дѣятельности (между прочимъ, исходя изъ неправильныхъ соображеній о воспрещеніи общественной дѣятельности состоящему подъ особымъ надзоромъ лицу, публика наша полагала, что отмѣна выборовъ Горькаго въ почетные академики была произведена согласно закону) ; полиція считаетъ себя вправѣ по разнымъ поводамъ требовать поднадзорнаго къ себѣ ; 1 при отъѣздѣ 1 Отмѣтимъ кстати то, что, къ сожалѣнію, у насъ мало извѣстно : по требованію полиціи никто изъ свободныхъ людей являться не обязанъ — она еще не обзавелась такимъ закономъ. Пусть полиція за отказъ явиться по ея зову привлекаетъ къ мировому (городскому) судьѣ по ст. 29-й, какъ „за ослушаніе законныхъ распоряженій властен - судья долженъ оправдать обвиняемаго, ибо данное распоряженіе — незаконное — на это тоже есть разъясненіе сената