залъ Говоровъ. Медлительность и спокойствіе Хайра начинали возмущать его.—Я нисколько не намѣренъ накликать бѣду на вашу шхуну. Я просто даю вамъ понять, что мнѣ извѣстенъ рискъ путешествія въ Бергенъ... Вотъ и все.
Владѣлецъ «Бѣлой Медвѣдицы» не торопясь поковырялъ трубку и, набивая ее свѣжимъ табакомъ, какъ бы вскользь проронилъ:
— Ну, хорошо. Допустимъ, что «Бѣлая Медвѣдица» и я согласились васъ везти въ Бергенъ,—а что мы за это получимъ?
— Тридцать фунтовъ.
— Тридцать фунтовъ,—задумчиво повторилъ морякъ.— Этой суммой, пожалуй бы, Вильямъ Хайръ ограничился, но у него, къ несчастью, имѣется еще два товарища: Томми Груббъ и Бенъ, и если бы вы видѣли, сколько эти двѣ жирныя свиньи могутъ выпить, вамъ стало бы ясно, что каждому изъ нихъ меньше чѣмъ по пятнадцати фунтовъ нельзя дать.
— Вы хотите сказать—всего шестьдесятъ фунтовъ стерлинговъ?
— Чортъ возьми! Вы хорошій математикъ. — Столько я не могу вамъ заплатить.
Хайръ прищурилъ лѣвый глазъ, сталъ прикидывать что-то въ умѣ.
— Хорошо,—сказалъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.— Пятьдесятъ фунтовъ и ваши харчи, въ томъ числѣ достаточное количество виски.
Говоровъ вздохнулъ. Такой суммы у него не было при себѣ, и для того, чтобы добыть ее, надо было снова возвращаться въ Лондонъ и обратиться въ посольство. На это ушло бы не меньше двухъ сутокъ. Да и неизвѣстно, дали ли бы что-нибудь въ русскомъ посольствѣ человѣку, у котораго имѣется документъ, выданный на имя англичанина.
— Не могу,—съ искренней печалью въ голосѣ отвѣтилъ онъ.—Не могу. Я бы не торговался, если бы у меня были такія деньги.
— Не могу и я,—сказалъ Хайръ.
Они попрощались. Говоровъ, раздосадованный, повернулъ обратно, внимательно осматривая по пути всѣ шхуны, въ тайной надеждѣ отыскать болѣе сговорчиваго владѣльца.
Онъ сдѣлалъ не больше двадцати шаговъ, какъ вдругъ гдѣ-то сбоку услышалъ оживленный разговоръ. Съ трудомъ выражаясь по англійски, кто-то горячо доказывалъ своему
собесѣднику возможность добраться до Копенгагена. Говоровъ остановился и сталъ прислушиваться. Ясное дѣло, что говорившій былъ въ такомъ же положеніи, а его широкія интонаціи убѣдительно говорили за то, что онъ, кромѣ того, и русскій.
III.
Говоровъ не ошибся. Это былъ москвичъ, смѣшной и причудливый человѣкъ, не столько торопившійся вернуться домой, сколько пожелавшій воспользоваться случаемъ испытать занятное приключеніе. Ничѣмъ не занятый и не стѣсняющійся въ средствахъ, онъ совершалъ самыя разнообразныя путешествія по всему свѣту, ссылаясь на потребность «глотать» впечатлѣнія и жить въ обстановкѣ, далекой отъ «быта». Онъ одинаково плохо говорилъ на всѣхъ языкахъ, но это не мѣшало ему цитировать стихи Артюра Рэмбо, Рихарда Деммеля и повторять неожиданные парадоксы Оскара Уайльда. За полчаса онъ былъ въ состояніи перерыть мысленно всю литературу и все искусство, но въ его головѣ и то и другое отложилось въ видѣ отдѣльныхъ фразъ и громкихъ именъ, которыми онъ оглушалъ съ перваго же слова и отъ которыхъ отдавало какимъ-то дешевымъ московскимъ журналомъ и атмосферой литературныхъ парижскихъ кафе.
— Вы русскій!—радостно закричалъ онъ, когда Говоровъ, отыскавъ его среди разбросанныхъ на берегу бочекъ, подошелъ къ нему, чтобы принять участіе въ интересовавшей его бесѣдѣ.—Я безумно радъ. «Слышу умолкнувшій звукъ божественной рѣчи». Моя фам лія Саломатинъ.
Говоровъ былъ слишкомъ серьезно настроенъ, чтобы поддерживать его тонъ и тотчасъ же перешелъ къ дѣлу.
— Вы, очевидно, такъ же, какъ и я, хотите пробраться въ Россію. Не будемъ же терять времени. Я отыскалъ человѣка, который берется перевезти меня за 60 фунтовъ. Вы согласны дать половину?
— Ну, кто говоритъ о деньгахъ! Конечно.
Говоровъ взялъ его подъ руку и, не взглянувъ даже на ничего не соображавшаго англичанина, который изумленно вслушивался въ непонятныя слова, вернулся съ нимъ къ мистеру Хайру.
— Вотъ еще одинъ пассажиръ,—сказалъ онъ тому, показывая на Саломатина.—Каждый изъ насъ вноситъ вамъ по 30 фунтовъ. Идетъ?
Хайръ, не мѣняя своего прежняго спокойствія, посту
Раздача жалованья на позиціяхъ.(Съ фот. С. Александрова).
Владѣлецъ «Бѣлой Медвѣдицы» не торопясь поковырялъ трубку и, набивая ее свѣжимъ табакомъ, какъ бы вскользь проронилъ:
— Ну, хорошо. Допустимъ, что «Бѣлая Медвѣдица» и я согласились васъ везти въ Бергенъ,—а что мы за это получимъ?
— Тридцать фунтовъ.
— Тридцать фунтовъ,—задумчиво повторилъ морякъ.— Этой суммой, пожалуй бы, Вильямъ Хайръ ограничился, но у него, къ несчастью, имѣется еще два товарища: Томми Груббъ и Бенъ, и если бы вы видѣли, сколько эти двѣ жирныя свиньи могутъ выпить, вамъ стало бы ясно, что каждому изъ нихъ меньше чѣмъ по пятнадцати фунтовъ нельзя дать.
— Вы хотите сказать—всего шестьдесятъ фунтовъ стерлинговъ?
— Чортъ возьми! Вы хорошій математикъ. — Столько я не могу вамъ заплатить.
Хайръ прищурилъ лѣвый глазъ, сталъ прикидывать что-то въ умѣ.
— Хорошо,—сказалъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.— Пятьдесятъ фунтовъ и ваши харчи, въ томъ числѣ достаточное количество виски.
Говоровъ вздохнулъ. Такой суммы у него не было при себѣ, и для того, чтобы добыть ее, надо было снова возвращаться въ Лондонъ и обратиться въ посольство. На это ушло бы не меньше двухъ сутокъ. Да и неизвѣстно, дали ли бы что-нибудь въ русскомъ посольствѣ человѣку, у котораго имѣется документъ, выданный на имя англичанина.
— Не могу,—съ искренней печалью въ голосѣ отвѣтилъ онъ.—Не могу. Я бы не торговался, если бы у меня были такія деньги.
— Не могу и я,—сказалъ Хайръ.
Они попрощались. Говоровъ, раздосадованный, повернулъ обратно, внимательно осматривая по пути всѣ шхуны, въ тайной надеждѣ отыскать болѣе сговорчиваго владѣльца.
Онъ сдѣлалъ не больше двадцати шаговъ, какъ вдругъ гдѣ-то сбоку услышалъ оживленный разговоръ. Съ трудомъ выражаясь по англійски, кто-то горячо доказывалъ своему
собесѣднику возможность добраться до Копенгагена. Говоровъ остановился и сталъ прислушиваться. Ясное дѣло, что говорившій былъ въ такомъ же положеніи, а его широкія интонаціи убѣдительно говорили за то, что онъ, кромѣ того, и русскій.
III.
Говоровъ не ошибся. Это былъ москвичъ, смѣшной и причудливый человѣкъ, не столько торопившійся вернуться домой, сколько пожелавшій воспользоваться случаемъ испытать занятное приключеніе. Ничѣмъ не занятый и не стѣсняющійся въ средствахъ, онъ совершалъ самыя разнообразныя путешествія по всему свѣту, ссылаясь на потребность «глотать» впечатлѣнія и жить въ обстановкѣ, далекой отъ «быта». Онъ одинаково плохо говорилъ на всѣхъ языкахъ, но это не мѣшало ему цитировать стихи Артюра Рэмбо, Рихарда Деммеля и повторять неожиданные парадоксы Оскара Уайльда. За полчаса онъ былъ въ состояніи перерыть мысленно всю литературу и все искусство, но въ его головѣ и то и другое отложилось въ видѣ отдѣльныхъ фразъ и громкихъ именъ, которыми онъ оглушалъ съ перваго же слова и отъ которыхъ отдавало какимъ-то дешевымъ московскимъ журналомъ и атмосферой литературныхъ парижскихъ кафе.
— Вы русскій!—радостно закричалъ онъ, когда Говоровъ, отыскавъ его среди разбросанныхъ на берегу бочекъ, подошелъ къ нему, чтобы принять участіе въ интересовавшей его бесѣдѣ.—Я безумно радъ. «Слышу умолкнувшій звукъ божественной рѣчи». Моя фам лія Саломатинъ.
Говоровъ былъ слишкомъ серьезно настроенъ, чтобы поддерживать его тонъ и тотчасъ же перешелъ къ дѣлу.
— Вы, очевидно, такъ же, какъ и я, хотите пробраться въ Россію. Не будемъ же терять времени. Я отыскалъ человѣка, который берется перевезти меня за 60 фунтовъ. Вы согласны дать половину?
— Ну, кто говоритъ о деньгахъ! Конечно.
Говоровъ взялъ его подъ руку и, не взглянувъ даже на ничего не соображавшаго англичанина, который изумленно вслушивался въ непонятныя слова, вернулся съ нимъ къ мистеру Хайру.
— Вотъ еще одинъ пассажиръ,—сказалъ онъ тому, показывая на Саломатина.—Каждый изъ насъ вноситъ вамъ по 30 фунтовъ. Идетъ?
Хайръ, не мѣняя своего прежняго спокойствія, посту
Раздача жалованья на позиціяхъ.(Съ фот. С. Александрова).