На позицію.(Съ фот. С. Александрова).
чалъ трубкой о канатъ, на которомъ держалась его «Бѣлая Медвѣдица», и лѣниво произнесъ:
— Надо мнѣ поговорить еще съ Томми и Беномъ. Какъ никакъ, эти парни также имѣютъ голосъ, особенно когда они трезвы. А потому, мистеръ, разрѣшите мнѣ устроить съ ними конференцію. На это уйдетъ не болѣе четверти часа.
Онъ взобрался на свою шхуну, нырнулъ куда-то и черезъ десять минутъ появился съ друмя коренастыми матросами, на лицахъ которыхъ еще лежалъ сонъ.
— Томми Груббъ и Бенъ безъ фамиліи!—представилъ онъ своихъ товарищей.—Свою фамилію Бенъ потерялъ, посѣтивъ одну австралійскуютюрьму. И съ тѣхъ поръ не дѣлаетъ никакихъ попытокъ снова найти ее. Но сердце у него золотое, и вы будете имѣть случай убѣдиться въ этомъ. Такъ, вотъ Бенъ заявляетъ, что къ указанной вами суммѣ слѣдовало бы еще прибавить нѣкоторое количество виски.
— Идетъ!—сказалъ Говоровъ.—А когда мы двинемся въ путь?
Хайръ посмотрѣлъ на плывшія по небу облака и отвѣтилъ: — Лучше всего, когда стемнѣетъ.
Поговоривъ съ Хайромъ о нѣкоторыхъ деталяхъ поѣздки, Говоровъ и Саломатинъ отправились въ городъ. Обоимъ необходимо было сдѣлать кое-какія закупки и привезти вещи. По дорогѣ Саломатинъ принялся было говорить о давно лелѣемой имъ мечтѣ совершить далекую поѣздку на простомъ рыбачьемъ суднѣ, но Говоровъ сразу далъ ему понять, что онъ не раздѣляетъ его романтическихъ восторговъ. Переправа по морю, усѣянному минами и нѣмецкими судами, была рискованной. Вмѣсто Бергена можно было попасть въ одну изъ германскихъ тюремъ, а для Говорова, имѣвшаго у себя чертежи и записи, это пахло разстрѣломъ. Онъ былъ настроенъ очень серьезно и Саломатина не слушалъ.
Разставшись на одной изъ главныхъ площадей Ныокэстля, они встрѣтились у шхуны черезъ три часа, когда уже зашло солнце.
«Бѣлая Медвѣдица» по-прежнему мирно колыхалась на водѣ и ничто не говорило о томъ, что она собирается въ опасный путь. Хайръ и Бенъ копошились въ трюмѣ, приводя въ исправность маленькій доморощенный двигатель, которымъ шхуна пользовалась только тогда, когда не дулъ попутный вѣтеръ.
Пробираясь въ свою каютку, Говоровъ замѣтилъ какіе-то тюки. Мистеръ Хайръ, замѣтивъ его удивленіе, объяснилъ:
— Это мнѣ поручили перевезти въ Норвегію сукно. Для васъ это еще удобнѣй. Если насъ встрѣтятъ нѣмцы, то они примутъ насъ за самыхъ мирныхъ контрабандистовъ, тѣмъ болѣе, что судовыхъ паспортовъ у насъ вѣдь нѣтъ.
— А это почему?—испуганно спросилъ Говоровъ,—Развѣ намъ позволятъ высадиться въ Бергенѣ безъ паспортовъ?
Хайръ снисходительно засмѣялся
— Какіе тамъ теперь паспорта,—сказалъ онъ.—Хотѣлъ бы я видѣть того идіота, который бы мнѣ выдалъ паспортъ для переѣзда по морю, гдѣ каждую минуту могутъ загрохотать пушки. Нѣтъ, мистеръ, какъ это вамъ будетъ угодно, но я долженъ признаться, что вы отправляетесь съ контрабандистами. А когда вы это узнали, то теперь васъ нисколько не удивитъ, что я попрошу у васъ половину обѣщанной суммы. Остальныя деньги въ Бергенѣ. Таковъ нашъ обычай.
Говоровъ и Саломатинъ безпрекословно передали ему деньги, которыя онъ тотчасъ отнесъ къ женѣ. Между тѣмъ Томми Груббъ сталъ поднимать паруса.
Вернувшись, Хайръ отцѣпилъ канатъ, державшій шхуну, и одновременно ухватился за веревочную лѣстницу, свисавшую съ борта.
«Бѣлая Медвѣдица» вздрогнула всѣмъ корпусомъ, и ея надувшіеся паруса двинули ее прямо на востокъ.
IV.
Это былъ путь въ неизвѣстность, но въ первые часы онъ смягчался множествомъ попадавшихся огней, силуэтами далекихъ пароходовъ и маленькими рыбачьими лодками, которымъ война нисколько не мѣшала дѣлать свое дѣло. Потомъ «Бѣлая Медвѣдица» нырнула въ мрачные просторы водъ.
Мистеръ Хайръ стоялъ у руля и время отъ времени освѣщалъ электрическимъ фонарикомъ лежавшій передъ нимъ компасъ. Серьезность задачи, за которую онъ взялся, быстро преобразила его. Теперь онъ былъ неразговорчивъ и вся фигура его застыла въ напряженномъ ожиданіи. Злыя предчувствія вдругъ сковали его обычную смѣлость и, суевѣрный, какъ всѣ моряки, онъ сталъ гадать по клочьямъ облаковъ. Выходило такъ, что желаніе его не сбудется. Онъ задрожалъ отъ страха, и страхъ этотъ больше не покидалъ его.
Темныя зловѣщія глубины таили въ себѣ гибель, потому что «Бѣлая Медвѣдица» вступала въ область водъ, куда могли добраться плавучія мины. И ошеломленный результатами гаданья, онъ увѣренно ждалъ ихъ.
Ему были хорошо знакомы острыя ощущенія угрожавшей опасности, когда онъ тайкомъ пробирался съ грузомъ контрабанды къ берегамъ Франціи или Норвегіи. Съ годами въ этой опасности онъ сталъ даже находить для себя неизъяснимое сладостное чувство. Но тревоги передъ внезапностью полнаго уничтоженія отъ незримаго врага онъ еще не зналъ, и она подавляла его. Чтобы отвлечь себя отъ мрачныхъ мыслей, онъ оставлялъ свое мѣсто и подходилъ къ боченку съ ромомъ. Здѣсь онъ дѣлалъ большой глотокъ, на мгновеніе задумывался и съ большой неохотой медленно возвращался къ рулю.
Тревога Хайра не ускользнула отъ его товарищей, и Вечерняя повѣрка.
(Съ фот. С. Александрова
чалъ трубкой о канатъ, на которомъ держалась его «Бѣлая Медвѣдица», и лѣниво произнесъ:
— Надо мнѣ поговорить еще съ Томми и Беномъ. Какъ никакъ, эти парни также имѣютъ голосъ, особенно когда они трезвы. А потому, мистеръ, разрѣшите мнѣ устроить съ ними конференцію. На это уйдетъ не болѣе четверти часа.
Онъ взобрался на свою шхуну, нырнулъ куда-то и черезъ десять минутъ появился съ друмя коренастыми матросами, на лицахъ которыхъ еще лежалъ сонъ.
— Томми Груббъ и Бенъ безъ фамиліи!—представилъ онъ своихъ товарищей.—Свою фамилію Бенъ потерялъ, посѣтивъ одну австралійскуютюрьму. И съ тѣхъ поръ не дѣлаетъ никакихъ попытокъ снова найти ее. Но сердце у него золотое, и вы будете имѣть случай убѣдиться въ этомъ. Такъ, вотъ Бенъ заявляетъ, что къ указанной вами суммѣ слѣдовало бы еще прибавить нѣкоторое количество виски.
— Идетъ!—сказалъ Говоровъ.—А когда мы двинемся въ путь?
Хайръ посмотрѣлъ на плывшія по небу облака и отвѣтилъ: — Лучше всего, когда стемнѣетъ.
Поговоривъ съ Хайромъ о нѣкоторыхъ деталяхъ поѣздки, Говоровъ и Саломатинъ отправились въ городъ. Обоимъ необходимо было сдѣлать кое-какія закупки и привезти вещи. По дорогѣ Саломатинъ принялся было говорить о давно лелѣемой имъ мечтѣ совершить далекую поѣздку на простомъ рыбачьемъ суднѣ, но Говоровъ сразу далъ ему понять, что онъ не раздѣляетъ его романтическихъ восторговъ. Переправа по морю, усѣянному минами и нѣмецкими судами, была рискованной. Вмѣсто Бергена можно было попасть въ одну изъ германскихъ тюремъ, а для Говорова, имѣвшаго у себя чертежи и записи, это пахло разстрѣломъ. Онъ былъ настроенъ очень серьезно и Саломатина не слушалъ.
Разставшись на одной изъ главныхъ площадей Ныокэстля, они встрѣтились у шхуны черезъ три часа, когда уже зашло солнце.
«Бѣлая Медвѣдица» по-прежнему мирно колыхалась на водѣ и ничто не говорило о томъ, что она собирается въ опасный путь. Хайръ и Бенъ копошились въ трюмѣ, приводя въ исправность маленькій доморощенный двигатель, которымъ шхуна пользовалась только тогда, когда не дулъ попутный вѣтеръ.
Пробираясь въ свою каютку, Говоровъ замѣтилъ какіе-то тюки. Мистеръ Хайръ, замѣтивъ его удивленіе, объяснилъ:
— Это мнѣ поручили перевезти въ Норвегію сукно. Для васъ это еще удобнѣй. Если насъ встрѣтятъ нѣмцы, то они примутъ насъ за самыхъ мирныхъ контрабандистовъ, тѣмъ болѣе, что судовыхъ паспортовъ у насъ вѣдь нѣтъ.
— А это почему?—испуганно спросилъ Говоровъ,—Развѣ намъ позволятъ высадиться въ Бергенѣ безъ паспортовъ?
Хайръ снисходительно засмѣялся
— Какіе тамъ теперь паспорта,—сказалъ онъ.—Хотѣлъ бы я видѣть того идіота, который бы мнѣ выдалъ паспортъ для переѣзда по морю, гдѣ каждую минуту могутъ загрохотать пушки. Нѣтъ, мистеръ, какъ это вамъ будетъ угодно, но я долженъ признаться, что вы отправляетесь съ контрабандистами. А когда вы это узнали, то теперь васъ нисколько не удивитъ, что я попрошу у васъ половину обѣщанной суммы. Остальныя деньги въ Бергенѣ. Таковъ нашъ обычай.
Говоровъ и Саломатинъ безпрекословно передали ему деньги, которыя онъ тотчасъ отнесъ къ женѣ. Между тѣмъ Томми Груббъ сталъ поднимать паруса.
Вернувшись, Хайръ отцѣпилъ канатъ, державшій шхуну, и одновременно ухватился за веревочную лѣстницу, свисавшую съ борта.
«Бѣлая Медвѣдица» вздрогнула всѣмъ корпусомъ, и ея надувшіеся паруса двинули ее прямо на востокъ.
IV.
Это былъ путь въ неизвѣстность, но въ первые часы онъ смягчался множествомъ попадавшихся огней, силуэтами далекихъ пароходовъ и маленькими рыбачьими лодками, которымъ война нисколько не мѣшала дѣлать свое дѣло. Потомъ «Бѣлая Медвѣдица» нырнула въ мрачные просторы водъ.
Мистеръ Хайръ стоялъ у руля и время отъ времени освѣщалъ электрическимъ фонарикомъ лежавшій передъ нимъ компасъ. Серьезность задачи, за которую онъ взялся, быстро преобразила его. Теперь онъ былъ неразговорчивъ и вся фигура его застыла въ напряженномъ ожиданіи. Злыя предчувствія вдругъ сковали его обычную смѣлость и, суевѣрный, какъ всѣ моряки, онъ сталъ гадать по клочьямъ облаковъ. Выходило такъ, что желаніе его не сбудется. Онъ задрожалъ отъ страха, и страхъ этотъ больше не покидалъ его.
Темныя зловѣщія глубины таили въ себѣ гибель, потому что «Бѣлая Медвѣдица» вступала въ область водъ, куда могли добраться плавучія мины. И ошеломленный результатами гаданья, онъ увѣренно ждалъ ихъ.
Ему были хорошо знакомы острыя ощущенія угрожавшей опасности, когда онъ тайкомъ пробирался съ грузомъ контрабанды къ берегамъ Франціи или Норвегіи. Съ годами въ этой опасности онъ сталъ даже находить для себя неизъяснимое сладостное чувство. Но тревоги передъ внезапностью полнаго уничтоженія отъ незримаго врага онъ еще не зналъ, и она подавляла его. Чтобы отвлечь себя отъ мрачныхъ мыслей, онъ оставлялъ свое мѣсто и подходилъ къ боченку съ ромомъ. Здѣсь онъ дѣлалъ большой глотокъ, на мгновеніе задумывался и съ большой неохотой медленно возвращался къ рулю.
Тревога Хайра не ускользнула отъ его товарищей, и Вечерняя повѣрка.
(Съ фот. С. Александрова