ГАЛИЦІЙСКІЕ ТИПЫ.
Галиційская крестьянка.
Худ. Пжестракъ.
3.
Когда капитанъ возвратился, поручикъ сидѣлъ, развалившись въ окопѣ, вкусно посасывалъ короткую трубочку и, глядя мечтательно въ небо, кому-то командовалъ по нѣмецки. — Батарея снимается вправо! — Недолетъ! — Перелетъ!
—- Влѣво одинъ! Такъ, хорошо! — Батарея снимается влѣво! Отходитъ назадъ! Недолетъ! — Теперь хорошо.
Капитанъ, съ трудомъ сдерживая улыбку, тронулъ Бутлера за плечо и сталъ говорить ему въ свободное ухо.
— Все готово, поручикъ! Заставьте ихъ усилить огонь до предѣла. Къ этому времени нашимъ орудіямъ будетъ отданъ приказъ замолчать. Какъ только это случится, сообщайте, что батарея разбита. Будь я проклятъ, если они не поймаются на эту удочку.
Бутлеръ отчаянно закивалъ головою и быстро залопоталъ въ трубку. Гдѣ-то впереди, въ отвѣтъ на его слова, захлебнулись сплошнымъ воемъ нѣмецкія батареи; потомъ громоподобный залпъ всполыхнулъ небеса, и сплошное туманное облако одѣло опушку возлѣ холма. И тотчасъ въ тылу окоповъ, гдѣ стояли русскія батареи, стрѣльба прекратилась.
Капитанъ быстро привсталъ и приложился къ биноклю,
Неожиданно пули перестали сверлить воздухъ и далеко передъ глазами — одинъ за другимъ—вышли изъ лѣса два конныхъ полка нѣмецкой гвардейской кавалеріи и атакой пошли на замолкнувшій холмъ.
— Разбита!.. Орудія брошены!—-докладывалъ Бутлеръ по трубкѣ.
— Ура! Я былъ правъ! Два полка выслали забирать трофеи! Да брось же все разговаривать, Бутлеръ! Больше отъ нихъ ни черта намъ не нужно !Смотрите-ка, что это выйдетъ!
Бутлеръ поднялся, не выпуская трубки изъ рукъ, и замеръ отъ изумленія. Стройной лавиной катились на лѣсъ ряды кавалеріи. Это были гусары. Несокрушимой стѣной неслись они къ лѣсу, туда, гдѣ должны были быть,—такъ сказало начальство,—подбитыя русскія пушки.
— Мы выслали кавалерію!—долетѣло до уха поручика радостное сообщеніе далекаго собесѣдника съ того конца проволоки.
— И отлично сдѣлали,— крикнулъ Бутлеръ,—сейчасъ отъ этой кавалеріи останется одно мокрое мѣсто!
— Что такое? Я плохо слышу! — захлопало въ трубкѣ.
Въ эту минуту прямо въ упоръ нѣмецкимъ гусарамъ ахнули картечью всѣ русскія батареи и каски дождемъ посыпались на землю.
— Кто стрѣляетъ? Откуда стрѣляютъ? — встревоженно у спрашивалъ Бутлера голосъ изъ трубки.
— А убирайся ты къ чорту!—крикнулъ порусски уже, что было силы, ликующій Бутлеръ и, выскочивъ за окопъ, вмѣстѣ съ сибирскими стрѣлками пошелъ въ атаку.
Капитанъ поглядѣлъ ему вслѣдъ, оборвалъ телефонную трубку и тихо пошелъ назадъ къ своей части.
Онъ былъ спокоенъ.
Ему было ясно, что сегодня всему
авангарду придется встрѣчать новую ночь далеко впереди, за брошенными непріятелемъ окопами. И славнымъ саперамъ опять придется копать всю ночь, чтобы подъ утро укрыть доблестныхъ стрѣлковъ въ спокойныхъ и уютныхъ траншеяхъ. — Дротина!—вспомнилось капитану.
— Вотъ тебѣ и дротина! Чего только не бываетъ на свѣтѣ!
Капитанъ окинулъ веселыми глазами плывущую лаву донцовъ, пошедшихъ на непріятельскія батареи, снялъ бережно шашку и истово перекрестился.
— Помоги вамъ Господь, храбрые воины!
Владимиръ Воиновъ. Галиційскій лирникъ.
Худ. Макаревичъ.
РАЗОРЕННАЯ УСАДЬБА, Поэма.
1.
Былъ вечеръ холодный и хмурый. Кружились осенніе листья.
Къ усадьбѣ вдвоемъ подходили, Спѣша, озираясь назадъ.
Подъ аркой пустой амбразуры Печалился вѣтеръ, и въ свистѣ Имъ чудилась пѣснь о могилѣ,
Имъ злобы мерещился взглядъ.Галиційская крестьянка.
Худ. Августиновичъ,
Галиційская крестьянка.
Худ. Пжестракъ.
3.
Когда капитанъ возвратился, поручикъ сидѣлъ, развалившись въ окопѣ, вкусно посасывалъ короткую трубочку и, глядя мечтательно въ небо, кому-то командовалъ по нѣмецки. — Батарея снимается вправо! — Недолетъ! — Перелетъ!
—- Влѣво одинъ! Такъ, хорошо! — Батарея снимается влѣво! Отходитъ назадъ! Недолетъ! — Теперь хорошо.
Капитанъ, съ трудомъ сдерживая улыбку, тронулъ Бутлера за плечо и сталъ говорить ему въ свободное ухо.
— Все готово, поручикъ! Заставьте ихъ усилить огонь до предѣла. Къ этому времени нашимъ орудіямъ будетъ отданъ приказъ замолчать. Какъ только это случится, сообщайте, что батарея разбита. Будь я проклятъ, если они не поймаются на эту удочку.
Бутлеръ отчаянно закивалъ головою и быстро залопоталъ въ трубку. Гдѣ-то впереди, въ отвѣтъ на его слова, захлебнулись сплошнымъ воемъ нѣмецкія батареи; потомъ громоподобный залпъ всполыхнулъ небеса, и сплошное туманное облако одѣло опушку возлѣ холма. И тотчасъ въ тылу окоповъ, гдѣ стояли русскія батареи, стрѣльба прекратилась.
Капитанъ быстро привсталъ и приложился къ биноклю,
Неожиданно пули перестали сверлить воздухъ и далеко передъ глазами — одинъ за другимъ—вышли изъ лѣса два конныхъ полка нѣмецкой гвардейской кавалеріи и атакой пошли на замолкнувшій холмъ.
— Разбита!.. Орудія брошены!—-докладывалъ Бутлеръ по трубкѣ.
— Ура! Я былъ правъ! Два полка выслали забирать трофеи! Да брось же все разговаривать, Бутлеръ! Больше отъ нихъ ни черта намъ не нужно !Смотрите-ка, что это выйдетъ!
Бутлеръ поднялся, не выпуская трубки изъ рукъ, и замеръ отъ изумленія. Стройной лавиной катились на лѣсъ ряды кавалеріи. Это были гусары. Несокрушимой стѣной неслись они къ лѣсу, туда, гдѣ должны были быть,—такъ сказало начальство,—подбитыя русскія пушки.
— Мы выслали кавалерію!—долетѣло до уха поручика радостное сообщеніе далекаго собесѣдника съ того конца проволоки.
— И отлично сдѣлали,— крикнулъ Бутлеръ,—сейчасъ отъ этой кавалеріи останется одно мокрое мѣсто!
— Что такое? Я плохо слышу! — захлопало въ трубкѣ.
Въ эту минуту прямо въ упоръ нѣмецкимъ гусарамъ ахнули картечью всѣ русскія батареи и каски дождемъ посыпались на землю.
— Кто стрѣляетъ? Откуда стрѣляютъ? — встревоженно у спрашивалъ Бутлера голосъ изъ трубки.
— А убирайся ты къ чорту!—крикнулъ порусски уже, что было силы, ликующій Бутлеръ и, выскочивъ за окопъ, вмѣстѣ съ сибирскими стрѣлками пошелъ въ атаку.
Капитанъ поглядѣлъ ему вслѣдъ, оборвалъ телефонную трубку и тихо пошелъ назадъ къ своей части.
Онъ былъ спокоенъ.
Ему было ясно, что сегодня всему
авангарду придется встрѣчать новую ночь далеко впереди, за брошенными непріятелемъ окопами. И славнымъ саперамъ опять придется копать всю ночь, чтобы подъ утро укрыть доблестныхъ стрѣлковъ въ спокойныхъ и уютныхъ траншеяхъ. — Дротина!—вспомнилось капитану.
— Вотъ тебѣ и дротина! Чего только не бываетъ на свѣтѣ!
Капитанъ окинулъ веселыми глазами плывущую лаву донцовъ, пошедшихъ на непріятельскія батареи, снялъ бережно шашку и истово перекрестился.
— Помоги вамъ Господь, храбрые воины!
Владимиръ Воиновъ. Галиційскій лирникъ.
Худ. Макаревичъ.
РАЗОРЕННАЯ УСАДЬБА, Поэма.
1.
Былъ вечеръ холодный и хмурый. Кружились осенніе листья.
Къ усадьбѣ вдвоемъ подходили, Спѣша, озираясь назадъ.
Подъ аркой пустой амбразуры Печалился вѣтеръ, и въ свистѣ Имъ чудилась пѣснь о могилѣ,
Имъ злобы мерещился взглядъ.Галиційская крестьянка.
Худ. Августиновичъ,