«ВОЛКИ И ОВЦЫ» В МОСК. ТЕАТРЕ Б. КОРШ.
Пресса достаточно единодушно отмечает сумбурность «вскрытия» «Волков и овец» — одной из лучших пьес Островского.
Мягче всех реагирует на спектакль «Правда»:
«Заново взглянув на образы «Волков и овец», режиссура потребовала от актеров соответственного их заострения. Пока рисунок ролей не доведен до желаемой легкости и еще не сглажены противоречия во внутреннем их понимании».
«Рабочая Москва» усматривает в постановке никак ей не присущие водевильные тона:
«Пьеса — сатирическая с очень строгим и четким развитием действия, с обличением в острой шутке, высмеивании — превращена в добродушный водевиль. И цель спектакля обычная, коршевская — посмешить зрителя».
«Комсомольская Правда» пеняет на режиссерский подход:
«Нельзя сказать, чтобы режиссеры (Сахновский и Волков), ставившие «Волки и овцы», обнаружили остроту и свежесть выдумки в трактовке пьесы. Обличительно-сатирическая сила последней сказалась значительно ослабленной. Жуткий фон, на котором разыгрывается действие пьесы «Волки и овцы», не выступил наружу с достаточной четкостью».
«И волки и овцы нам одинаково чужды и
противны в трактовке т. б. Корш» — справедливо замечает «Новый Зритель».
Отрицательный отзыв дает и «Вечерняя Москва».
«Режиссурой допущены перемещения и прямые извращения общественной атмосферы пьесы Островского. »
Подчеркивается прессой также необоснованность и незакономерность распределения ролей, благодаря которому, например, роль властной, жесткой Мурзавецкой, ханжи-волка, Тартюфа в юбке, оказалась в руках комической, буффонной старухи.
«Мурзавецкой, на которой в сущности держится вся пьеса, нет. Такой замечательный,
четкий образ превращен в мелодраму», — пишет «Рабочая Москва».
Таковы результаты режиссерской работы Волкова и Сахновского, превративших спектакль в пасторальную идиллию: герои Островского — волки и овцы — мирно пасутся в едином стаде. И овцы целы и волки сыты.
Голоден только один зритель...
В. э.
ВЫСТАВКА К ПОСТАНОВКЕ «ДОН-КИХОТА» В МХАТ‘е 2-ОМ.
В Государственной театральной библиотеке при Моск. Малом театре открыта выставка научно-художественных материалов для постановки в Моск. Художеств. театре 2-ом пьесы Сервантеса «Дон-Кихот».
На выставке богато развернуты: архитектура, мебель, историко-бытовые мотивы, костюм, головные уборы, обувь, бутафория, грим, ткани (все в фоторепродукциях), т. -е. все то многообразие и совокупность форм и предметов, которые слагают стилистический облик эпохи, в данном случае старой, феодальной Испании. Книги по истории Испании, монографии по перечисленным выше отделам (применительно к эпохе), труды по истории искусства, по истории театра, материалы из ранее бывших постановок «Дон-Кихотана различных сценах в разные
времена, иллюстрации к «Дон- Кихоту» и, наконец, произведения великих художников-испанцев Диего Веласкеза, Греко Феотокопулли, Франциско Гойя, Игнацио Зулоага с их типами, сценами, ансамблями и костюмами — вот тот материал, который пользовал МХАТ 2-ой при постановке «Дон-Кихота». Подобный арсенал — лаборатория для творческой реконструкции и художественной интерпретации пьесы. Подбор материалов свидетельствует о серьезной и вдумчивой подготовке МХАТʼа 2-го. Недостаточно полно представлены лишь костюм и мебель. Как лаборатория историкосценических форм (а экспонаты именно так следует расценивать), выставка очень показательна, цельна и любопытна.
В. БЕЛЯЕВ.
Моск. театр б. Корш. «Волки и овцы». Слева направо: Попова — Глафира, Борисов — Лыняев.
Пресса достаточно единодушно отмечает сумбурность «вскрытия» «Волков и овец» — одной из лучших пьес Островского.
Мягче всех реагирует на спектакль «Правда»:
«Заново взглянув на образы «Волков и овец», режиссура потребовала от актеров соответственного их заострения. Пока рисунок ролей не доведен до желаемой легкости и еще не сглажены противоречия во внутреннем их понимании».
«Рабочая Москва» усматривает в постановке никак ей не присущие водевильные тона:
«Пьеса — сатирическая с очень строгим и четким развитием действия, с обличением в острой шутке, высмеивании — превращена в добродушный водевиль. И цель спектакля обычная, коршевская — посмешить зрителя».
«Комсомольская Правда» пеняет на режиссерский подход:
«Нельзя сказать, чтобы режиссеры (Сахновский и Волков), ставившие «Волки и овцы», обнаружили остроту и свежесть выдумки в трактовке пьесы. Обличительно-сатирическая сила последней сказалась значительно ослабленной. Жуткий фон, на котором разыгрывается действие пьесы «Волки и овцы», не выступил наружу с достаточной четкостью».
«И волки и овцы нам одинаково чужды и
противны в трактовке т. б. Корш» — справедливо замечает «Новый Зритель».
Отрицательный отзыв дает и «Вечерняя Москва».
«Режиссурой допущены перемещения и прямые извращения общественной атмосферы пьесы Островского. »
Подчеркивается прессой также необоснованность и незакономерность распределения ролей, благодаря которому, например, роль властной, жесткой Мурзавецкой, ханжи-волка, Тартюфа в юбке, оказалась в руках комической, буффонной старухи.
«Мурзавецкой, на которой в сущности держится вся пьеса, нет. Такой замечательный,
четкий образ превращен в мелодраму», — пишет «Рабочая Москва».
Таковы результаты режиссерской работы Волкова и Сахновского, превративших спектакль в пасторальную идиллию: герои Островского — волки и овцы — мирно пасутся в едином стаде. И овцы целы и волки сыты.
Голоден только один зритель...
В. э.
ВЫСТАВКА К ПОСТАНОВКЕ «ДОН-КИХОТА» В МХАТ‘е 2-ОМ.
В Государственной театральной библиотеке при Моск. Малом театре открыта выставка научно-художественных материалов для постановки в Моск. Художеств. театре 2-ом пьесы Сервантеса «Дон-Кихот».
На выставке богато развернуты: архитектура, мебель, историко-бытовые мотивы, костюм, головные уборы, обувь, бутафория, грим, ткани (все в фоторепродукциях), т. -е. все то многообразие и совокупность форм и предметов, которые слагают стилистический облик эпохи, в данном случае старой, феодальной Испании. Книги по истории Испании, монографии по перечисленным выше отделам (применительно к эпохе), труды по истории искусства, по истории театра, материалы из ранее бывших постановок «Дон-Кихотана различных сценах в разные
времена, иллюстрации к «Дон- Кихоту» и, наконец, произведения великих художников-испанцев Диего Веласкеза, Греко Феотокопулли, Франциско Гойя, Игнацио Зулоага с их типами, сценами, ансамблями и костюмами — вот тот материал, который пользовал МХАТ 2-ой при постановке «Дон-Кихота». Подобный арсенал — лаборатория для творческой реконструкции и художественной интерпретации пьесы. Подбор материалов свидетельствует о серьезной и вдумчивой подготовке МХАТʼа 2-го. Недостаточно полно представлены лишь костюм и мебель. Как лаборатория историкосценических форм (а экспонаты именно так следует расценивать), выставка очень показательна, цельна и любопытна.
В. БЕЛЯЕВ.
Моск. театр б. Корш. «Волки и овцы». Слева направо: Попова — Глафира, Борисов — Лыняев.