ТРИ «ЧАЙКИ».
К 30-летию со дня постановки «Чайки» в Москве.
Пьесы, как и книги, имеют свою судьбу. В сценическом пути Чеховской «Чайки», со дня постановки которой в Моск. Художественном театре прошло 30 лет, имеются три, правда неравноценных, но значительных этапа. Петербург, Киев, Москва.
В Петербурге «Чайка» шла в первый раз 17 октября 1896 г. в Александринке в бенефис Левкеевой. Сама Левкеева, кстати сказать любимица публики, в спектакле не была занята. Пьеса провалилась. О беспримерном провале этом много говорили, еще больше писали. Всю тяжесть
неудачи «Чайки» взвалили на актеров: плохо, мол, играли. Так думал и сам Чехов. А между тем среди этих «плохо играющих» актеров значились имена Комиссаржевской Давыдова, Варламова, Писарева. Нет, конечно, провалили «Чайку» не исполнители, а бенефисная публика, обиженная отсутствием «смешной» бенефициантки и возможностью вдоволь похохотать. Что для них новые формы драматургии, «Чайка», судьба актри
сы, уставшей от купеческих приставаний, кочевничества и трудной жизни в «Ельцах», сам Чехов?
Петербургский провал «Чайки», однако, ничуть не смутил другого бенефицианта — актера Чинарова, служившего в тот сезон в Киеве у Соловцова. Бенефис Чинарова должен был состояться в ноябре 1896 года. Пьеса была уже выбрана («Марсель» Сарду).
На третьей репетиции «Марселя» пришла почта с отзывами петербургской прессы о «Чайке». Беспримерный провал, печальный бенефис, ненужная пьеса — такой приговор единодушно вынесли «уста вясь в землю лбом» петербургские люди в футлярах. Но средя этих шаблонных, штампованных фраз, которыми пытались рутинеры отмахнуться от неожиданно нахлынувшего на них нового, свежего, тонкого искусства, учуял Чинаров что-то большое, и интересное для его артистических именин. Он бросился к Соловцеву и упросял его разрешить поставить «Чайку» вместо «Марселя». Соловцов согласился и «Чайка» 12 ноября 1896 г. прошла в Киеве. Нину Заречную играла Морская, Треплева — Анчаров-Эльстон, Тригорина — Рощин-Инсаров, Медведенко — Леонидов. Спектакль имел огромный успех: пьеса выдержала ряд представлений.
За этой первой реабилитацией «Чайки», через два года, последовала вторая, куда более значительная, решающая: пьесу поставил в Москве 19 декабря 1898 года Художественный театр. Публики было мало. Занавес закрылся при гробовом молчании. Актеры молча двинулись за кулисы. В этот момент зрители разразились аплодисментами.
«Чайка» была окончательно реабилитирована и вошла в репертуар Моск. Художественного театра, став его эмблемой. В. Э.
На рисунках: слева — афиша „Чайки“ в Киеве в театре Соловцова, справа — Комиссаржевская в роли Нины Заречной (,, Чайка“) в Александринском театре в Петербурге, внизу читка „Чайки“ перед постановкой ее на сцене Моск. Художественного театра. Стоят (слева направо): Вл. Ив. Немирович-Данченко, Лужский, Андреев, Григорьева. Сидят: Раевская, Вишневский, Артем, Книппер, Станиславский, Чехов, Лилина, Роксанова, Мейерхольд и Тихомиров.
К 30-летию со дня постановки «Чайки» в Москве.
Пьесы, как и книги, имеют свою судьбу. В сценическом пути Чеховской «Чайки», со дня постановки которой в Моск. Художественном театре прошло 30 лет, имеются три, правда неравноценных, но значительных этапа. Петербург, Киев, Москва.
В Петербурге «Чайка» шла в первый раз 17 октября 1896 г. в Александринке в бенефис Левкеевой. Сама Левкеева, кстати сказать любимица публики, в спектакле не была занята. Пьеса провалилась. О беспримерном провале этом много говорили, еще больше писали. Всю тяжесть
неудачи «Чайки» взвалили на актеров: плохо, мол, играли. Так думал и сам Чехов. А между тем среди этих «плохо играющих» актеров значились имена Комиссаржевской Давыдова, Варламова, Писарева. Нет, конечно, провалили «Чайку» не исполнители, а бенефисная публика, обиженная отсутствием «смешной» бенефициантки и возможностью вдоволь похохотать. Что для них новые формы драматургии, «Чайка», судьба актри
сы, уставшей от купеческих приставаний, кочевничества и трудной жизни в «Ельцах», сам Чехов?
Петербургский провал «Чайки», однако, ничуть не смутил другого бенефицианта — актера Чинарова, служившего в тот сезон в Киеве у Соловцова. Бенефис Чинарова должен был состояться в ноябре 1896 года. Пьеса была уже выбрана («Марсель» Сарду).
На третьей репетиции «Марселя» пришла почта с отзывами петербургской прессы о «Чайке». Беспримерный провал, печальный бенефис, ненужная пьеса — такой приговор единодушно вынесли «уста вясь в землю лбом» петербургские люди в футлярах. Но средя этих шаблонных, штампованных фраз, которыми пытались рутинеры отмахнуться от неожиданно нахлынувшего на них нового, свежего, тонкого искусства, учуял Чинаров что-то большое, и интересное для его артистических именин. Он бросился к Соловцеву и упросял его разрешить поставить «Чайку» вместо «Марселя». Соловцов согласился и «Чайка» 12 ноября 1896 г. прошла в Киеве. Нину Заречную играла Морская, Треплева — Анчаров-Эльстон, Тригорина — Рощин-Инсаров, Медведенко — Леонидов. Спектакль имел огромный успех: пьеса выдержала ряд представлений.
За этой первой реабилитацией «Чайки», через два года, последовала вторая, куда более значительная, решающая: пьесу поставил в Москве 19 декабря 1898 года Художественный театр. Публики было мало. Занавес закрылся при гробовом молчании. Актеры молча двинулись за кулисы. В этот момент зрители разразились аплодисментами.
«Чайка» была окончательно реабилитирована и вошла в репертуар Моск. Художественного театра, став его эмблемой. В. Э.
На рисунках: слева — афиша „Чайки“ в Киеве в театре Соловцова, справа — Комиссаржевская в роли Нины Заречной (,, Чайка“) в Александринском театре в Петербурге, внизу читка „Чайки“ перед постановкой ее на сцене Моск. Художественного театра. Стоят (слева направо): Вл. Ив. Немирович-Данченко, Лужский, Андреев, Григорьева. Сидят: Раевская, Вишневский, Артем, Книппер, Станиславский, Чехов, Лилина, Роксанова, Мейерхольд и Тихомиров.