потѣ лида возили, по мнѣнію же другихъ они даны для услажденія рода человѣческаго— чтобъ въ нихъ катались... Послѣднее мнѣніе самое распространенное... И не удивительно поэтому, что бѣдныя сани биткомъ набиты всякой всячиной, имѣющей отношеніе къ бѣдному люду только въ смыслѣ „обшивки и раздѣлки подъ орѣхъ... Кто акробатъ, гешефтъ-махеръ, авантюристъ и карьеристъ, тотъ всегда найдетъ себѣ теплое мѣсто въ саняхъ... Какъ-то такъ устроилось, что проѣздъ на бѣдной благотворительности не стоитъ почти ничего.,. Пожертвованный грошъ всегда съ избыткомъ окупается „поощреніемъ . У насъ принято еще „поощрять за доброту, за состраданіе, хотя это также смѣшно, какъ поощреніе за нетасканіе платковъ изъ кармана, за небитье чужихъ стеколъ и проч... Впрочемъ съ этимъ еще можно помириться. Не будь „поощреній , у девяти десятыхъ благотворителей не было бы дѣли лѣзть въ благотворители, и къ тому же, если какой-нибудь купчина „валяетъ тыщи на добрыя дѣла и поощряется, то тутъ получается устарѣвшее, но все таки терпимое „око за око ... Купчина, какъ бы тамъ ни было, все таки сдѣлалъ доброе дѣло... Но что сказать о „паразитахъ благотворительности? Существуетъ въ столицахъ и въ провинціи одинъ дрянной и злокачественный типъ... Типъ новый... Вы, конечно, видали уже людей, которые никогда ничего не жертвуютъ, трясутся надъ копѣйкой, гоняютъ по шеѣ бѣдныхъ, но тѣмъ не менѣе составляютъ необходимую принадлежность всѣхъ благотворительныхъ обществъ. Они трутся около благотворителей, нюхаютъ, сплетничаютъ, слезоточатъ и... и ждутъ момента... Наступилъ моментъ, нужда, критическое положеніе—паразитъ уже тутъ какъ тутъ, словно чертикъ въ банкѣ. Онъ, спаситель и „послѣдняя надежда .. Поторговавшись въ сласть, онъ „жертвуетъ гроши и, пользуясь безвыходнымъ положеніемъ, ставитъ непремѣннымъ
условіемъ видную награду... Такихъ ловкихъ паразитовъ въ саняхъ видимо-невидимо...
* * *
До января манежъ пѣлъ, игралъ и торговалъ, послѣ втораго числа онъ залаялъ, заворчалъ и завылъ.
Гулянья въ пользу „общества попеченія о неимущихъ дѣтяхъ (можно держать пари, что неимущія дѣти не выговорятъ натощакъ названіе попекающаго ихъ общества) смѣнились охотничьей выставкой.
Еслибы мы были склонны къ остроумію, то могли бы извлечь изъ этого названія массу плохихъ каламбуровъ. Мы могли бы сказать, напримѣръ, что не дурно было бы на охотничьей выставкѣ выставить портреты охотниковъ всѣхъ странъ и вѣковъ, начиная отъ Немврода и кончая современнымъ спортсменомъ; затѣмъ можно было бы спросить: много ли найдется въ Москвѣ охотниковъ посѣтить выставку и, наконецъ, закончить блестящей Фразой, что на охотничью выставку пойдетъ, вѣроятно, только тотъ, кто чувствуетъ большую охоту къ охотѣ.
Само собою разумѣется, что мы ничего подобнаго не скажемъ: мы для этого слишкомъ серьезны. Взглянемъ на выставку съ другой стороны.
Желающихъ принести посильную лепту въ пользу собакъ оказалось гораздо больше, чѣмъ пожертвовавшихъ эту лепту бѣднымъ дѣтямъ. Публики въ манежѣ масса. Это какъ будто уже и совѣстно.
Но вѣдь и собака, какъ извѣстно, другъ человѣка, отчего же съ ней и не познакомиться поближе!
Выставка была интересна для всѣхъ:
1) Кто желалъ въ чемъ либо съѣсть собаку. 2) Кто желалъ насобачиться въ своемъ дѣлѣ. 3) Кто намѣренъ былъ гнаться за наживой (отъ своры борзыхъ она, надо полагать, никоимъ образомъ не удеретъ).
4) Кому надо было разогнать тоску—для
тѣхъ имѣлся большой ассортиментъ гончихъ.
5) Кому надо было что либо разнюхать и пронюхать—къ его услугамъ являлись лягавыя съ тонкимъ и безошибочнымъ чутьемъ.
Et caetera, et caetera... каковое выраженіе плохому латинисту предоставляется полное право перевести: „есть сеттера .
ТЕАТРАЛЬНО-МУЗЫКАЛЬНЫЯ ЗАМѢТКИ
неприсяжныхъ рецензентовъ.
На святкахъ—-святочный, заигранный репертуаръ, поэтому мы уступали свои мѣста въ различныхъ нашихъ театрахъ „праздничной публикѣ , которая одинаково восхищалась, какую бы піесу ни смотрѣла и какихъ бы артистовъ ни видѣла... Столько было „бисовъ и аплодисментовъ, что ихъ съ избыткомъ хватитъ до будущихъ праздниковъ... Теперь опять начнется по театрамъ удачная и неудачная серьезность и очень пріятно будетъ, когда, дѣйствительно, все пойдетъ серьезно и талантливо... * *
*
Въ музыкальномъ мірѣ—въ оперѣ, по прежнему, пожинали лавры гг. Бутенко и бр. д‘Андраде, разоряла карманы г-жа Ванъ-Зандтъ и привлекала вниманіе г-жа Коровина. Въ „Симфоніи и „Филармоніи блеснули двѣ три „звѣздочки , изъ коихъ г-жа Барби и г. Вержбиловичъ (віолончель) весьма крупной величины и яркаго блеска. Первую „звѣздочку открылъ г. Шостаковскій... а г. Эрдмансдерферъ тоже открылъ.... „туманное пятно2 на музыкальномъ горизонтѣ, выпустивъ пѣть какую-то г-жу Моте. За то онъ самъ и апплодировалъ ей...
Свой.
въ область преданій. Къ сожалѣнію, не въ одной только Москвѣ водятся еще такіе душки - доктора. Вотъ вамъ сценка, писанная съ натуры въ просвѣщенной Одессѣ.
Съ богатой барынькой-одесситкой дѣлается вдругъ „ахъ, ду-урно! Сломя голову, бѣгутъ за докторомъ и, не заставъ домашняго, берутъ перваго попавшагося, который оказывается юнымъ и непрактичнымъ.
Онъ прописываетъ магнезію и уходитъ, не сказавъ барынѣ ни одного страшнаго слова. Черезъ полчаса приносятъ изъ аптеки порошковъ.
— Въ аптекѣ, вѣроятно, ошиблись... осторожно докладываетъ горничная... взяли только 20 коп.
Барыня посылаетъ въ аптеку провѣрить... Оказывается, что за лѣкарство взято столько, сколько слѣдуетъ.
— Боже мой! стонетъ барыня. Что я за страдалица! На прошлой недѣлѣ лѣкарство для моей Мимишки стоило 80 коп., а меня лѣчатъ на двугривенный! Это навѣрное ядъ какой-нибудь! Подальше отъ меня эту гадость! Ахъ! Охъ! Умираю! Бѣгите скорѣй за нашимъ докторомъ... можетъ быть, онъ уже вернулся...
Наконецъ пріѣзжаетъ домашній докторъ. Этотъ, взглянувъ на больную, дѣлаетъ испуганное лицо и и немедленно приступаетъ къ тщательному діагнозу... Сохраняя зловѣщее молчаніе, безъ конца вздыхая и хмурясь, онъ ставитъ термометръ, стучитъ молоточкомъ, выслушиваетъ, ищетъ бѣлка...
— М-да... мычитъ онъ, повозившись съ барыней добрыхъ полчаса... Вы, сударыня, не пугайтесь, но я долженъ сказать вамъ, что положеніе ваше серьезно... М-да...
— О, докторъ, не стѣсняйтесь говорить мнѣ правду! ноетъ барынька, довольная тѣмъ, что даже наука признаетъ ее «страдалицей». Я такъ много страдаю, что давно уже свыклась съ мыслью о смерти!
Докторъ още больше хмурится и начинаетъ разсматривать лѣкарство своего предшественника.
— Н-не понимаю! говоритъ онъ, пожимая плечами. Впрочемъ, у всякаго свое мнѣніе... и я могу
ошибаться... Не мнѣ судить врачей, но... между нами говоря, мой молодой коллега ошибся, что, конечно, нужно объяснить не невѣжествомъ, а просто разсѣянностью... молодостью...
За симъ домашній врачъ требуетъ абсолютной тишины и погружается въ размышленіе... Судя по его нахмуренному лбу, онъ рѣшаетъ вопросъ „о жизни и смерти1—не меньше. Комедія оканчивается пропиеаніемъ чего-то въ родѣ жемчужнаго порошка, или auri pulverati съ ароматическими маслами.
— Но лѣкарство не поможетъ, пугаетъ докторъ на прощаньи, если вы хотя на время не забудете своихъ страданій... Спокойствіе должно быть полное... Думаю, что исходъ будетъ благопріятный... Къ счастью, болѣзнь мы захватили съ перваго раза, а то бы...
И докторъ удаляется, пообѣщавъ побывать еще разъ... Новый, пахнущій порошокъ въ роскошной коробкѣ стоитъ уже не 20 коп., а 4 р. 78 коп. Барыня въ восторгѣ...
— Теперь я вижу... понимаю! томничаетъ она, нюхая дорогой порошокъ. А тотъ-то хорошъ, молодой! Ха-ха! Едва не отравилъ!
И барыня, выздоровѣвшая отъ испуга, теперь при каждомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ разсказываетъ, какъ молодой докторъ N. N. едва не отравилъ ее...
Бабья исторія! Барынькѣ, конечно, можно извинить, но эксплоатирующимъ врачамъ пора бы, повторяю, убраться въ область преданій, ибо —стыдно!
Въ Самарѣ произошла исторія „дамская .
Есть тамъ одна почтенная старушка. Преклонность лѣтъ не помѣшала ей, однако, заполонить нѣсколько уѣздовъ въ Самарской губерніи и буквально усѣять ихъ заведеніями съ красными вывѣсками; красныя же вывѣски не помѣшали ей, въ свою очередь, занять почетную должность попечительницы одного изъ здѣшнихъ пріютовъ. Совмѣстительство, какъ видите, нс совсѣмъ подходящее, но дѣло не въ этомъ.
Въ одномъ изъ уѣздовъ, усѣянныхъ вывѣсками г-жи „попечительницы , подвизается виночерпій Т., ведущій свои дѣла,—въ сравненіи съ дѣлами старушки,—въ незначительныхъ размѣрахъ. У г. Т. есть родственница, то-же г-жа Т., молодая вдова, имѣющая семилѣтнюю дочь:, женщина, получившая основательное образованіе, но обреченная, волею судебъ, перебиваться съ куска на кусокъ... Обезпокоенная будущностью подростающаго ребенка и желая дать ему елико возможно приличное воспитаніе,—г-жа Т. сочла необходимымъ перебраться въ Самару, гдѣ, вскорѣ по пріѣздѣ, и поступила чѣмъ-то вродѣ смотрительницы въ пріютъ, находящійся подъ попеченіемъ вышерѣченной старушки. Поступила и—«зажила»... на 10 р. въ мѣсяцъ... Здѣсь мы пока остановимся...
Теперь, благосклонный читатель, не угодно-ли вамъ послѣдовать за нами въ одно изъ торговыхъ уѣздныхъ селъ. Въ селѣ этомъ происходятъ торги на сдачу кабака. — Торгуются: довѣренный «попечительницы» и г. Т., первый назначаетъ сумму, второй накидываетъ нѣсколько сотенъ рублей и право на торговлю остается за нимъ.
Объ этомъ происшествіи немедленно дается знать «попечительницѣ». Такъ и такъ. Г. Т. учинилъ небывалую продерзость, утащивъ изъ-подъ самаго носа одинъ изъ наиболѣе лакомыхъ кусковъ... „Попечительница воспылала гнѣвомъ.
Провѣдавъ, что служащая подъ ея начальствомъ г-жа Т—а родственница виночерпію Т—у, «попечительница» отдала надлежащее распоряженіе и вотъ... бѣдная женщина очутилась съ ребенкомъ на улицѣ, не имѣя буквально никакихъ средствъ къ существованію!..
Обращаемся къ г-жѣ «попечительницѣ». Не лежитъ-ли, сударыня, на вашей совѣсти это дѣяніе?.. Разбираться съ г. Т. на почвѣ кабацкихъ дрязгъ вы могли бы какимъ-нибудь инымъ путемъ, не лишая куска хлѣба ни въ чемъ неповинную женщину и еще менѣе повиннаго ея ребенка!
Семь Симеоновъ.
условіемъ видную награду... Такихъ ловкихъ паразитовъ въ саняхъ видимо-невидимо...
* * *
До января манежъ пѣлъ, игралъ и торговалъ, послѣ втораго числа онъ залаялъ, заворчалъ и завылъ.
Гулянья въ пользу „общества попеченія о неимущихъ дѣтяхъ (можно держать пари, что неимущія дѣти не выговорятъ натощакъ названіе попекающаго ихъ общества) смѣнились охотничьей выставкой.
Еслибы мы были склонны къ остроумію, то могли бы извлечь изъ этого названія массу плохихъ каламбуровъ. Мы могли бы сказать, напримѣръ, что не дурно было бы на охотничьей выставкѣ выставить портреты охотниковъ всѣхъ странъ и вѣковъ, начиная отъ Немврода и кончая современнымъ спортсменомъ; затѣмъ можно было бы спросить: много ли найдется въ Москвѣ охотниковъ посѣтить выставку и, наконецъ, закончить блестящей Фразой, что на охотничью выставку пойдетъ, вѣроятно, только тотъ, кто чувствуетъ большую охоту къ охотѣ.
Само собою разумѣется, что мы ничего подобнаго не скажемъ: мы для этого слишкомъ серьезны. Взглянемъ на выставку съ другой стороны.
Желающихъ принести посильную лепту въ пользу собакъ оказалось гораздо больше, чѣмъ пожертвовавшихъ эту лепту бѣднымъ дѣтямъ. Публики въ манежѣ масса. Это какъ будто уже и совѣстно.
Но вѣдь и собака, какъ извѣстно, другъ человѣка, отчего же съ ней и не познакомиться поближе!
Выставка была интересна для всѣхъ:
1) Кто желалъ въ чемъ либо съѣсть собаку. 2) Кто желалъ насобачиться въ своемъ дѣлѣ. 3) Кто намѣренъ былъ гнаться за наживой (отъ своры борзыхъ она, надо полагать, никоимъ образомъ не удеретъ).
4) Кому надо было разогнать тоску—для
тѣхъ имѣлся большой ассортиментъ гончихъ.
5) Кому надо было что либо разнюхать и пронюхать—къ его услугамъ являлись лягавыя съ тонкимъ и безошибочнымъ чутьемъ.
Et caetera, et caetera... каковое выраженіе плохому латинисту предоставляется полное право перевести: „есть сеттера .
ТЕАТРАЛЬНО-МУЗЫКАЛЬНЫЯ ЗАМѢТКИ
неприсяжныхъ рецензентовъ.
На святкахъ—-святочный, заигранный репертуаръ, поэтому мы уступали свои мѣста въ различныхъ нашихъ театрахъ „праздничной публикѣ , которая одинаково восхищалась, какую бы піесу ни смотрѣла и какихъ бы артистовъ ни видѣла... Столько было „бисовъ и аплодисментовъ, что ихъ съ избыткомъ хватитъ до будущихъ праздниковъ... Теперь опять начнется по театрамъ удачная и неудачная серьезность и очень пріятно будетъ, когда, дѣйствительно, все пойдетъ серьезно и талантливо... * *
*
Въ музыкальномъ мірѣ—въ оперѣ, по прежнему, пожинали лавры гг. Бутенко и бр. д‘Андраде, разоряла карманы г-жа Ванъ-Зандтъ и привлекала вниманіе г-жа Коровина. Въ „Симфоніи и „Филармоніи блеснули двѣ три „звѣздочки , изъ коихъ г-жа Барби и г. Вержбиловичъ (віолончель) весьма крупной величины и яркаго блеска. Первую „звѣздочку открылъ г. Шостаковскій... а г. Эрдмансдерферъ тоже открылъ.... „туманное пятно2 на музыкальномъ горизонтѣ, выпустивъ пѣть какую-то г-жу Моте. За то онъ самъ и апплодировалъ ей...
Свой.
въ область преданій. Къ сожалѣнію, не въ одной только Москвѣ водятся еще такіе душки - доктора. Вотъ вамъ сценка, писанная съ натуры въ просвѣщенной Одессѣ.
Съ богатой барынькой-одесситкой дѣлается вдругъ „ахъ, ду-урно! Сломя голову, бѣгутъ за докторомъ и, не заставъ домашняго, берутъ перваго попавшагося, который оказывается юнымъ и непрактичнымъ.
Онъ прописываетъ магнезію и уходитъ, не сказавъ барынѣ ни одного страшнаго слова. Черезъ полчаса приносятъ изъ аптеки порошковъ.
— Въ аптекѣ, вѣроятно, ошиблись... осторожно докладываетъ горничная... взяли только 20 коп.
Барыня посылаетъ въ аптеку провѣрить... Оказывается, что за лѣкарство взято столько, сколько слѣдуетъ.
— Боже мой! стонетъ барыня. Что я за страдалица! На прошлой недѣлѣ лѣкарство для моей Мимишки стоило 80 коп., а меня лѣчатъ на двугривенный! Это навѣрное ядъ какой-нибудь! Подальше отъ меня эту гадость! Ахъ! Охъ! Умираю! Бѣгите скорѣй за нашимъ докторомъ... можетъ быть, онъ уже вернулся...
Наконецъ пріѣзжаетъ домашній докторъ. Этотъ, взглянувъ на больную, дѣлаетъ испуганное лицо и и немедленно приступаетъ къ тщательному діагнозу... Сохраняя зловѣщее молчаніе, безъ конца вздыхая и хмурясь, онъ ставитъ термометръ, стучитъ молоточкомъ, выслушиваетъ, ищетъ бѣлка...
— М-да... мычитъ онъ, повозившись съ барыней добрыхъ полчаса... Вы, сударыня, не пугайтесь, но я долженъ сказать вамъ, что положеніе ваше серьезно... М-да...
— О, докторъ, не стѣсняйтесь говорить мнѣ правду! ноетъ барынька, довольная тѣмъ, что даже наука признаетъ ее «страдалицей». Я такъ много страдаю, что давно уже свыклась съ мыслью о смерти!
Докторъ още больше хмурится и начинаетъ разсматривать лѣкарство своего предшественника.
— Н-не понимаю! говоритъ онъ, пожимая плечами. Впрочемъ, у всякаго свое мнѣніе... и я могу
ошибаться... Не мнѣ судить врачей, но... между нами говоря, мой молодой коллега ошибся, что, конечно, нужно объяснить не невѣжествомъ, а просто разсѣянностью... молодостью...
За симъ домашній врачъ требуетъ абсолютной тишины и погружается въ размышленіе... Судя по его нахмуренному лбу, онъ рѣшаетъ вопросъ „о жизни и смерти1—не меньше. Комедія оканчивается пропиеаніемъ чего-то въ родѣ жемчужнаго порошка, или auri pulverati съ ароматическими маслами.
— Но лѣкарство не поможетъ, пугаетъ докторъ на прощаньи, если вы хотя на время не забудете своихъ страданій... Спокойствіе должно быть полное... Думаю, что исходъ будетъ благопріятный... Къ счастью, болѣзнь мы захватили съ перваго раза, а то бы...
И докторъ удаляется, пообѣщавъ побывать еще разъ... Новый, пахнущій порошокъ въ роскошной коробкѣ стоитъ уже не 20 коп., а 4 р. 78 коп. Барыня въ восторгѣ...
— Теперь я вижу... понимаю! томничаетъ она, нюхая дорогой порошокъ. А тотъ-то хорошъ, молодой! Ха-ха! Едва не отравилъ!
И барыня, выздоровѣвшая отъ испуга, теперь при каждомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ разсказываетъ, какъ молодой докторъ N. N. едва не отравилъ ее...
Бабья исторія! Барынькѣ, конечно, можно извинить, но эксплоатирующимъ врачамъ пора бы, повторяю, убраться въ область преданій, ибо —стыдно!
Въ Самарѣ произошла исторія „дамская .
Есть тамъ одна почтенная старушка. Преклонность лѣтъ не помѣшала ей, однако, заполонить нѣсколько уѣздовъ въ Самарской губерніи и буквально усѣять ихъ заведеніями съ красными вывѣсками; красныя же вывѣски не помѣшали ей, въ свою очередь, занять почетную должность попечительницы одного изъ здѣшнихъ пріютовъ. Совмѣстительство, какъ видите, нс совсѣмъ подходящее, но дѣло не въ этомъ.
Въ одномъ изъ уѣздовъ, усѣянныхъ вывѣсками г-жи „попечительницы , подвизается виночерпій Т., ведущій свои дѣла,—въ сравненіи съ дѣлами старушки,—въ незначительныхъ размѣрахъ. У г. Т. есть родственница, то-же г-жа Т., молодая вдова, имѣющая семилѣтнюю дочь:, женщина, получившая основательное образованіе, но обреченная, волею судебъ, перебиваться съ куска на кусокъ... Обезпокоенная будущностью подростающаго ребенка и желая дать ему елико возможно приличное воспитаніе,—г-жа Т. сочла необходимымъ перебраться въ Самару, гдѣ, вскорѣ по пріѣздѣ, и поступила чѣмъ-то вродѣ смотрительницы въ пріютъ, находящійся подъ попеченіемъ вышерѣченной старушки. Поступила и—«зажила»... на 10 р. въ мѣсяцъ... Здѣсь мы пока остановимся...
Теперь, благосклонный читатель, не угодно-ли вамъ послѣдовать за нами въ одно изъ торговыхъ уѣздныхъ селъ. Въ селѣ этомъ происходятъ торги на сдачу кабака. — Торгуются: довѣренный «попечительницы» и г. Т., первый назначаетъ сумму, второй накидываетъ нѣсколько сотенъ рублей и право на торговлю остается за нимъ.
Объ этомъ происшествіи немедленно дается знать «попечительницѣ». Такъ и такъ. Г. Т. учинилъ небывалую продерзость, утащивъ изъ-подъ самаго носа одинъ изъ наиболѣе лакомыхъ кусковъ... „Попечительница воспылала гнѣвомъ.
Провѣдавъ, что служащая подъ ея начальствомъ г-жа Т—а родственница виночерпію Т—у, «попечительница» отдала надлежащее распоряженіе и вотъ... бѣдная женщина очутилась съ ребенкомъ на улицѣ, не имѣя буквально никакихъ средствъ къ существованію!..
Обращаемся къ г-жѣ «попечительницѣ». Не лежитъ-ли, сударыня, на вашей совѣсти это дѣяніе?.. Разбираться съ г. Т. на почвѣ кабацкихъ дрязгъ вы могли бы какимъ-нибудь инымъ путемъ, не лишая куска хлѣба ни въ чемъ неповинную женщину и еще менѣе повиннаго ея ребенка!
Семь Симеоновъ.