„КАБЫ НА ГОРОХЪ ДА НЕ МОРОЗЪ, ОНЪ БЫ ТЫНЪ ПЕРЕРОСЪ
или
КАРМЕНЪ.
ОПЕРА.
Краткая біографія: родилась въ 1864 г. въ Парижѣ отъ Жоржа Бизэ, воспитаніе получила въ пансіонѣ Галеви, къ мѣсту опредѣлена г. Кротковымъ, счастье свое составила чрезъ Энрико Вевиньяни.
ЛИЦА:
Барменъ—она же „горохъ“ оперы; дѣвица сердцеуязвительная................т-те Любатовичъ.
Хозе—онъ же „морозъ ) ея ундеръ; по необузданности нрава можетъ утереть носъ даже гирканскимъ тиг
рамъ .......................................................m-r А. д’Андраде.
Эскамильо — тореадоръ этакій; живетъ на бойнѣ, ѣстъ сырое мясо, пьетъ бычачью кровь, но тѣмъ не менѣе стиховъ а, la Богатыревъ не
пишетъ..................................................m-r Ф. д’Андраде.
Микаэла—блондинный сантиментъ (прошу не смѣшивать съ сантимет
рами) г-на Хозе.....................................т-lie Салина.
Цунига—это просто на просто . . m-r Бедлевичъ. Бевиньяни, Кротковъ, тѣнь Бизэ и пр.
Актъ I.
На сигарной фабрикѣ. Всѣ при своемъ дѣлѣ. Входитъ
Цунига и солдаты.
Хоръ. О, Фабрики сигарной Работницы! бѣда!
Смотритель санитарный
Иль брантмайоръ пожарный Пожаловалъ сюда!
Цунига. Это я-то пожарный? Ошибаетесь: я душка военный и даже до извѣстной степени басъ... Гдѣ здѣсь у васъ Карменъ? А, голубушка! ты что жь это подругъ бить выдумала? А?
Карменъ (не внимая). La... Іа... Іа... Іа...
Цунига. Хозе! Она молчитъ... Это—неповиновеніе властямъ... Вяжи ее!
Хозе. Слушаю, вашбродь! Цунига. Да хорррошенько!
Хозе. Радъ стараться, вашбродь!.. А я пойду пока высплюсь; нынче вечеромъ пирушка въ трактирѣ у Лиласъ-Пастьа... (уходитъ).
Карменъ (связанная). Къ Лиласъ-Пастьа идти—отрада,
Уйду я скоро!
Ахъ, у него амонтильядо
Отъ Вилль-Турнёра!
Хозе. (входя). Ну, чего разоралась, кума? Номеръ не эффектный, bis’а не будетъ...
Барменъ. Что bis! У меня и за хабанеру его не было... Хозе! А вѣдь ты въ меня влюбленъ! Хозе. Что ты врешь?
Барменъ. Ей-Богу!.. Освободи-ка меня!
Хозе. Да мнѣ что жь? Иди!., (выпускаетъ Карменъ и вмѣсто нея самъ повергается въ узы).
Актъ II.
Трактиръ Лиласъ-Пастьа.
Г. Бевиньяни мещетъ съ конца своей палочки на сцену огнь, пеплъ, лаву, жупелъ, пушкаревскія свѣчи и прочія принадлежности изверженія Везувія, вслѣдствіе чего въ трактирѣ все идетъ вверхъ дномъ. Публика въ восторгѣ.
Цунига. Ахъ, хорошая вещь загородные рестораны... Гитаны... Шампанское... Природа...
Эскамильо (входя). Et moi aussi j’aime la nature! Здорово, ребята! Слыхали вы, какъ быковъ бьютъ? Хоръ. Спой, братецъ, не стыдись!
Эскамильо. Спѣть не штука,—только Бизэ понапихалъ мнѣ въ арію кучу верхнихъ нотъ, чего терпѣть не могу... Э! не посрамимъ земли португальской! *) (Поетъ. Громъ апплодисментовъ).
Эскамильо. Мерси вамъ. (Замѣчая Карменъ). Красогка-то не дурна. Карменъ! Я назначаю тебѣ свиданіе въ горахъ. Вуле?
Карменъ (по французски). Нонъ вуле.
Эскамильо. Ну, наплевать! Пойду быковъ бить... (уходитъ).
Карменъ. Онъ—душка, но вѣдь и Хозе мой недуренъ,—жаль только, бѣденъ. Непремѣнно сманю его въ контрабандисты... А! вотъ
и самъ онъ... Хозе! желаешь заняться контрабандой?
Хозе. Лучше бы керченскими аваріями, а впрочемъ— съ удовольствіемъ,
Карменъ. Вотъ тебѣ разъ! по первому слову согласился! Теперь не стоитъ и дуэтъ нашъ пѣть.
Хозе. Разумѣется, не стоитъ. Ты его недоучила, а я переучилъ... еще навремъ гдѣ нибудь: аккомпаниментъ трудный...
Карменъ. А ты все таки возьми си бемоль!
Хозе. За этимъ дѣло не станетъ! (беретъ сибемоль.)
Актъ III.
Историческое ущелье, прославленное стихами Козьмы Пруткова:
„Но его для сраму я Маврою одѣну,
Загоню на самую,
На Сьерра-Морену .
Контрабандисты занимаются контрабандой, а контрабандистки дуются въ штоссъ. Карменъ проигралась въ пухъ и дѣлаетъ по сему поводу сцену Хозе.
Хозе. Вотъ скверная баба! Пойду съ горя на охоту: авось хоть газетная утка подвернется... Пифъ—пафъ!
Эскамильо (входя съ прострѣленнымъ колпакомъ въ рукахъ). Повѣжливѣй, кавалеръ! НѢшто такъ можно, чтобы живому, напримѣръ, человѣку, и вдругъ пулю въ лобъ? А между прочимъ—подавай мнѣ Карменъ! Хозе. Безъ дуэта не отдамъ.
Эскамильо. Ладно. Ты скрежещи зубами, а я буду руками махать,—вотъ и дуэтъ получится...
Хозе. Хорошо ты поешь,—гдѣ-то сядешь? Умри, не счастный! (Замахивается ножемъ).
Карменъ. Тпру! куда? (свирѣпо) Каинъ! Каинъ! Почто мыслишь ты убить брата своего Авеля? Положимъ, голосъ у него покрасивѣй твоего, но за то ты личикомъ взялъ... Помиритесь!
Хозе. (расчувствовавшись) Братъ! возьми себѣ Кармелъ!... Я пойду къ мамашѣ... Вонъ Микаэла пришла звать меня... Я—хорошій, покорный сынъ...
Эскамильо. Идемъ, Карменъ!.. Прощай, братъ! кланяйся мамашѣ! скажи, что я ей съ перваго же боя пришлю пару бычачьихъ ногъ на студень!
Актъ IV.
Циркъ Всюду расклеены афиши съ фотографіями быковъ за подписью: El toro. Простодушные зрители принимаютъ афиши за анонсъ объ ангажементѣ г-мъ Кротковымъ новаго тенора изъ Италіи.
Хозе. Хоть я и уступилъ Карменъ тореадору, а все таки ревную... Карменъ! Карменъ. Хозе!
Хозе. Зачѣмъ ты здѣсь?
Карменъ. Смотрю на бой быковъ. Молодецъ у тебя братъ, Хозе! Такъ и рѣжетъ быковъ этихъ самыхъ... Хозе. Ну, и н не хуже могу!
Карменъ. Ой, не врешь ли ты, голубчикъ?
Хозе. Честное слово, нѣтъ... Да—хочешь? — я для примѣра зарѣжу тебя?
Карменъ. Пожалуй: только сдѣлай милость безъ драматизма... Я, положимъ, играю скверно, но это потому, что Сара Бернаръ у меня на крестинахъ не была
Хозе. За то мнѣ Сальвини сорокаюроднымъ племянникомъ приходится... Умри!.. Ишь ты: и въ самомъ дѣлѣ померла... Что жь теперь дѣлать-то?.. Предамъ себя въ руки властей... Вяжите меня!!!...
Занавѣсъ падаетъ,
но къ полному удовольствію гг. Кроткова, Бевиньяни и тѣни Бизэ, публика требуетъ повторенія оперы da capo
*) Нашъ Эскамильо, по происхожденію своему, соотчичъ Камоэнса и Vin Oporto blanc.
al fine. Въ залѣ сирокко страстей.. Граждане знойнаго юга, братья д‘Андраде, мещутъ въ публику скоропалительные взгляды, отъ которыхъ растаиваютъ нѣсколько замоскворѣцкихъ дамъ и дѣвицъ.
Мефистофель изъ Хамовниковъ.
Подарки „Будильника
ПЕТЕРБУРГСКИМЪ ДѢЯТЕЛЯМЪ.
Г. Лихачеву—несгараеиый шкафъ отъ Санъ- Галли, для храненія самыхъ разнообразныхъ своихъ убѣжденій.
Г-ну Санъ-Галли и его партіи — лбы собственнаго производства.
Г. Палкину — благодарственный адресъ отъ петербургскихъ докторовъ и баронскій титулъ... во снѣ.
Городскимъ кредитникамъ—фотографію окружнаго суда и акварельные виды мѣстъ не столь отдаленныхъ; кромѣ того озеро мутной воды, чтобы заливать ихъ, когда они вздумаютъ сгорѣть отъ стыда.
Городскимъ гласнымъ—патенты на право торговли голосами... распивочно и на выносъ.
Покровителямъ животныхъ — намордники на руки при ихъ приближеніи къ деньгамъ.
Мясникамъ и колбасникамъ—консервы изъ трихинъ, ими воспитанныхъ.
Сахароварамъ—новыя, очень сладкія конфекты подъ названіемъ „вывозная премія .
Миров. судьямъ, дававшимъ обѣдъ г. Лихачеву — дипломы на званіе „горе-остроумцевъ“.
Желѣзнозаводчикамъ—гербъ съ изображеніемъ „глазъ завидущихъ и „рукъ загребущихъ“, на желѣзномъ полѣ.
КАРТОФЕЛЬНЫЙ ВОПРОСЪ.
Пріятно ли быть предметомъ ухаживаній?
Несомнѣнно пріятно, если это ухаживаніе не доходитъ до степени „осаднаго положенія въ пьесѣ Крылова.
А если это пріятно, то, повидимому, нѣтъ на свѣтѣ человѣка счастливѣе Парнелля, съ которымъ въ настоящее время въ равной степени любезничаютъ два такихъ туза, какъ Гладстонъ и Сольсбери.
Любезность гг. претендентовъ на бразды правленія доходитъ до того, что они даже не находятъ ничего ужаснаго въ идеѣ отдѣльнаго ирландскаго парламента.
Интересно знать, чѣмъ будетъ распоряжаться этотъ парламентъ?
Ирландія, какъ извѣстно, не производитъ ничего, кромѣ картофеля, нищихъ и феніевъ.
Но картофель ростетъ и безъ парламента, а желающіе его ѣсть, но всей вѣроятности могутъ дѣлать это и безъ помощи парламентскихъ дебатовъ.
Такимъ образомъ получится, что когда парламентъ откроется, членамъ его не о чемъ будетъ говорить.
Стоитъ ли послѣ этого и открывать?
или
КАРМЕНЪ.
ОПЕРА.
Краткая біографія: родилась въ 1864 г. въ Парижѣ отъ Жоржа Бизэ, воспитаніе получила въ пансіонѣ Галеви, къ мѣсту опредѣлена г. Кротковымъ, счастье свое составила чрезъ Энрико Вевиньяни.
ЛИЦА:
Барменъ—она же „горохъ“ оперы; дѣвица сердцеуязвительная................т-те Любатовичъ.
Хозе—онъ же „морозъ ) ея ундеръ; по необузданности нрава можетъ утереть носъ даже гирканскимъ тиг
рамъ .......................................................m-r А. д’Андраде.
Эскамильо — тореадоръ этакій; живетъ на бойнѣ, ѣстъ сырое мясо, пьетъ бычачью кровь, но тѣмъ не менѣе стиховъ а, la Богатыревъ не
пишетъ..................................................m-r Ф. д’Андраде.
Микаэла—блондинный сантиментъ (прошу не смѣшивать съ сантимет
рами) г-на Хозе.....................................т-lie Салина.
Цунига—это просто на просто . . m-r Бедлевичъ. Бевиньяни, Кротковъ, тѣнь Бизэ и пр.
Актъ I.
На сигарной фабрикѣ. Всѣ при своемъ дѣлѣ. Входитъ
Цунига и солдаты.
Хоръ. О, Фабрики сигарной Работницы! бѣда!
Смотритель санитарный
Иль брантмайоръ пожарный Пожаловалъ сюда!
Цунига. Это я-то пожарный? Ошибаетесь: я душка военный и даже до извѣстной степени басъ... Гдѣ здѣсь у васъ Карменъ? А, голубушка! ты что жь это подругъ бить выдумала? А?
Карменъ (не внимая). La... Іа... Іа... Іа...
Цунига. Хозе! Она молчитъ... Это—неповиновеніе властямъ... Вяжи ее!
Хозе. Слушаю, вашбродь! Цунига. Да хорррошенько!
Хозе. Радъ стараться, вашбродь!.. А я пойду пока высплюсь; нынче вечеромъ пирушка въ трактирѣ у Лиласъ-Пастьа... (уходитъ).
Карменъ (связанная). Къ Лиласъ-Пастьа идти—отрада,
Уйду я скоро!
Ахъ, у него амонтильядо
Отъ Вилль-Турнёра!
Хозе. (входя). Ну, чего разоралась, кума? Номеръ не эффектный, bis’а не будетъ...
Барменъ. Что bis! У меня и за хабанеру его не было... Хозе! А вѣдь ты въ меня влюбленъ! Хозе. Что ты врешь?
Барменъ. Ей-Богу!.. Освободи-ка меня!
Хозе. Да мнѣ что жь? Иди!., (выпускаетъ Карменъ и вмѣсто нея самъ повергается въ узы).
Актъ II.
Трактиръ Лиласъ-Пастьа.
Г. Бевиньяни мещетъ съ конца своей палочки на сцену огнь, пеплъ, лаву, жупелъ, пушкаревскія свѣчи и прочія принадлежности изверженія Везувія, вслѣдствіе чего въ трактирѣ все идетъ вверхъ дномъ. Публика въ восторгѣ.
Цунига. Ахъ, хорошая вещь загородные рестораны... Гитаны... Шампанское... Природа...
Эскамильо (входя). Et moi aussi j’aime la nature! Здорово, ребята! Слыхали вы, какъ быковъ бьютъ? Хоръ. Спой, братецъ, не стыдись!
Эскамильо. Спѣть не штука,—только Бизэ понапихалъ мнѣ въ арію кучу верхнихъ нотъ, чего терпѣть не могу... Э! не посрамимъ земли португальской! *) (Поетъ. Громъ апплодисментовъ).
Эскамильо. Мерси вамъ. (Замѣчая Карменъ). Красогка-то не дурна. Карменъ! Я назначаю тебѣ свиданіе въ горахъ. Вуле?
Карменъ (по французски). Нонъ вуле.
Эскамильо. Ну, наплевать! Пойду быковъ бить... (уходитъ).
Карменъ. Онъ—душка, но вѣдь и Хозе мой недуренъ,—жаль только, бѣденъ. Непремѣнно сманю его въ контрабандисты... А! вотъ
и самъ онъ... Хозе! желаешь заняться контрабандой?
Хозе. Лучше бы керченскими аваріями, а впрочемъ— съ удовольствіемъ,
Карменъ. Вотъ тебѣ разъ! по первому слову согласился! Теперь не стоитъ и дуэтъ нашъ пѣть.
Хозе. Разумѣется, не стоитъ. Ты его недоучила, а я переучилъ... еще навремъ гдѣ нибудь: аккомпаниментъ трудный...
Карменъ. А ты все таки возьми си бемоль!
Хозе. За этимъ дѣло не станетъ! (беретъ сибемоль.)
Актъ III.
Историческое ущелье, прославленное стихами Козьмы Пруткова:
„Но его для сраму я Маврою одѣну,
Загоню на самую,
На Сьерра-Морену .
Контрабандисты занимаются контрабандой, а контрабандистки дуются въ штоссъ. Карменъ проигралась въ пухъ и дѣлаетъ по сему поводу сцену Хозе.
Хозе. Вотъ скверная баба! Пойду съ горя на охоту: авось хоть газетная утка подвернется... Пифъ—пафъ!
Эскамильо (входя съ прострѣленнымъ колпакомъ въ рукахъ). Повѣжливѣй, кавалеръ! НѢшто такъ можно, чтобы живому, напримѣръ, человѣку, и вдругъ пулю въ лобъ? А между прочимъ—подавай мнѣ Карменъ! Хозе. Безъ дуэта не отдамъ.
Эскамильо. Ладно. Ты скрежещи зубами, а я буду руками махать,—вотъ и дуэтъ получится...
Хозе. Хорошо ты поешь,—гдѣ-то сядешь? Умри, не счастный! (Замахивается ножемъ).
Карменъ. Тпру! куда? (свирѣпо) Каинъ! Каинъ! Почто мыслишь ты убить брата своего Авеля? Положимъ, голосъ у него покрасивѣй твоего, но за то ты личикомъ взялъ... Помиритесь!
Хозе. (расчувствовавшись) Братъ! возьми себѣ Кармелъ!... Я пойду къ мамашѣ... Вонъ Микаэла пришла звать меня... Я—хорошій, покорный сынъ...
Эскамильо. Идемъ, Карменъ!.. Прощай, братъ! кланяйся мамашѣ! скажи, что я ей съ перваго же боя пришлю пару бычачьихъ ногъ на студень!
Актъ IV.
Циркъ Всюду расклеены афиши съ фотографіями быковъ за подписью: El toro. Простодушные зрители принимаютъ афиши за анонсъ объ ангажементѣ г-мъ Кротковымъ новаго тенора изъ Италіи.
Хозе. Хоть я и уступилъ Карменъ тореадору, а все таки ревную... Карменъ! Карменъ. Хозе!
Хозе. Зачѣмъ ты здѣсь?
Карменъ. Смотрю на бой быковъ. Молодецъ у тебя братъ, Хозе! Такъ и рѣжетъ быковъ этихъ самыхъ... Хозе. Ну, и н не хуже могу!
Карменъ. Ой, не врешь ли ты, голубчикъ?
Хозе. Честное слово, нѣтъ... Да—хочешь? — я для примѣра зарѣжу тебя?
Карменъ. Пожалуй: только сдѣлай милость безъ драматизма... Я, положимъ, играю скверно, но это потому, что Сара Бернаръ у меня на крестинахъ не была
Хозе. За то мнѣ Сальвини сорокаюроднымъ племянникомъ приходится... Умри!.. Ишь ты: и въ самомъ дѣлѣ померла... Что жь теперь дѣлать-то?.. Предамъ себя въ руки властей... Вяжите меня!!!...
Занавѣсъ падаетъ,
но къ полному удовольствію гг. Кроткова, Бевиньяни и тѣни Бизэ, публика требуетъ повторенія оперы da capo
*) Нашъ Эскамильо, по происхожденію своему, соотчичъ Камоэнса и Vin Oporto blanc.
al fine. Въ залѣ сирокко страстей.. Граждане знойнаго юга, братья д‘Андраде, мещутъ въ публику скоропалительные взгляды, отъ которыхъ растаиваютъ нѣсколько замоскворѣцкихъ дамъ и дѣвицъ.
Мефистофель изъ Хамовниковъ.
Подарки „Будильника
ПЕТЕРБУРГСКИМЪ ДѢЯТЕЛЯМЪ.
Г. Лихачеву—несгараеиый шкафъ отъ Санъ- Галли, для храненія самыхъ разнообразныхъ своихъ убѣжденій.
Г-ну Санъ-Галли и его партіи — лбы собственнаго производства.
Г. Палкину — благодарственный адресъ отъ петербургскихъ докторовъ и баронскій титулъ... во снѣ.
Городскимъ кредитникамъ—фотографію окружнаго суда и акварельные виды мѣстъ не столь отдаленныхъ; кромѣ того озеро мутной воды, чтобы заливать ихъ, когда они вздумаютъ сгорѣть отъ стыда.
Городскимъ гласнымъ—патенты на право торговли голосами... распивочно и на выносъ.
Покровителямъ животныхъ — намордники на руки при ихъ приближеніи къ деньгамъ.
Мясникамъ и колбасникамъ—консервы изъ трихинъ, ими воспитанныхъ.
Сахароварамъ—новыя, очень сладкія конфекты подъ названіемъ „вывозная премія .
Миров. судьямъ, дававшимъ обѣдъ г. Лихачеву — дипломы на званіе „горе-остроумцевъ“.
Желѣзнозаводчикамъ—гербъ съ изображеніемъ „глазъ завидущихъ и „рукъ загребущихъ“, на желѣзномъ полѣ.
КАРТОФЕЛЬНЫЙ ВОПРОСЪ.
Пріятно ли быть предметомъ ухаживаній?
Несомнѣнно пріятно, если это ухаживаніе не доходитъ до степени „осаднаго положенія въ пьесѣ Крылова.
А если это пріятно, то, повидимому, нѣтъ на свѣтѣ человѣка счастливѣе Парнелля, съ которымъ въ настоящее время въ равной степени любезничаютъ два такихъ туза, какъ Гладстонъ и Сольсбери.
Любезность гг. претендентовъ на бразды правленія доходитъ до того, что они даже не находятъ ничего ужаснаго въ идеѣ отдѣльнаго ирландскаго парламента.
Интересно знать, чѣмъ будетъ распоряжаться этотъ парламентъ?
Ирландія, какъ извѣстно, не производитъ ничего, кромѣ картофеля, нищихъ и феніевъ.
Но картофель ростетъ и безъ парламента, а желающіе его ѣсть, но всей вѣроятности могутъ дѣлать это и безъ помощи парламентскихъ дебатовъ.
Такимъ образомъ получится, что когда парламентъ откроется, членамъ его не о чемъ будетъ говорить.
Стоитъ ли послѣ этого и открывать?