МОСКВА лҍтомъ.
Чудная картина,
Какъ ты мнѣ близка!... Чай глушитъ купчина, Выпятивъ бока;
Ругань безконечно Слышится вдали,
Дворники безпечно Спать позалегли;
Никому прохода Нѣтъ отъ лихачей; Гигіены „мода
Сердитъ богачей.
Всѣ дворы, клоаки Завалилъ навозъ, Рыскаютъ собаки, Не боясь угрозъ;
И, на диво свѣту Ядовита, зла,
Всю картину эту Пыль заволокла__
Московскій фланеръ.
БҌШЕНЫЙ ПРИЗЪ.
(Скаковыя картинки).
Петровъ день (29 іюня) былъ днемъ волненій для владѣльцевъ скаковыхъ лошадей, для спортсменовъ, игроковъ, самихъ скаковымъ лошадей, „скаковыхъ репортеровъ , и т. д. до безконечности... Въ этотъ день скачекъ на бѣшеный призъ „Всероссійскаго Дерби всѣ скакали за Тверскую заставу... Скаковой ипподромъ представлялъ картину величайшей ажитаціи людей всѣхъ состояній, всѣхъ возрастовъ, обоихъ половъ...
— Куму почтеніе! кланяется толстый купецъ знакомому. На скачки?
— Да, куманекъ, туда...
— Больно бы некогда намъ, притомъ эта братъ у меня имянинникъ, обѣдать звалъ, а все жь иду: очинно ужь, голова, сумма-то велика!.. 20000 рублевъ за коня!..
— Да вѣдь тебѣ не дадутъ энтихъ денегъ, а у братато и выпилъ бы, и закусилъ, и пирога имениннаго покушалъ...
— Точно что, а все тянетъ... Какъ подумаешь о тысячахъ-то,—ну, и влечетъ... Двадцатый годъ торгую, сколько разовъ за энто время клятвовъ напрасныхъ далъ, какую уйму грѣховъ на душу взялъ, сколько ноченекъ безсонныхъ провелъ, о грошѣ думаючи, а куда, далеко до двадцати тысячъ!.. А тутъ разъ—и готово!.. Любопытствую на лошадь взглянуть, которая такую деньгу ногами заработаетъ... Идутъ, спѣшатъ...
— Двадцать тысячъ! съ ѣдкой горечью говоритъ человѣкъ среднихъ лѣтъ, съ геморроидальнымъ цвѣтомъ лица, поспѣшая на скачки и ведя подъ руки сухопарую истомленную жену.—Двадцать тысячъ!.. Тридцать лѣтъ долженъ я служить, чтобы получить такую сумму!.. Я, человѣкъ, я, мыслящее существо. А тутъ... Да иди же, не отставай же, Ольга!..
— Бѣгу и то... Какъ ни бѣги—приза не дадутъ...
— О, еслибъ дали!.. Пустилъ бы бѣжать тебя, маменьку, побѣжалъ бы самъ, дѣтей бы пустилъ... Я бы взялъ!.. Ты думаешь—нѣтъ?.. Э, тутъ бы забылись всѣ ревматизмы, всѣ одышки!.. Меня укрѣпляла бы мысль о призѣ, вдохнула бы силы эта мысль и я бы легче всѣхъ понесся къ столбу!.. А тамъ сытый покой, отдыхъ... Да иди-же, Ольга, не отставай!..
Мчится коляска, вздымая пыль своими резиновыми шинами. Сидятъ въ ней два туза. Они тузы не козырные, но тузы. Это видно по всему. Они были сперва двойками, сами собой сдѣлались „валетами и теперь люди дали имъ возможность стать тузами.
— Я не понимаю этого повальнаго увлеченія скачками, говоритъ одинъ, пуская дымъ изъ душистой сигары. Я понимаю вотъ этихъ (онъ кивнулъ на бѣгущую толпу);
они бѣгутъ въ тотализаторъ за рублемъ, но я не понинимаю самой идеи скачекъ... Не понимаю!
— Однако ты готовишь лошадь на скачку... — Да, но я хочу взять призъ...
— Ну, вотъ и цѣль!.. Совсѣмъ, мой милый, въ духѣ времени...
— Гмъ!.. Да, пожалуй... Мчатся.
— Извощикъ, гони свою клячу въ хвостъ и въ гриву, поспѣшай,—гривенникъ прибавлю кричитъ рьяный тотализаторщикъ.
— А коль я „зарѣжу коня, т. е. изъ загривенника, баринъ?.. Вѣдь онъ кормить меня... Вотъ какъ бы меня на кругъ пустили, на призъ-бы гонять заставили— я бы изъ деревни доморощеннаго конька приводъ и погнался бы... Хушь бы десятую частичку вотъ отъ той красной цифири дали, что на листѣ-то у тебя пропечатана... Вотъ бы рашшетъ...
— Гони, гони!.. Не разсуждай!..
Чѣмъ ближе къ скаковому кругу, тѣмъ больше давки, крика и суматохи...
Жанъ-Жукъ.
****
ЯГОДНАЯ ПОРА.
Созрѣли ягоды. Для дамъ Настала новая забота:
Не пивши чаю, по утрамъ, Онѣ несутся на «Болото». Идетъ аттака торгашей,
И крикъ визгливый не смолкаетъ... Достатки скромные мужей Безпечно жены расточаютъ.
Дымятъ жаровни цѣлый день,
Прислуга вся въ большомъ смятеньи... Забывъ на время сонъ и лѣнь, Взялись всѣ дамы за варенье.
Скромный литераторъ.
ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ.
Извѣстныя причины обыкновенно ведутъ къ извѣстнымъ послѣдствіямъ.
Если дачникъ забрелъ въ театръ Петровскаго парка, это значитъ—онъ ошалѣлъ отъ скуки.
Если московскія улицы съ утра поливаются, это значитъ—скоро дождь пойдетъ.
Если вороны вдругъ задумаютъ о литературѣ каркать, это значитъ—онѣ гласнаго Жадаева увидали.
Если обыватель съ флюсомъ идетъ, это значитъ онъ въ Останкинѣ себѣ дачу нанялъ.
(Желающіе могутъ продолжатъ).
Рыцарь плэда и пенсне.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
„Цыганскій баронъ въ Эрмитажѣ, въ театрѣ г. Арбенина, преобразился: г. Леонова замѣнилъ г. Тартаковъ и г-жу Волынскую замѣнила г-жа Ларизина. Получилось то же, да не то. Г. Тартаковъ далъ совсѣмъ другаго барона—баритонистаго барона съ пріятными нотками, отдѣльныя Фразы котораго вызывали восторгъ публики. Масса души и огня въ голосѣ барона не дали однако ему и половины этого огня его роли, нелишенной нѣсколькихъ драматическихъ моментовъ. Публика слушала симпатичнаго пѣвца, восхищалась, награждала его залпами апплодисментовъ, но не искала въ немъ артиста игры—и очень хорошо дѣлала... Положеніе г-жи Ларизиной было гораздо труднѣе: она выступала послѣ симпатичной Волынской, обладающей и сильнымъ голосомъ, и талантлиливой игрой. Въ итогѣ получилось, что и слѣдовало
ожидать: многія мѣста оперетки (особенно пѣсня цыганки.) совсѣмъ пропали; игра на 50% ниже, а суетливости на 100% больше. Во второмъ дѣйствіи дуэтъ съ г. Тартаковымъ выручилъ артистку, у которой имѣются двѣ теплыя контральтовыя нотки, которыми она и „подогрѣла слушателей. Въ общемъ г-жа Ларизина вышла „съ успѣхомъ . Остальные исполнители остались на своихъ мѣстахъ, что не говоритъ въ пользу догадливости режиссера; г-жу Корсакову (старую цыганку) давно пора замѣнить кѣмъ-нибудь, а роль „свинскаго князя слѣдовало-бы предложить г. Бураковскому, какъ талантливому комику съ сохранившимся еще голосомъ. Но какъ бы тамъ ни было, теперешній баронъ совсѣмъ другой баронъ и познакомиться съ нимъ можетъ доставить не мало удовольствія...
****
Бенефисъ г. Александрова въ Зоологическомъ саду привлекъ большую массу посѣтителей, которыхъ считали тысячами. И хвала небу, а то г. Александровъ можетъ совсѣмъ проголодаться, такъ какъ его „дойная коровка , какъ говорятъ, стала мало доить... Травки захотѣла...
Свой.
МОНОЛОГЪ ТУРЕЦКАГО ВИЗИРЯ.
Просто наказанье мнѣ съ этой Европой: то и дѣло подзуживаетъ, чтобы я восточный вопросъ рѣшилъ, т. е. самъ бы себя высѣкъ, значитъ!.. Ни за что! Посланникамъ я ни въ одномъ словѣ не вѣрю. Помню я, какъ иные изъ нихъ чуть не устроили мнѣ partie de plaisir въ Малую Азію... Говорятъ—я долженъ распустить армію!.. Неугодно ли? Мою-то армію, которой я столько времени жалованья не плачу! ни за что!.. Подбиваютъ, чтобы я началъ войну съ Александромъ Баттенбергскимъ... Не разсчетъ! Мнѣ нужно гешефтецъ маленькій съ нимъ устроить: я капитализирую болгарскую дань и продамъ ее кому-нибудь, а Болгарія пусть выплачиваетъ... Не дурно, какъ вы полагаете?.. А кромѣ Баттенберга мнѣ воевать не съ кѣмъ. Попробовалъ я воевать съ Оттоманскимъ банкомъ, когда онъ не далъ мнѣ денегъ подъ вторую закладную на Гильдизъ-кіоскъ,—только ничего изъ этого не вышло... Министръ финансовъ все толкуетъ о сбереженіяхъ; кажется, я достаточно сберегъ! Посчитайте-ка, сколько Турція должна: вѣдь все это, въ сущности, сбережено, потому что не заплачено... Ну, а восточный вопросъ рѣшить—-мудреное дѣло! Говорятъ въ такихъ мудреныхъ дѣлахъ надо прежде всего «искать женщину». Попробую...
( Уходитъ въ свой гаремъ).
Собственноручныя телеграммы
«БУДИЛЬНИКА».
Константинополь. Наученная опытомъ греческой блокады, Турція намѣрена блокировать всѣ денежные рынки Европы, надѣясь на удачу, на ихъ сдачу и на выдачу денегъ безъ отдачи.
Чудная картина,
Какъ ты мнѣ близка!... Чай глушитъ купчина, Выпятивъ бока;
Ругань безконечно Слышится вдали,
Дворники безпечно Спать позалегли;
Никому прохода Нѣтъ отъ лихачей; Гигіены „мода
Сердитъ богачей.
Всѣ дворы, клоаки Завалилъ навозъ, Рыскаютъ собаки, Не боясь угрозъ;
И, на диво свѣту Ядовита, зла,
Всю картину эту Пыль заволокла__
Московскій фланеръ.
БҌШЕНЫЙ ПРИЗЪ.
(Скаковыя картинки).
Петровъ день (29 іюня) былъ днемъ волненій для владѣльцевъ скаковыхъ лошадей, для спортсменовъ, игроковъ, самихъ скаковымъ лошадей, „скаковыхъ репортеровъ , и т. д. до безконечности... Въ этотъ день скачекъ на бѣшеный призъ „Всероссійскаго Дерби всѣ скакали за Тверскую заставу... Скаковой ипподромъ представлялъ картину величайшей ажитаціи людей всѣхъ состояній, всѣхъ возрастовъ, обоихъ половъ...
— Куму почтеніе! кланяется толстый купецъ знакомому. На скачки?
— Да, куманекъ, туда...
— Больно бы некогда намъ, притомъ эта братъ у меня имянинникъ, обѣдать звалъ, а все жь иду: очинно ужь, голова, сумма-то велика!.. 20000 рублевъ за коня!..
— Да вѣдь тебѣ не дадутъ энтихъ денегъ, а у братато и выпилъ бы, и закусилъ, и пирога имениннаго покушалъ...
— Точно что, а все тянетъ... Какъ подумаешь о тысячахъ-то,—ну, и влечетъ... Двадцатый годъ торгую, сколько разовъ за энто время клятвовъ напрасныхъ далъ, какую уйму грѣховъ на душу взялъ, сколько ноченекъ безсонныхъ провелъ, о грошѣ думаючи, а куда, далеко до двадцати тысячъ!.. А тутъ разъ—и готово!.. Любопытствую на лошадь взглянуть, которая такую деньгу ногами заработаетъ... Идутъ, спѣшатъ...
— Двадцать тысячъ! съ ѣдкой горечью говоритъ человѣкъ среднихъ лѣтъ, съ геморроидальнымъ цвѣтомъ лица, поспѣшая на скачки и ведя подъ руки сухопарую истомленную жену.—Двадцать тысячъ!.. Тридцать лѣтъ долженъ я служить, чтобы получить такую сумму!.. Я, человѣкъ, я, мыслящее существо. А тутъ... Да иди же, не отставай же, Ольга!..
— Бѣгу и то... Какъ ни бѣги—приза не дадутъ...
— О, еслибъ дали!.. Пустилъ бы бѣжать тебя, маменьку, побѣжалъ бы самъ, дѣтей бы пустилъ... Я бы взялъ!.. Ты думаешь—нѣтъ?.. Э, тутъ бы забылись всѣ ревматизмы, всѣ одышки!.. Меня укрѣпляла бы мысль о призѣ, вдохнула бы силы эта мысль и я бы легче всѣхъ понесся къ столбу!.. А тамъ сытый покой, отдыхъ... Да иди-же, Ольга, не отставай!..
Мчится коляска, вздымая пыль своими резиновыми шинами. Сидятъ въ ней два туза. Они тузы не козырные, но тузы. Это видно по всему. Они были сперва двойками, сами собой сдѣлались „валетами и теперь люди дали имъ возможность стать тузами.
— Я не понимаю этого повальнаго увлеченія скачками, говоритъ одинъ, пуская дымъ изъ душистой сигары. Я понимаю вотъ этихъ (онъ кивнулъ на бѣгущую толпу);
они бѣгутъ въ тотализаторъ за рублемъ, но я не понинимаю самой идеи скачекъ... Не понимаю!
— Однако ты готовишь лошадь на скачку... — Да, но я хочу взять призъ...
— Ну, вотъ и цѣль!.. Совсѣмъ, мой милый, въ духѣ времени...
— Гмъ!.. Да, пожалуй... Мчатся.
— Извощикъ, гони свою клячу въ хвостъ и въ гриву, поспѣшай,—гривенникъ прибавлю кричитъ рьяный тотализаторщикъ.
— А коль я „зарѣжу коня, т. е. изъ загривенника, баринъ?.. Вѣдь онъ кормить меня... Вотъ какъ бы меня на кругъ пустили, на призъ-бы гонять заставили— я бы изъ деревни доморощеннаго конька приводъ и погнался бы... Хушь бы десятую частичку вотъ отъ той красной цифири дали, что на листѣ-то у тебя пропечатана... Вотъ бы рашшетъ...
— Гони, гони!.. Не разсуждай!..
Чѣмъ ближе къ скаковому кругу, тѣмъ больше давки, крика и суматохи...
Жанъ-Жукъ.
****
ЯГОДНАЯ ПОРА.
Созрѣли ягоды. Для дамъ Настала новая забота:
Не пивши чаю, по утрамъ, Онѣ несутся на «Болото». Идетъ аттака торгашей,
И крикъ визгливый не смолкаетъ... Достатки скромные мужей Безпечно жены расточаютъ.
Дымятъ жаровни цѣлый день,
Прислуга вся въ большомъ смятеньи... Забывъ на время сонъ и лѣнь, Взялись всѣ дамы за варенье.
Скромный литераторъ.
ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ.
Извѣстныя причины обыкновенно ведутъ къ извѣстнымъ послѣдствіямъ.
Если дачникъ забрелъ въ театръ Петровскаго парка, это значитъ—онъ ошалѣлъ отъ скуки.
Если московскія улицы съ утра поливаются, это значитъ—скоро дождь пойдетъ.
Если вороны вдругъ задумаютъ о литературѣ каркать, это значитъ—онѣ гласнаго Жадаева увидали.
Если обыватель съ флюсомъ идетъ, это значитъ онъ въ Останкинѣ себѣ дачу нанялъ.
(Желающіе могутъ продолжатъ).
Рыцарь плэда и пенсне.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
„Цыганскій баронъ въ Эрмитажѣ, въ театрѣ г. Арбенина, преобразился: г. Леонова замѣнилъ г. Тартаковъ и г-жу Волынскую замѣнила г-жа Ларизина. Получилось то же, да не то. Г. Тартаковъ далъ совсѣмъ другаго барона—баритонистаго барона съ пріятными нотками, отдѣльныя Фразы котораго вызывали восторгъ публики. Масса души и огня въ голосѣ барона не дали однако ему и половины этого огня его роли, нелишенной нѣсколькихъ драматическихъ моментовъ. Публика слушала симпатичнаго пѣвца, восхищалась, награждала его залпами апплодисментовъ, но не искала въ немъ артиста игры—и очень хорошо дѣлала... Положеніе г-жи Ларизиной было гораздо труднѣе: она выступала послѣ симпатичной Волынской, обладающей и сильнымъ голосомъ, и талантлиливой игрой. Въ итогѣ получилось, что и слѣдовало
ожидать: многія мѣста оперетки (особенно пѣсня цыганки.) совсѣмъ пропали; игра на 50% ниже, а суетливости на 100% больше. Во второмъ дѣйствіи дуэтъ съ г. Тартаковымъ выручилъ артистку, у которой имѣются двѣ теплыя контральтовыя нотки, которыми она и „подогрѣла слушателей. Въ общемъ г-жа Ларизина вышла „съ успѣхомъ . Остальные исполнители остались на своихъ мѣстахъ, что не говоритъ въ пользу догадливости режиссера; г-жу Корсакову (старую цыганку) давно пора замѣнить кѣмъ-нибудь, а роль „свинскаго князя слѣдовало-бы предложить г. Бураковскому, какъ талантливому комику съ сохранившимся еще голосомъ. Но какъ бы тамъ ни было, теперешній баронъ совсѣмъ другой баронъ и познакомиться съ нимъ можетъ доставить не мало удовольствія...
****
Бенефисъ г. Александрова въ Зоологическомъ саду привлекъ большую массу посѣтителей, которыхъ считали тысячами. И хвала небу, а то г. Александровъ можетъ совсѣмъ проголодаться, такъ какъ его „дойная коровка , какъ говорятъ, стала мало доить... Травки захотѣла...
Свой.
МОНОЛОГЪ ТУРЕЦКАГО ВИЗИРЯ.
Просто наказанье мнѣ съ этой Европой: то и дѣло подзуживаетъ, чтобы я восточный вопросъ рѣшилъ, т. е. самъ бы себя высѣкъ, значитъ!.. Ни за что! Посланникамъ я ни въ одномъ словѣ не вѣрю. Помню я, какъ иные изъ нихъ чуть не устроили мнѣ partie de plaisir въ Малую Азію... Говорятъ—я долженъ распустить армію!.. Неугодно ли? Мою-то армію, которой я столько времени жалованья не плачу! ни за что!.. Подбиваютъ, чтобы я началъ войну съ Александромъ Баттенбергскимъ... Не разсчетъ! Мнѣ нужно гешефтецъ маленькій съ нимъ устроить: я капитализирую болгарскую дань и продамъ ее кому-нибудь, а Болгарія пусть выплачиваетъ... Не дурно, какъ вы полагаете?.. А кромѣ Баттенберга мнѣ воевать не съ кѣмъ. Попробовалъ я воевать съ Оттоманскимъ банкомъ, когда онъ не далъ мнѣ денегъ подъ вторую закладную на Гильдизъ-кіоскъ,—только ничего изъ этого не вышло... Министръ финансовъ все толкуетъ о сбереженіяхъ; кажется, я достаточно сберегъ! Посчитайте-ка, сколько Турція должна: вѣдь все это, въ сущности, сбережено, потому что не заплачено... Ну, а восточный вопросъ рѣшить—-мудреное дѣло! Говорятъ въ такихъ мудреныхъ дѣлахъ надо прежде всего «искать женщину». Попробую...
( Уходитъ въ свой гаремъ).
Собственноручныя телеграммы
«БУДИЛЬНИКА».
Константинополь. Наученная опытомъ греческой блокады, Турція намѣрена блокировать всѣ денежные рынки Европы, надѣясь на удачу, на ихъ сдачу и на выдачу денегъ безъ отдачи.