Въ Нижній-Новгородъ. Повѣренному Ш—у. Что это вы все своихъ кліентовъ обижаете и они не знаютъ ужъ кому на васъ и жаловаться! А намедни бѣдную женщину совсѣмъ изъ квартиры выгнали...
А кого я боюсь? у меня на всякую штуку условьице сдѣлано и судъ мнѣ не страшенъ .Такъто такъ, а все какъ-то неловко, вѣдь вы себя интеллигентнымъ считаете.
?
Въ Астрахань, нѣкоторымъ гласнымъ. Напрасно вы, заперевши ворота, изволите тайкомъ возводить у себя разныя постройки! Хоть и слѣпа астраханская управа, а наконецъ и она прозрѣть можетъ!... ?
Въ Владиміръ на Клязьмѣ. Храбрый вы народъ! въ гостинномъ дворѣ холеру разводите!.. ,,Не нами, батюшка, началось, не нами и кончится! Гостинный то нашъ дворъ съ основанія города не чистился,—а ничего, живемъ! Грязь—намъ любезное дѣло!“
?
Въ Красноярскъ. Ну, перевели клубъ въ зимнее помѣщеніе?,.. ,,Какже, съ большимъ блескомъ перевели! Три клубиста до тою были въ духѣ, что одинъ изъ нихъ сорвалъ со стѣны желѣзную кружку ,,для бѣдныхъ“ и принялся колотить ею противниковъ . Въ такомъ разѣ, не лучше ли написать на этой кружкѣ: ,,для пьяныхъ и безобразниковъ1‘?
БОЙ.
(Посвящается одной провинціальной думѣ).
Да! въ думскомъ залѣ было вѣче, Такія говорились рѣчи,
Какъ раньше никогда;
Всѣ такъ ругались и шумѣли, Что даже стѣны покраснѣли
Невольно отъ стыда.
***
Ужь всѣ готовы были къ бою, Одинъ герой махнулъ рукою,
Другой схватилъ шандалъ... Еще моментъ, еще мгновенье, Случилось бурное сраженье,
Насталъ большой скандалъ.
***
Сражались гласные, какъ звѣри, А послѣ битвы счелъ потери
Газетный репортеръ:
У пятерыхъ шатались зубы, Болѣли уши, вспухли губы...
Да, былъ великій споръ!
Л. М—въ.
* * * * *
ПРОСТАЯ ИСТОРІЯ
или
жизнь въ НѢСКОЛЬКО ТЕРМИНАХЪ.
«Физика». Когда мамаша была имъ тяжела, у папаши съ лица не сходило отраженіе страха и тѣнь боязни за здоровье мамаши —- весьма эфирнаго созданія... Но появленіе на свѣтъ младшаго представителя блестящаго рода произошло совершенно благополучно и когда маленькое тѣло издало первый звукъ, то папашу потрясъ словно электрическій токъ-, на сердцѣ у него стало такъ радостно и тепло, что онъ въ порывѣ горячей благодарности къ акушеркѣ притянулъ по ошибкѣ въ свои объятія тутъ же стоявшую кухарку Акулину
и напечатлѣлъ ей смачный поцѣлуй... Но, почувствовавъ тяжелый запахъ лука, онъ опомнился и замѣтилъ свою ошибку, оттолкнувъ матрону и весело подпрыгнувъ (хотя былъ человѣкъ съ вѣсомъ), онъ влѣпилъ безе худенькой акушеркѣ, прижавъ къ своей груди изо всей силы и чуть не переломивъ ее своею могучею массой...
«Зоологія». Новый членъ семейства былъ прелестною куколкой, которою забавлялись рѣшительно всѣ домашніе. Онъ имѣлъ видъ препотѣшной маленькой обезьянки и папаша находилъ въ немъ родовые признаки сходства съ собою. У него начали ужь прорѣзываться зубки...
«Рисованіе». Папаша часто бралъ его на руки и игралъ съ нимъ, не сердясь на то, что порою ребенокъ ковырялъ пальцемъ въ носу и затѣмъ этимъ же пальцемъ чертилъ на лицѣ у папаши какія-то загадочныя фигуры и иногда непозволительно велъ себя, покрывая цвѣтными узорами темный фонъ отцовскаго сюртука... У папаши не являлось и тѣни неудовольствія... Онъ съ краской радости провидѣлъ въ перспективѣ великую будущность сына.
«Геометрія». Такъ росъ мой герой, мало по малу увеличиваясь въ объемѣ и совершенствуясь въ формахъ... Наконецъ, пришла пгра—его засадили за букварь... Съ плачемъ онъ училъ уроки, часто собственной особой производилъ измѣреніе угловъ, не разъ объ него была ломана линейка, въ довершеніе всего ему довелось испытать и сѣченіе... Но вотъ прошли и школьные годы, онъ получилъ дипломъ и—прямо въ Университетъ. Здѣсь началась другая жизнь, болѣе свободная... Хотя порою и приходилось ютиться въ промозгломъ углѣ, но бывали и золотые дни: выростали пирамиды бутылокъ, являлись модистки и въ чаду этомъ шла голова кругомъ... Наивный касательно жизни и людей, онъ виталъ въ сферахъ отвлеченной мысли и смотрѣлъ на все сквозь призму восторженныхъ грезъ... Скользя поверхностнымъ взоромъ по зыби житейскаго моря, въ мечтахъ онъ забирался самъ далеко въ высоту и оттуда однимъ мановеніемъ руки переворачивалъ земной шаръ...
«Географія». Его товарищи восторгались имъ, превознося его за широту взгляда... Ахъ, какъ онъ хорошо говорилъ! Гамбетту за поясъ заткнулъ бы!.. Покорный общему повѣтрію, онъ плылъ по теченію, указывая вдохновенно рукою на западъ.
«Алгебра». Сданъ послѣдній экзаменъ, дипломъ въ рукахъ и—открывается ему дѣятельность,—новая, суровая школа, школа жизни... Онъ поступилъ на казенное мѣсто и попалъ въ ряды мелкихъ служащихъ... Жутко ему показалось сначала: не тѣ мысли, не тѣ люди, какихъ онъ воображалъ себѣ... Мало по малу онъ сталъ привыкать къ дѣлу и производить между тѣмъ психологическія наблюденія надъ окружающими. Былъ введенъ онъ и въ общество... Прошли года... Онъ совершенно измѣнился, сбросилъ мнимый либерализмъ, и сталъ человѣкомъ вполнѣ положительнымъ... Достигнувъ степени извѣстной, онъ нашелъ, что въ бывшемъ фрондерствѣ не было никакого основанія, и прочно запустилъ корни въ новую жизнь.
«Химія». Получивъ въ какомъ-то кредитномъ учрежденіи пай, онъ въ счастливомъ соединеніи должностей нашелъ успокоеніе, пріобрѣтая презрѣнный металлъ.
Мстиславъ.
(Окончаніе слѣдуетъ)
МОЛОДАЯ РЕДИСКА.
(Романъ изъ жизни овощей.)
Старый хрѣнъ сдѣлалъ однажды предложеніе молодой, прекрасной редискѣ.
Редиска противилась.
— Я еще слишкомъ молода, говорила она: и не хочу замужъ.
— Какъ? Нѣтъ-съ... Что вы! Помилуйте! убѣждалъ старый хрѣнъ: васъ только тогда и цѣнятъ, когда вы молоды, а —къ примѣру сказать—ежели разбухнете и сдѣлаетесь толстой, большой редиской тогда пишите пропало: никто не предложитъ вамъ даже пяти копѣекъ за цѣлый десятокъ, увѣряю васъ...
__ Нѣтъ, я еще слишкомъ молода, повторяла редиска.
Она не рѣшалась сказать: а вы слишкомъ стары.
— Можетъ быть, вы меня не любите, догадался наконецъ спросить хрѣнъ: въ такомъ случаѣ...
— Я никого не люблю, отвѣчала редиска и покраснѣла до самыхъ корней своихъ волнистыхъ, Кудриныхъ листиковъ.
— Не можетъ быть! удивлялся хрѣнъ.
Очевидно, онъ выжилъ изъ ума и не понималъ многихъ тонкостей жизни.
— Увѣряю васъ, отвѣчала редиска.
__ Въ такомъ случаѣ вы меня полюбите непремѣнно, неожиданно рѣшилъ хрѣнъ: не угодно-ли вамъ прогуляться?
— Но куда же?
— Мы пойдемъ на базаръ.
И онъ подалъ ей самый свѣжій изъ своихъ листиковъ.
Они отправились на базаръ.
Когда глупая, старая кухарка, прельщенная солиднымъ сложеніемъ хрѣна, спросила у торговки о цѣнѣ, онъ такъ сильно ухватился за нѣжные листики молодой редиски, что трудно ихъ было отдѣлить. Старый хрѣнъ оказался дешевымъ.
— Возьмите ужь за одно и редисочку, предложила услужливая торговка, улыбаясь что было мочи: видите, какъ старый-то чортъ за нее уцѣпился!
При этомъ она захохотала такъ плѣнительно и показала такіе черные и длинные зубы, что судьба стараго хрѣна и молодой редиски была окончательно рѣшена. Они были куплены вмѣстѣ. Кухарка пришла домой.
Старый хрѣнъ торжественно ухмылялся и чувствовалъ себя на верху блаженства.
Кухарка между тѣмъ обратила на него свое исключительное вниманіе.
Она обмакнула его въ кадушку съ водой и начала чистить.
— Меня снаряжаютъ подъ вѣнецъ, разсчиталъ хрѣнъ и обязательно повертывался во всѣ стороны.
Ловкимъ движеніемъ руки, кухарка сорвала съ него листья и бросила на полъ. Это его озадачило.
— Для чего же это? подумалъ онъ: я теперь окончатель но сталъ плѣшивымъ.
Но онъ рѣшилъ, въ глубинѣ сердца, перенести всѣ невзгоды во имя прекрасной привязанности. Онъ чувствовалъ себя героемъ!
Наконецъ, старый хрѣнъ былъ совершенно очищенъ и его начали тереть.
О, какое это было мученіе!
Его истерла въ тоненькія пластинки.
Редиска между тѣмъ довѣрчиво улыбалась. Она была такъ чиста и свѣжа, что ее никто не вздумалъ-бы даже и обтереть.
— Неужели меня обвѣнчаютъ съ нимъ? Этого быть не можетъ, разсуждала она и посматривала въ сторону, гдѣ торчала изъ корзины какая-то великолѣпная ино странная фрукта.
Старый хрѣнъ не выдержалъ и затрещалъ: его начали повертывать на сковородѣ, и онъ изгибался и болтался въ воздухѣ своими обжаренными ногами......
— Что же мнѣ дѣлать съ рѣдиской? спрашивала кухарка. А хорошенькая редиска! Вотъ кабы ихъ было много, а то одна... Э, что тутъ долго-то думать!
Она раскрошила прекрасную, молодую редиску и прямо съ листиками бросила въ хрѣнъ.
— Ага! Погибай, коварная! зашипѣлъ онъ къ сатанинскомъ восторгѣ, страстно схвативъ ее въ свои черныя завитушки.
И она погибла... Увы!!
Слѣдуетъ редискамъ связываться въ пучки, и тогда будутъ знать ихъ настоящую цѣну; впрочемъ.......
Впрочемъ, высоко-художественное произведеніе можетъ быть свободно отъ морали.
Пиѳикъ.
А кого я боюсь? у меня на всякую штуку условьице сдѣлано и судъ мнѣ не страшенъ .Такъто такъ, а все какъ-то неловко, вѣдь вы себя интеллигентнымъ считаете.
?
Въ Астрахань, нѣкоторымъ гласнымъ. Напрасно вы, заперевши ворота, изволите тайкомъ возводить у себя разныя постройки! Хоть и слѣпа астраханская управа, а наконецъ и она прозрѣть можетъ!... ?
Въ Владиміръ на Клязьмѣ. Храбрый вы народъ! въ гостинномъ дворѣ холеру разводите!.. ,,Не нами, батюшка, началось, не нами и кончится! Гостинный то нашъ дворъ съ основанія города не чистился,—а ничего, живемъ! Грязь—намъ любезное дѣло!“
?
Въ Красноярскъ. Ну, перевели клубъ въ зимнее помѣщеніе?,.. ,,Какже, съ большимъ блескомъ перевели! Три клубиста до тою были въ духѣ, что одинъ изъ нихъ сорвалъ со стѣны желѣзную кружку ,,для бѣдныхъ“ и принялся колотить ею противниковъ . Въ такомъ разѣ, не лучше ли написать на этой кружкѣ: ,,для пьяныхъ и безобразниковъ1‘?
БОЙ.
(Посвящается одной провинціальной думѣ).
Да! въ думскомъ залѣ было вѣче, Такія говорились рѣчи,
Какъ раньше никогда;
Всѣ такъ ругались и шумѣли, Что даже стѣны покраснѣли
Невольно отъ стыда.
***
Ужь всѣ готовы были къ бою, Одинъ герой махнулъ рукою,
Другой схватилъ шандалъ... Еще моментъ, еще мгновенье, Случилось бурное сраженье,
Насталъ большой скандалъ.
***
Сражались гласные, какъ звѣри, А послѣ битвы счелъ потери
Газетный репортеръ:
У пятерыхъ шатались зубы, Болѣли уши, вспухли губы...
Да, былъ великій споръ!
Л. М—въ.
* * * * *
ПРОСТАЯ ИСТОРІЯ
или
жизнь въ НѢСКОЛЬКО ТЕРМИНАХЪ.
«Физика». Когда мамаша была имъ тяжела, у папаши съ лица не сходило отраженіе страха и тѣнь боязни за здоровье мамаши —- весьма эфирнаго созданія... Но появленіе на свѣтъ младшаго представителя блестящаго рода произошло совершенно благополучно и когда маленькое тѣло издало первый звукъ, то папашу потрясъ словно электрическій токъ-, на сердцѣ у него стало такъ радостно и тепло, что онъ въ порывѣ горячей благодарности къ акушеркѣ притянулъ по ошибкѣ въ свои объятія тутъ же стоявшую кухарку Акулину
и напечатлѣлъ ей смачный поцѣлуй... Но, почувствовавъ тяжелый запахъ лука, онъ опомнился и замѣтилъ свою ошибку, оттолкнувъ матрону и весело подпрыгнувъ (хотя былъ человѣкъ съ вѣсомъ), онъ влѣпилъ безе худенькой акушеркѣ, прижавъ къ своей груди изо всей силы и чуть не переломивъ ее своею могучею массой...
«Зоологія». Новый членъ семейства былъ прелестною куколкой, которою забавлялись рѣшительно всѣ домашніе. Онъ имѣлъ видъ препотѣшной маленькой обезьянки и папаша находилъ въ немъ родовые признаки сходства съ собою. У него начали ужь прорѣзываться зубки...
«Рисованіе». Папаша часто бралъ его на руки и игралъ съ нимъ, не сердясь на то, что порою ребенокъ ковырялъ пальцемъ въ носу и затѣмъ этимъ же пальцемъ чертилъ на лицѣ у папаши какія-то загадочныя фигуры и иногда непозволительно велъ себя, покрывая цвѣтными узорами темный фонъ отцовскаго сюртука... У папаши не являлось и тѣни неудовольствія... Онъ съ краской радости провидѣлъ въ перспективѣ великую будущность сына.
«Геометрія». Такъ росъ мой герой, мало по малу увеличиваясь въ объемѣ и совершенствуясь въ формахъ... Наконецъ, пришла пгра—его засадили за букварь... Съ плачемъ онъ училъ уроки, часто собственной особой производилъ измѣреніе угловъ, не разъ объ него была ломана линейка, въ довершеніе всего ему довелось испытать и сѣченіе... Но вотъ прошли и школьные годы, онъ получилъ дипломъ и—прямо въ Университетъ. Здѣсь началась другая жизнь, болѣе свободная... Хотя порою и приходилось ютиться въ промозгломъ углѣ, но бывали и золотые дни: выростали пирамиды бутылокъ, являлись модистки и въ чаду этомъ шла голова кругомъ... Наивный касательно жизни и людей, онъ виталъ въ сферахъ отвлеченной мысли и смотрѣлъ на все сквозь призму восторженныхъ грезъ... Скользя поверхностнымъ взоромъ по зыби житейскаго моря, въ мечтахъ онъ забирался самъ далеко въ высоту и оттуда однимъ мановеніемъ руки переворачивалъ земной шаръ...
«Географія». Его товарищи восторгались имъ, превознося его за широту взгляда... Ахъ, какъ онъ хорошо говорилъ! Гамбетту за поясъ заткнулъ бы!.. Покорный общему повѣтрію, онъ плылъ по теченію, указывая вдохновенно рукою на западъ.
«Алгебра». Сданъ послѣдній экзаменъ, дипломъ въ рукахъ и—открывается ему дѣятельность,—новая, суровая школа, школа жизни... Онъ поступилъ на казенное мѣсто и попалъ въ ряды мелкихъ служащихъ... Жутко ему показалось сначала: не тѣ мысли, не тѣ люди, какихъ онъ воображалъ себѣ... Мало по малу онъ сталъ привыкать къ дѣлу и производить между тѣмъ психологическія наблюденія надъ окружающими. Былъ введенъ онъ и въ общество... Прошли года... Онъ совершенно измѣнился, сбросилъ мнимый либерализмъ, и сталъ человѣкомъ вполнѣ положительнымъ... Достигнувъ степени извѣстной, онъ нашелъ, что въ бывшемъ фрондерствѣ не было никакого основанія, и прочно запустилъ корни въ новую жизнь.
«Химія». Получивъ въ какомъ-то кредитномъ учрежденіи пай, онъ въ счастливомъ соединеніи должностей нашелъ успокоеніе, пріобрѣтая презрѣнный металлъ.
Мстиславъ.
(Окончаніе слѣдуетъ)
МОЛОДАЯ РЕДИСКА.
(Романъ изъ жизни овощей.)
Старый хрѣнъ сдѣлалъ однажды предложеніе молодой, прекрасной редискѣ.
Редиска противилась.
— Я еще слишкомъ молода, говорила она: и не хочу замужъ.
— Какъ? Нѣтъ-съ... Что вы! Помилуйте! убѣждалъ старый хрѣнъ: васъ только тогда и цѣнятъ, когда вы молоды, а —къ примѣру сказать—ежели разбухнете и сдѣлаетесь толстой, большой редиской тогда пишите пропало: никто не предложитъ вамъ даже пяти копѣекъ за цѣлый десятокъ, увѣряю васъ...
__ Нѣтъ, я еще слишкомъ молода, повторяла редиска.
Она не рѣшалась сказать: а вы слишкомъ стары.
— Можетъ быть, вы меня не любите, догадался наконецъ спросить хрѣнъ: въ такомъ случаѣ...
— Я никого не люблю, отвѣчала редиска и покраснѣла до самыхъ корней своихъ волнистыхъ, Кудриныхъ листиковъ.
— Не можетъ быть! удивлялся хрѣнъ.
Очевидно, онъ выжилъ изъ ума и не понималъ многихъ тонкостей жизни.
— Увѣряю васъ, отвѣчала редиска.
__ Въ такомъ случаѣ вы меня полюбите непремѣнно, неожиданно рѣшилъ хрѣнъ: не угодно-ли вамъ прогуляться?
— Но куда же?
— Мы пойдемъ на базаръ.
И онъ подалъ ей самый свѣжій изъ своихъ листиковъ.
Они отправились на базаръ.
Когда глупая, старая кухарка, прельщенная солиднымъ сложеніемъ хрѣна, спросила у торговки о цѣнѣ, онъ такъ сильно ухватился за нѣжные листики молодой редиски, что трудно ихъ было отдѣлить. Старый хрѣнъ оказался дешевымъ.
— Возьмите ужь за одно и редисочку, предложила услужливая торговка, улыбаясь что было мочи: видите, какъ старый-то чортъ за нее уцѣпился!
При этомъ она захохотала такъ плѣнительно и показала такіе черные и длинные зубы, что судьба стараго хрѣна и молодой редиски была окончательно рѣшена. Они были куплены вмѣстѣ. Кухарка пришла домой.
Старый хрѣнъ торжественно ухмылялся и чувствовалъ себя на верху блаженства.
Кухарка между тѣмъ обратила на него свое исключительное вниманіе.
Она обмакнула его въ кадушку съ водой и начала чистить.
— Меня снаряжаютъ подъ вѣнецъ, разсчиталъ хрѣнъ и обязательно повертывался во всѣ стороны.
Ловкимъ движеніемъ руки, кухарка сорвала съ него листья и бросила на полъ. Это его озадачило.
— Для чего же это? подумалъ онъ: я теперь окончатель но сталъ плѣшивымъ.
Но онъ рѣшилъ, въ глубинѣ сердца, перенести всѣ невзгоды во имя прекрасной привязанности. Онъ чувствовалъ себя героемъ!
Наконецъ, старый хрѣнъ былъ совершенно очищенъ и его начали тереть.
О, какое это было мученіе!
Его истерла въ тоненькія пластинки.
Редиска между тѣмъ довѣрчиво улыбалась. Она была такъ чиста и свѣжа, что ее никто не вздумалъ-бы даже и обтереть.
— Неужели меня обвѣнчаютъ съ нимъ? Этого быть не можетъ, разсуждала она и посматривала въ сторону, гдѣ торчала изъ корзины какая-то великолѣпная ино странная фрукта.
Старый хрѣнъ не выдержалъ и затрещалъ: его начали повертывать на сковородѣ, и онъ изгибался и болтался въ воздухѣ своими обжаренными ногами......
— Что же мнѣ дѣлать съ рѣдиской? спрашивала кухарка. А хорошенькая редиска! Вотъ кабы ихъ было много, а то одна... Э, что тутъ долго-то думать!
Она раскрошила прекрасную, молодую редиску и прямо съ листиками бросила въ хрѣнъ.
— Ага! Погибай, коварная! зашипѣлъ онъ къ сатанинскомъ восторгѣ, страстно схвативъ ее въ свои черныя завитушки.
И она погибла... Увы!!
Слѣдуетъ редискамъ связываться въ пучки, и тогда будутъ знать ихъ настоящую цѣну; впрочемъ.......
Впрочемъ, высоко-художественное произведеніе можетъ быть свободно отъ морали.
Пиѳикъ.