Бригада его стала комплексной и с двадцати трех человек увеличилась до девяноста семи. Борис был озабочен и как-то сказал мне, характерным жестом руки разрубив воздух: 

- Понимаете, теперь бригада выросла в пять раз. Вчера только пришло тридцать новичков, а сегодня уже я слышал, как один из них похвалялся: стал членом коммунистической бригады. Конечно, член нашей бригады, а если разобраться, очень уж легко досталось ему это звание. Чужим горбом досталось. Тут что-то мы недоглядели. А вот что! Гайнулин стал серьезным, сосредоточенным. Я придумал одну штуку, да боюсь, как бы меня не заругали, что я не в те ворота ломлюсь. Вот послушайте. Что, если сделать так: скажем, мы, старые члены бригады, даем торжественное обещание. Как присягу в армии. Я тут вот набросал. А новички торжественное обещание не дают до тех пор, пока мы их не узнаем. Пока своим трудом и поведением они не докажут, что достойны называться полноправными членами нашей бригады. Как вы думаете, это не пахнет бюрократизмом или там формализмом? 

Я отвечал, что, по-моему, это не пахнет ни тем, ни другим. 

Борис достал из кармана ватника свернутую тетрадь, и я прочел в ней следующее: 

«Торжественное обещание 

Я, Гайнулин Борис Николаевич, принимая на себя звание члена бригады коммунистического труда, в присутствии всех своих товарищей торжественно обещаю всегда и везде своим трудом и поведением оправдывать это высокое звание. 

Никогда я не позволю себе быть в числе отстающих на производстве; все свои знания, физическую силу, настойчивость и упорство в преодолении трудностей все для родной бригады. Не может быть и 

B