ступилъ въ Парижѣ къ Родену и; съ жаромъ отдался любимой работѣ.
Вліяніе Родена, сильно сказывается въ работахъ молодого скульптора; конечно, онъ не копируетъ рабски учителя; но роденовскій пантеизмъ, неразрывная связь каждой частицы бытія съ космосомъ, изъ хаоса являющійся законченный обликъ и безконечно съ хаосомъ связанный — все это есть у Гюрджана; этотъ пантеизмъ дѣлаетъ всѣ его вещи жизненными, полными правды не «протокольно» записанной, но понятной и прочувствованной.
Можетъ быть, роденовскій «Мыслитель» натолкнулъ Гюрджана на его «Льва Толстого»; и какъ вышелъ близокъ и понятенъ намъ этотъ «Мыслитель». Бюстъ Максима Горькаго работы Гюрджана — пожалуй, одинъ изъ самыхъ удачныхъ; съ большой тщательностью вылѣпленъ бюстъ Е. П. Пѣшковой, жены М. Горькаго, недавно переѣхавшей изъ Парижа на Капри.
Съ большой экспрессіей вылѣпленъ И. Д. Сургучевъ; кто читалъ его разсказы, кто знаетъ, какъ онъ любитъ жизнь, звуки — согласится съ такой трактовкой. У Гюрджана Сургучевъ чутко прислушивается къ звукамъ жизни.
Но одна изъ самыхъ оригинальныхъ, интересно задуманныхъ работъ —это «Спящій демонъ».
Что снится духу зла?
Нашелъ-ли онъ хоть здѣсь успокоеніе? — Гюрджанъ думаетъ — «нѣтъ»!
Что скульпторъ вполнѣ владѣетъ техникой тщательной отдѣлки — мы видимъ въ прелестной головкѣ «Молодой дѣвушки», и въ бюстѣ «Принца (?!) Меликова».
Но познакомиться со скульпторомъ по снимкамъ — это только узнать его отчасти; будущая выставка «Міра Искусства» дастъ намъ подлинники, и тогда петербуржцы вполнѣ оцѣнятъ Акопа Гюрджана.
Модестъ. В.
* *
*
Конь копытомъ снѣгъ взрываетъ у воротъ. Не меня ли тамъ красавецъ статный ждетъ? Ѣхать, что ли?.. Мнѣ сегодня не домена... Заговорщицей, смѣясь глядитъ луна.
Подъ полозьями скрипит-хрустить снѣжокъ, Пробирается подъ полость холодокъ...
Ясныхъ глазъ твоихъ темнѣетъ синева... Цѣпенѣютъ, обрываются слова.
Свѣтомъ призрачнымъ забрызгана земля, Грозной далью разстилаются поля, Никуда намъ не заказаны пути.
Отъ себя лишь не уйти мнѣ... Не уйти...
Наталія Грушко.
НА СЛѢДСТВІИ.
Разсказъ.
Когда въ столовой часы прозвонили одиннадцать разъ, Бѣляевъ всталъ изъ-за стола и закурилъ папиросу.
Въ половинѣ двѣнадцатаго жена просила заѣхать за ней въ «Лигу освобожденія женщины», гдѣ сегодня читался докладъ. Бѣляевъ усталъ отъ долгой сидячки, ныла спина, и очень хотѣлось лечь, вытянуться и заснуть вмѣсто того, чтобы трястись на извозчикѣ за женой, на другой конецъ города.
— Чортъ знаетъ, что такое,—бормоталъ онъ, затягиваясь папироской,—толкуютъ о равновправіи, учреждаютъ лиги, а домой на извозчикѣ не могутъ пріѣхать... Завтра слѣдствіе, поѣздъ идетъ шесть сорокъ, вставать въ пять... А ляжешь въ два...
Онъ посмотрѣлъ на часы и пошелъ въ спальню перемѣнить домашнія туфли на сапоги.
На улицѣ шелъ мелкій дождь или туманъ осѣдалъ, какъ дождь—и все куталось въ его призрачной и невѣрной дымкѣ.
Бѣляевъ крикнулъ извозчика, но, какъ всегда ночью, извозчиковъ не было. Хмурясь и кусая усы, онъ пошелъ по мокрому тротуару и все время думалъ о томъ—какая нелѣпость бояться взрослой, солидной женщинѣ проѣхать пять улицъ въ знакомомъ городѣ одной?
Извозчикъ попался только около клуба, освѣщенныя окна котораго виднѣлись издали. Когда Бѣляевъ садился въ пролетку, извозчикъ забормоталъ что-то о домѣ, объ усталой лошади, но сѣдокъ прикрикнулъ и онъ покорно потащился.
«Лига освобожденія женщины» возникла недавно
и имѣла еще мало членовъ; поэтому засѣданія происходили въ разныхъ мѣстахъ — то въ земской управѣ, то въ учительскомъ институтѣ, или, какъ теперь—въ помѣщеніи статистическаго бюро. Бюро было за рѣкой, ѣхать надо было долго, и Бѣляевъ всю дорогу бранилъ извозчика, тащившагося еле-еле. А когда пріѣхалъ, наконецъ, то почувствовалъ, что и бюро, гдѣ читала лекцію женщинаврачъ, и толпившіяся въ передней дамы и даже жена, которую онъ тотчасъ увидѣлъ разговаривающей съ высокой, узкогрудой лекторшей— все его раздражаетъ, и онъ долженъ дѣлать усиліе, чтобъ быть вѣжливымъ и здороваться со знакомыми.
— Я за тобой, Дина,—негромко проговорилъ онъ, подходя къ женѣ. — Сію минуту...—отвѣтила жена и продолжала говорить съ лекторшей. Бѣляевъ не былъ знакомъ съ ней и остановился нѣсколько поодаль.
— Я не совсѣмъ согласна съ вами,—говорила жена, поминутно оглядывая одѣвавшихся дамъ,—конечно, это послужило въ Германіи причиной большого движенія, но у насъ въ Россіи... Мы, русскіе, поставлены въ иныя условія...
— «Какая неделикатность,—думалъ Бѣляевъ, сердито кусая попавшій въ ротъ усъ,—знаетъ, что я нарочно пріѣхалъ за ней, что мнѣ завтра вставать въ пять часовъ—и болтаетъ...»
Жена, наконецъ, распрощалась, но и послѣ этого, когда Бѣляевъ уже подавалъ ей шубу, продолжала говорить съ лекторшей, а та стояла около и разсматривала его.
— Нѣтъ, какъ хотите, право на материнство вопросъ слишкомъ большой,—говорила жена, уже совсѣмъ одѣтая,—но до свиданья, очень, очень рада была познакомиться!..
Бѣляевъ отстранилъ сторожа и отпахнулъ дверь. Когда они садились на извозчика, жена разсказывала о лекціи и о лекторѣ.
— Понимаешь—она прожила заграницей шесть лѣтъ и теперь не можетъ понять нашихъ условій...—говорила она, кутаясь отъ мелкаго, какъ бисеръ, дождя въ воротникъ шубы,—у насъ совсѣмъ не то!..
Обычно Бѣляевъ ничего не имѣлъ противъ того, что жена увлекается
такъ называемымъ женскимъ вопросомъ. У нихъ не было дѣтей, и жизнь
Головка молодой дѣвушки.
Акопъ Гюрджанъ.
Вліяніе Родена, сильно сказывается въ работахъ молодого скульптора; конечно, онъ не копируетъ рабски учителя; но роденовскій пантеизмъ, неразрывная связь каждой частицы бытія съ космосомъ, изъ хаоса являющійся законченный обликъ и безконечно съ хаосомъ связанный — все это есть у Гюрджана; этотъ пантеизмъ дѣлаетъ всѣ его вещи жизненными, полными правды не «протокольно» записанной, но понятной и прочувствованной.
Можетъ быть, роденовскій «Мыслитель» натолкнулъ Гюрджана на его «Льва Толстого»; и какъ вышелъ близокъ и понятенъ намъ этотъ «Мыслитель». Бюстъ Максима Горькаго работы Гюрджана — пожалуй, одинъ изъ самыхъ удачныхъ; съ большой тщательностью вылѣпленъ бюстъ Е. П. Пѣшковой, жены М. Горькаго, недавно переѣхавшей изъ Парижа на Капри.
Съ большой экспрессіей вылѣпленъ И. Д. Сургучевъ; кто читалъ его разсказы, кто знаетъ, какъ онъ любитъ жизнь, звуки — согласится съ такой трактовкой. У Гюрджана Сургучевъ чутко прислушивается къ звукамъ жизни.
Но одна изъ самыхъ оригинальныхъ, интересно задуманныхъ работъ —это «Спящій демонъ».
Что снится духу зла?
Нашелъ-ли онъ хоть здѣсь успокоеніе? — Гюрджанъ думаетъ — «нѣтъ»!
Что скульпторъ вполнѣ владѣетъ техникой тщательной отдѣлки — мы видимъ въ прелестной головкѣ «Молодой дѣвушки», и въ бюстѣ «Принца (?!) Меликова».
Но познакомиться со скульпторомъ по снимкамъ — это только узнать его отчасти; будущая выставка «Міра Искусства» дастъ намъ подлинники, и тогда петербуржцы вполнѣ оцѣнятъ Акопа Гюрджана.
Модестъ. В.
* *
*
Конь копытомъ снѣгъ взрываетъ у воротъ. Не меня ли тамъ красавецъ статный ждетъ? Ѣхать, что ли?.. Мнѣ сегодня не домена... Заговорщицей, смѣясь глядитъ луна.
Подъ полозьями скрипит-хрустить снѣжокъ, Пробирается подъ полость холодокъ...
Ясныхъ глазъ твоихъ темнѣетъ синева... Цѣпенѣютъ, обрываются слова.
Свѣтомъ призрачнымъ забрызгана земля, Грозной далью разстилаются поля, Никуда намъ не заказаны пути.
Отъ себя лишь не уйти мнѣ... Не уйти...
Наталія Грушко.
НА СЛѢДСТВІИ.
Разсказъ.
Когда въ столовой часы прозвонили одиннадцать разъ, Бѣляевъ всталъ изъ-за стола и закурилъ папиросу.
Въ половинѣ двѣнадцатаго жена просила заѣхать за ней въ «Лигу освобожденія женщины», гдѣ сегодня читался докладъ. Бѣляевъ усталъ отъ долгой сидячки, ныла спина, и очень хотѣлось лечь, вытянуться и заснуть вмѣсто того, чтобы трястись на извозчикѣ за женой, на другой конецъ города.
— Чортъ знаетъ, что такое,—бормоталъ онъ, затягиваясь папироской,—толкуютъ о равновправіи, учреждаютъ лиги, а домой на извозчикѣ не могутъ пріѣхать... Завтра слѣдствіе, поѣздъ идетъ шесть сорокъ, вставать въ пять... А ляжешь въ два...
Онъ посмотрѣлъ на часы и пошелъ въ спальню перемѣнить домашнія туфли на сапоги.
На улицѣ шелъ мелкій дождь или туманъ осѣдалъ, какъ дождь—и все куталось въ его призрачной и невѣрной дымкѣ.
Бѣляевъ крикнулъ извозчика, но, какъ всегда ночью, извозчиковъ не было. Хмурясь и кусая усы, онъ пошелъ по мокрому тротуару и все время думалъ о томъ—какая нелѣпость бояться взрослой, солидной женщинѣ проѣхать пять улицъ въ знакомомъ городѣ одной?
Извозчикъ попался только около клуба, освѣщенныя окна котораго виднѣлись издали. Когда Бѣляевъ садился въ пролетку, извозчикъ забормоталъ что-то о домѣ, объ усталой лошади, но сѣдокъ прикрикнулъ и онъ покорно потащился.
«Лига освобожденія женщины» возникла недавно
и имѣла еще мало членовъ; поэтому засѣданія происходили въ разныхъ мѣстахъ — то въ земской управѣ, то въ учительскомъ институтѣ, или, какъ теперь—въ помѣщеніи статистическаго бюро. Бюро было за рѣкой, ѣхать надо было долго, и Бѣляевъ всю дорогу бранилъ извозчика, тащившагося еле-еле. А когда пріѣхалъ, наконецъ, то почувствовалъ, что и бюро, гдѣ читала лекцію женщинаврачъ, и толпившіяся въ передней дамы и даже жена, которую онъ тотчасъ увидѣлъ разговаривающей съ высокой, узкогрудой лекторшей— все его раздражаетъ, и онъ долженъ дѣлать усиліе, чтобъ быть вѣжливымъ и здороваться со знакомыми.
— Я за тобой, Дина,—негромко проговорилъ онъ, подходя къ женѣ. — Сію минуту...—отвѣтила жена и продолжала говорить съ лекторшей. Бѣляевъ не былъ знакомъ съ ней и остановился нѣсколько поодаль.
— Я не совсѣмъ согласна съ вами,—говорила жена, поминутно оглядывая одѣвавшихся дамъ,—конечно, это послужило въ Германіи причиной большого движенія, но у насъ въ Россіи... Мы, русскіе, поставлены въ иныя условія...
— «Какая неделикатность,—думалъ Бѣляевъ, сердито кусая попавшій въ ротъ усъ,—знаетъ, что я нарочно пріѣхалъ за ней, что мнѣ завтра вставать въ пять часовъ—и болтаетъ...»
Жена, наконецъ, распрощалась, но и послѣ этого, когда Бѣляевъ уже подавалъ ей шубу, продолжала говорить съ лекторшей, а та стояла около и разсматривала его.
— Нѣтъ, какъ хотите, право на материнство вопросъ слишкомъ большой,—говорила жена, уже совсѣмъ одѣтая,—но до свиданья, очень, очень рада была познакомиться!..
Бѣляевъ отстранилъ сторожа и отпахнулъ дверь. Когда они садились на извозчика, жена разсказывала о лекціи и о лекторѣ.
— Понимаешь—она прожила заграницей шесть лѣтъ и теперь не можетъ понять нашихъ условій...—говорила она, кутаясь отъ мелкаго, какъ бисеръ, дождя въ воротникъ шубы,—у насъ совсѣмъ не то!..
Обычно Бѣляевъ ничего не имѣлъ противъ того, что жена увлекается
такъ называемымъ женскимъ вопросомъ. У нихъ не было дѣтей, и жизнь
Головка молодой дѣвушки.
Акопъ Гюрджанъ.