Рубинштейнъ сказалъ тогда у себя на вечерѣ Толстому откровенно въ глаза, что, повидимому, послѣдній совершенно не понялъ музыку Бетховена.
Толстой спокойно возразилъ Рубинштейну, увѣряя его, что его мнѣніе не должно было бы измѣниться отъ того, взялъ ли онъ ту, или другую пьесу. «Крейцерова соната» — беллетристическое произведеніе и на него не слѣдуетъ иначе смотрѣть. Рубинштейнъ вспылилъ и горячо отвѣтилъ Толстому:
— Пусть такъ. Пусть это — беллетристика. Но вы — слишкомъ великій въ своей области художникъ, и это тѣмъ менѣе даетъ вамъ право обезцѣнивать произведеніе другого великаго художника.
Споръ становился очень оживленнымъ, и вокругъ спорившихъ собрались и другіе гости.
Но Рубинштейнъ внезапно измѣнилъ тонъ и съ улыбкой сказалъ: — Я еше никогда не встрѣчалъ беллетриста, который не далъ бы въ той или иной формѣ щелчка музыкѣ.
Разсказываетъ много интереснаго Лиліанъ Нихіа объ отношеніи къ Рубинштейну русскаго общества.
Несмотря па преклоненіе передъ нимъ, какъ передъ артистомъ, у него было много недруговъ—и вовсе не изъ-за какихъ-либо его личныхъ отрицательныхъ качествъ.
Русская знать относилась къ нему нѣсколько пренебрежительно и высокомѣрно и не желала простить ему его еврейское происхожденіе. Несмотря на громадное уваженіе, съ которымъ относилась къ А. Т.
Рубинштейну Императорская фамилія, — у него было много недруговъ и при дворѣ.
Лиліанъ Нихіа знала Рубинштейна въ разное время, когда условія личной жизни были у него не одинаковы.
Она увѣряетъ, что, несмотря на громадный успѣхъ концертовъ и хорошіе гонорары, онъ нерѣдко испытывалъ большую нужду. Только послѣ 1872 года его матеріальныя дѣла сравнительно поправились.
Переписка М. А. Балакирева съ
П. И. Чайковскимъ.
Никому изъ русскихъ композиторовъ не повезло въ нашей музыкальной литературѣ въ той мѣрѣ, какъ это случилось съ П. И. Чайковскимъ. Кромѣ М. И. Чайковскаго, написавшаго подробную біографію своего знаменитаго брата, ему посвятили не мало страницъ Ларошъ, Кашкинъ, — въ новѣйшее время г. Коптяевъ и др. Такое обиліе свѣдѣній, частью основанныхъ, какъ, напр., въ книгѣ М. И. «Жизнь П. И. Чайковскаго», на собственныхъ письмахъ автора «патетической» симфоніи, не исключаетъ, однако, возможности пробѣловъ и недостаточно освѣщенныхъ угловъ въ жизнеописаніи композитора. Извѣстному піанисту и сочинителю С. Ляпунову, все время стоявшему въ близкихъ отношеніяхъ къ Балакиреву, пришла счастливая мысль пополнить подобный пробѣлъ путемъ изданія новыхъ матерьяловъ, проливающихъ значительный свѣтъ на отношенія Чайковскаго къ кружку тогдашнихъ нашихъ музыкальныхъ новаторовъ, въ лицѣ ихъ главнаго представителя М. А. Балакирева. Изъ обнародованной нынѣ переписки между двумя выдающимися музыкантами видно, что эти отношенія возникли на почвѣ личныхъ артистическихъ интересовъ Чайковскаго, по поводу исполненія его сочиненій по почину Балакирева. Другимъ стимуломъ къ сближенію являлись «заказы», съ которыми Балакиревъ неоднократно обращался къ Чайковскому, рекомендуя ему тѣ или иныя программы музыкальныхъ произведеній. Такимъ образомъ были созданы: увертюра «Ромео и Юліи» и симфонія «Манфредъ
Мы не должны забывать при этомъ, что произведенія, къ которымъ Балакиревъ относился съ такимъ интересомъ и такою готовностью къ активной ихъ пропагандѣ, вытекали изъ, подъ пера композитора, принадлежавшаго къ лагерю принципіальныхъ противниковъ Балакирева и его кружка. Когда М.. А. въ 1867 г. неожиданно оказался (вслѣдствіе внутренняго кризиса спб. отдѣленія Русскаго Музыкальнаго Общества) преемникомъ А. Рубинштей
Засл. проф. А. Н. Есипова.
М. Б. Коваленко.
Е. Ф. Петренко.
Д. И. Бухтояровъ. М. Н. Каракашъ.
Шароновъ.
Е. В. Лучезарская.
K. С. Исаченко.
Е. К. Катульская.
О. М. Каміонскій.
Проф. Н. А. Соколовъ.
Толстой спокойно возразилъ Рубинштейну, увѣряя его, что его мнѣніе не должно было бы измѣниться отъ того, взялъ ли онъ ту, или другую пьесу. «Крейцерова соната» — беллетристическое произведеніе и на него не слѣдуетъ иначе смотрѣть. Рубинштейнъ вспылилъ и горячо отвѣтилъ Толстому:
— Пусть такъ. Пусть это — беллетристика. Но вы — слишкомъ великій въ своей области художникъ, и это тѣмъ менѣе даетъ вамъ право обезцѣнивать произведеніе другого великаго художника.
Споръ становился очень оживленнымъ, и вокругъ спорившихъ собрались и другіе гости.
Но Рубинштейнъ внезапно измѣнилъ тонъ и съ улыбкой сказалъ: — Я еше никогда не встрѣчалъ беллетриста, который не далъ бы въ той или иной формѣ щелчка музыкѣ.
Разсказываетъ много интереснаго Лиліанъ Нихіа объ отношеніи къ Рубинштейну русскаго общества.
Несмотря па преклоненіе передъ нимъ, какъ передъ артистомъ, у него было много недруговъ—и вовсе не изъ-за какихъ-либо его личныхъ отрицательныхъ качествъ.
Русская знать относилась къ нему нѣсколько пренебрежительно и высокомѣрно и не желала простить ему его еврейское происхожденіе. Несмотря на громадное уваженіе, съ которымъ относилась къ А. Т.
Рубинштейну Императорская фамилія, — у него было много недруговъ и при дворѣ.
Лиліанъ Нихіа знала Рубинштейна въ разное время, когда условія личной жизни были у него не одинаковы.
Она увѣряетъ, что, несмотря на громадный успѣхъ концертовъ и хорошіе гонорары, онъ нерѣдко испытывалъ большую нужду. Только послѣ 1872 года его матеріальныя дѣла сравнительно поправились.
Переписка М. А. Балакирева съ
П. И. Чайковскимъ.
Никому изъ русскихъ композиторовъ не повезло въ нашей музыкальной литературѣ въ той мѣрѣ, какъ это случилось съ П. И. Чайковскимъ. Кромѣ М. И. Чайковскаго, написавшаго подробную біографію своего знаменитаго брата, ему посвятили не мало страницъ Ларошъ, Кашкинъ, — въ новѣйшее время г. Коптяевъ и др. Такое обиліе свѣдѣній, частью основанныхъ, какъ, напр., въ книгѣ М. И. «Жизнь П. И. Чайковскаго», на собственныхъ письмахъ автора «патетической» симфоніи, не исключаетъ, однако, возможности пробѣловъ и недостаточно освѣщенныхъ угловъ въ жизнеописаніи композитора. Извѣстному піанисту и сочинителю С. Ляпунову, все время стоявшему въ близкихъ отношеніяхъ къ Балакиреву, пришла счастливая мысль пополнить подобный пробѣлъ путемъ изданія новыхъ матерьяловъ, проливающихъ значительный свѣтъ на отношенія Чайковскаго къ кружку тогдашнихъ нашихъ музыкальныхъ новаторовъ, въ лицѣ ихъ главнаго представителя М. А. Балакирева. Изъ обнародованной нынѣ переписки между двумя выдающимися музыкантами видно, что эти отношенія возникли на почвѣ личныхъ артистическихъ интересовъ Чайковскаго, по поводу исполненія его сочиненій по почину Балакирева. Другимъ стимуломъ къ сближенію являлись «заказы», съ которыми Балакиревъ неоднократно обращался къ Чайковскому, рекомендуя ему тѣ или иныя программы музыкальныхъ произведеній. Такимъ образомъ были созданы: увертюра «Ромео и Юліи» и симфонія «Манфредъ
Мы не должны забывать при этомъ, что произведенія, къ которымъ Балакиревъ относился съ такимъ интересомъ и такою готовностью къ активной ихъ пропагандѣ, вытекали изъ, подъ пера композитора, принадлежавшаго къ лагерю принципіальныхъ противниковъ Балакирева и его кружка. Когда М.. А. въ 1867 г. неожиданно оказался (вслѣдствіе внутренняго кризиса спб. отдѣленія Русскаго Музыкальнаго Общества) преемникомъ А. Рубинштей
Засл. проф. А. Н. Есипова.
М. Б. Коваленко.
Е. Ф. Петренко.
Д. И. Бухтояровъ. М. Н. Каракашъ.
Шароновъ.
Е. В. Лучезарская.
K. С. Исаченко.
Е. К. Катульская.
О. М. Каміонскій.
Проф. Н. А. Соколовъ.