Марсъ. — Однако, кузина... Такъ нельзя шутить съ порядочной планетой. Вы обѣщались дать мнѣ работу...
Земля. — Погодите, Марсъ, можетъ быть, скоро и поработаете.
Марсъ — Мнѣ надоѣло это слушать, сударыня Вы каждый годъ обѣщаетесь. Глазки мнѣ строите, ваши астрономы на меня глаза пялятъ. Говорите, что Марсомъ очень заинтересованы... Даже, насколько мнѣ извѣстно, приданое себѣ у Круппа на заводѣ дѣлаете, а въ союзъ не вступаете?
Венера (просыпаясь и „послѣ вчерашнягоˮ позѣвывая). — И охота тебѣ, Марсикъ, къ ней свататься?..
Земля (язвительно). Изволили проснуться?.. Здравствуйте, Нана.
Венера. — Я не Нана, милостивая государыня, а Венера.
Земля. — Одинъ чортъ! У меня тоже сначала Венера была богиней любви, а теперь Венеру въ Нану передѣлали (повертывается къ ней спиной).
Венера (со злостью). Плѣшивая дура! Ишь Сахара-то такъ и сіяетъ
Большая Медвѣдица. — Хо, хо, хо! Ловко сказано.
Земля (повертываясь). — Ты еще чего, дурища? Туда же хохочетъ! Важная птица! Большая Медвѣдица! Да на мнѣ такихъ то, какъ ты, сколько угодно въ балетѣ танцуетъ!
Большая Медвѣдица. — Хо-хо-хо! Ижъ и танцуютъ!
Земля. — Да, и танцуютъ. И еще разъ восемь
десятъ танцовать будутъ! Здравствуй, Меркуша!
Меркурій. — Наше вамъ-съ... Какъ поторговываете?
Земля. — Ничего себѣ, полтину за рубль платимъ! Меркурій. — Дѣла отличныя! Съ юбилейчикомъ васъ!
Земля. — Думаю, по случаю юбилея, четвертакъ за рубль заплатить
Меркурій. — Ежели это касаемо урожая, — то не совѣтую...
Земля. — Нѣтъ, насчетъ золота больше. Ужь больно много люди его отъ меня требуютъ. Все на пушки, да на пушки. (Съ земли слышится какое то рычаніе).
Меркурій. — Что это?! Ужли запалили?
Земля. — Нѣтъ, такъ, пустяки: желѣзнодорожный поѣздъ подъ откосъ полетѣлъ или домъ провалился.
Юпитерѣ (грозно). — Во всякомъ случаѣ, сударыня, вы ведете себя неприлично Такіе звуки!.. Посмотрите на другія планеты. Вездѣ тишина и спокойствіе. Только отъ васъ шумъ, гамъ и слышишь!
Земля. — Скажи, какой сердитый, Юпитеръ. Ужасная звѣзда! Да у меня въ каждомъ желѣзнодорожномъ правленіи поважнѣе тебя Юпитеры сидятъ. Я и въ полемику съ тобой вступать не желаю. Дуракъ и болванъ! Козерогъ несчастный!
Юпитеръ. — Прошу не смѣшивать! Земля. — Козерогъ! Козерогъ!
Созвѣздіе Козерога. — Меня то, меня то за что трогаешь? Отъ кого я и Козерогъ, какъ не отъ
тебя. Ты же мнѣ рога то, чай, наставила. Твои ученые Козерогомъ меня прозвали!
Земля. — Надоѣлъ ты мнѣ хуже горькой рѣдьки. Пойду поѣмъ съ горя...
Созвѣздіе Рака. — Деньги впередъ.
Земля. — Что?! Съ юбилярши деньги впередъ?
Созвѣздіе Рака. — Былъ-съ такой случай въ „Эрмитажѣˮ. Юбилей справили, а денегъ не заплатили. Деньги впередъ.
Земля. — Деньги впередъ? Караулъ! Грабятъ!
Солнце (появляясь). — Что за шумъ? Что случилось?
Земля (струсивъ). — Это не я, это на мнѣ кричатъ.
Всѣ планеты въ одинъ голосъ. Вретъ! Вретъ! Сама кричала! Вѣчно сама надѣлаетъ, а на другихъ сваливаетъ. Изжульничалась за 7400 лѣтъ!!!
Солнце (схватывая кій). Шара въ уголъ! Дѣлаетъ блестящій ударъ.
Земной шаръ летитъ въ самый дальній уголъ. Съ него слышатся крики „караулъˮ.
Потомъ все смолкаетъ.
На воздушномъ океанѣ,
Безъ руля и безъ вѣтрилъ, Тихо плаваютъ, въ туманѣ, Хоры стройные свѣтилъ.
Земля подбирается къ Млечному пути, чтобъ снять съ него сливки. На землѣ сидитъ
Маркизъ Враль
и пишетъ фельетонъ.
нѣтъ еще въ Москвѣ, какъ выяснилось на праздникахъ, и можно даже сказать, что, въ своемъ родѣ, она не оскудѣваетъ „талантамиˮ. Одинъ талантливый молодой человѣкъ, напримѣръ, выдумалъ даже танцы по „двойной бухгалтеріиˮ. Канканъ „кассовой книгиˮ съ „балансомъˮ.
Это чрезвычайно любопытное зрѣлище дала Москвѣ „счетоводная выставкаˮ. На выставкѣ было все рѣшительно по части счетоводства, даже „пустая кассаˮ, — недоставало только одного важнаго экспоната: „бѣжавшаго кассираˮ, и то, вѣроятно, потому только, что не съ чѣмъ было бѣжать, а кто бѣжалъ, того, какъ извѣстно, не поймаешь. Казалось бы, что общаго между „двойной бухгалтеріейˮ и „суррогатомъ? ˮ Общаго оказалось очень много: объ этомъ и лекціи читали счетоводы, и танцы по этому случаю устроили... Европу всю можно кругомъ обойти, а эсъ-тамътамъ можно въ Москвѣ лишь найти! Это общеизвѣстный теперь у насъ „японскій канканчикъˮ, пропагандируемый въ Газетномъ переулкѣ и объясняющій возможность самыхъ невѣроятныхъ танцевъ въ Москвѣ...
Эта „упрощенная словесностьˮ, въ соединеніи съ азіатскимъ канканомъ, которая такъ пришлась по вкусу нашей впечатлительной молодежи — ибо теперь, кромѣ эс-тамъ-тамъ, никто ничего не изрекаетъ и не поетъ! — весьма характерна для „состоянія умовъˮ... Впрочемъ, для канкана, никакого состоянія умовъ не требуется — требуется только извѣстное „состояніе ногъ! ˮ Москва оказывается „состоятельнойˮ и для этого танца, конечно, по-своему.
Какъ не отмѣтить такого выдающагося событія, какъ юбилей двухъ петербургскихъ газетъ? — Одна изъ нихъ называется просто «Петербургской Газетой» и извѣстна среди читательницъ Петербургской стороны и разнощиковъ подъ уменьшительно-ласкательнымъ именемъ «Газетки», другая — нескромно называетъ себя «Свѣтомъ».
«Петербургская» Газета — это дамочка, пріятная почти «во всѣхъ отношеніяхъ», — ведетъ и держитъ себя «легко», танцуетъ ежедневно легкіе танцы, «обожаетъ» оперетку, рестораны, тотошку, купцовъ, трактирную «машину» и кулебяку съ вязигой...
«Свѣтъ» — мужчина. «На видъ сурьезный», маленькій, кругленькій съ одышкой и съ «лысиной» (откуда весь свѣтъ исходитъ); имѣетъ наклонность къ полнотѣ и для сего не брезгаетъ даже знахарствомъ и разными симпатическими
домашними средствами, къ которымъ прибѣгаетъ ежедневно. Любитъ баню, уважаетъ «паръ» и
танцуетъ больше національные танцы, предпочтительно, славянскіе и также любитъ «пирогъ съ грибами»...
Такимъ образомъ, при всей видимой разности въ направленіи на закуски, — да еще за «добрымъ стаканомъ», «серьезный мужчина» съ «легкой дамочкой» отлично сходятся, другъ-друга понимаютъ и при благопріятныхъ обстоятельствахъ могутъ пуститься въ плясъ На юбилеѣ такъ и вышло: расцѣловались, потанцовали и присутствующіе апплодировали.
Можно смѣло предсказать имъ обоимъ долголѣтіе: лихая, незлобивая парочка не на одномъ еще юбилеѣ будетъ веселиться.
Кстати, скажемъ пару словъ, что такое современное «газетное знамя»...
Газетное знамя, милостивые государи, это чистый листъ бумаги, на которомъ можно, послучаю надобности, написать все, «что вамъ будетъ угодно! » Гуляйте съ нимъ «по улицѣ»: оно всегда будетъ развѣваться по вѣтру и въ «сторону вѣтра» безъ вреда... При хорошихъ дѣлахъ можно наконецъ улучшить качество бумаги — et vuila tout.
Все это не только утѣшительно, но и поучительно для всѣхъ одинаково газетъ...
ВОПЛЬ АПТЕКАРЕЙ.
(Должно быть, изъ „Громобояˮ). Мы въ полуночной мглѣ Кипятили въ котлѣ
Скипидаръ, купорось, деготь, ваксу! Что же выварили? Что же выпарили?
Ненавистное чудище — таксу! Увидавши ее,
Мы подняли вытье,
Что, молъ, съежатся наши доходы! Какъ избѣгнуть намъ зла? Какъ поправить дѣла?
Залежалый въ прошедшіе годы Въ дѣло пустимъ товаръ!
Берегись, малъ и старъ, —
Нашей кухни латинской кліэнты! И со ржой, и съ пыльцой, И со всякой гнильцой
Кушать будете медикаменты!
Нить.
ЗАКОННОЕ ТРЕБОВАНІЕ.
(Получено во время выставки собакъ).
Милостивые государи!
Я родился подъ созвѣздіемъ Пса. Отца моего звали Псоемъ Мамаша всегда увѣряла меня въ дѣтствѣ, что я несносный щенокъ. Я во всѣхъ наукахъ собаку съѣлъ. Я обладаю собачьимъ нравомъ: я готовъ собачиться съ кѣмъ угодно изъ-за всякихъ пустяковъ. По неловкости, я — настоящій Собакевичъ. Жизнь моя — настоящая собачья. Я бѣгаю по урокамъ, какъ собака и устаю въ той же мѣрѣ. Мои патроны обращаются со мною, какъ съ собакой. При всемъ этомъ, я постоянно терплю собачій холодъ и голодъ. Живу я въ мерзкой канурѣ на Собачьей площадкѣ, рядомъ съ домомъ Собашниковыхъ... Вопросъ, почему, послѣ всего этого, меня не помѣстили въ качествѣ экспоната на собачью выставку и не дали мнѣ заслужить единственную медаль, къ какой оставила мнѣ доступъ моя собачья участь?!
Гекторъ Псоевичъ Левретъ-Трезоровскій.
ТАНЦОРЫ ПИТЕРСКОЙ ПРЕССЫ.
Ванька съ Танькой танцовалъ И отъ Таньки отставалъ; Говорила Ванькѣ Танька:
«Шевелись проворнѣй, Ванька!
Намъ съ тобою, — вспомни, свѣтъ! Тридцать пять пробило лѣтъ, — Объяденье, а не годы!...
Такъ давай прельщать народы! Коль развязнѣй и вольнѣй
Мы запляшемъ съ этихъ дней, Проживемъ съ тобой безпечно И съ деньжонками мы вѣчно!
S. F.
МАЛЕНЬКІЯ ДЕРЗОСТИ. Два интеллигента.
— Вы отказались отъ обѣда 12-го января въ пользу пострадавшихъ?
— Да, думаю вознаградить себя хорошенькимъ
ужиномъ у „Яраˮ.
Земля. — Погодите, Марсъ, можетъ быть, скоро и поработаете.
Марсъ — Мнѣ надоѣло это слушать, сударыня Вы каждый годъ обѣщаетесь. Глазки мнѣ строите, ваши астрономы на меня глаза пялятъ. Говорите, что Марсомъ очень заинтересованы... Даже, насколько мнѣ извѣстно, приданое себѣ у Круппа на заводѣ дѣлаете, а въ союзъ не вступаете?
Венера (просыпаясь и „послѣ вчерашнягоˮ позѣвывая). — И охота тебѣ, Марсикъ, къ ней свататься?..
Земля (язвительно). Изволили проснуться?.. Здравствуйте, Нана.
Венера. — Я не Нана, милостивая государыня, а Венера.
Земля. — Одинъ чортъ! У меня тоже сначала Венера была богиней любви, а теперь Венеру въ Нану передѣлали (повертывается къ ней спиной).
Венера (со злостью). Плѣшивая дура! Ишь Сахара-то такъ и сіяетъ
Большая Медвѣдица. — Хо, хо, хо! Ловко сказано.
Земля (повертываясь). — Ты еще чего, дурища? Туда же хохочетъ! Важная птица! Большая Медвѣдица! Да на мнѣ такихъ то, какъ ты, сколько угодно въ балетѣ танцуетъ!
Большая Медвѣдица. — Хо-хо-хо! Ижъ и танцуютъ!
Земля. — Да, и танцуютъ. И еще разъ восемь
десятъ танцовать будутъ! Здравствуй, Меркуша!
Меркурій. — Наше вамъ-съ... Какъ поторговываете?
Земля. — Ничего себѣ, полтину за рубль платимъ! Меркурій. — Дѣла отличныя! Съ юбилейчикомъ васъ!
Земля. — Думаю, по случаю юбилея, четвертакъ за рубль заплатить
Меркурій. — Ежели это касаемо урожая, — то не совѣтую...
Земля. — Нѣтъ, насчетъ золота больше. Ужь больно много люди его отъ меня требуютъ. Все на пушки, да на пушки. (Съ земли слышится какое то рычаніе).
Меркурій. — Что это?! Ужли запалили?
Земля. — Нѣтъ, такъ, пустяки: желѣзнодорожный поѣздъ подъ откосъ полетѣлъ или домъ провалился.
Юпитерѣ (грозно). — Во всякомъ случаѣ, сударыня, вы ведете себя неприлично Такіе звуки!.. Посмотрите на другія планеты. Вездѣ тишина и спокойствіе. Только отъ васъ шумъ, гамъ и слышишь!
Земля. — Скажи, какой сердитый, Юпитеръ. Ужасная звѣзда! Да у меня въ каждомъ желѣзнодорожномъ правленіи поважнѣе тебя Юпитеры сидятъ. Я и въ полемику съ тобой вступать не желаю. Дуракъ и болванъ! Козерогъ несчастный!
Юпитеръ. — Прошу не смѣшивать! Земля. — Козерогъ! Козерогъ!
Созвѣздіе Козерога. — Меня то, меня то за что трогаешь? Отъ кого я и Козерогъ, какъ не отъ
тебя. Ты же мнѣ рога то, чай, наставила. Твои ученые Козерогомъ меня прозвали!
Земля. — Надоѣлъ ты мнѣ хуже горькой рѣдьки. Пойду поѣмъ съ горя...
Созвѣздіе Рака. — Деньги впередъ.
Земля. — Что?! Съ юбилярши деньги впередъ?
Созвѣздіе Рака. — Былъ-съ такой случай въ „Эрмитажѣˮ. Юбилей справили, а денегъ не заплатили. Деньги впередъ.
Земля. — Деньги впередъ? Караулъ! Грабятъ!
Солнце (появляясь). — Что за шумъ? Что случилось?
Земля (струсивъ). — Это не я, это на мнѣ кричатъ.
Всѣ планеты въ одинъ голосъ. Вретъ! Вретъ! Сама кричала! Вѣчно сама надѣлаетъ, а на другихъ сваливаетъ. Изжульничалась за 7400 лѣтъ!!!
Солнце (схватывая кій). Шара въ уголъ! Дѣлаетъ блестящій ударъ.
Земной шаръ летитъ въ самый дальній уголъ. Съ него слышатся крики „караулъˮ.
Потомъ все смолкаетъ.
На воздушномъ океанѣ,
Безъ руля и безъ вѣтрилъ, Тихо плаваютъ, въ туманѣ, Хоры стройные свѣтилъ.
Земля подбирается къ Млечному пути, чтобъ снять съ него сливки. На землѣ сидитъ
Маркизъ Враль
и пишетъ фельетонъ.
нѣтъ еще въ Москвѣ, какъ выяснилось на праздникахъ, и можно даже сказать, что, въ своемъ родѣ, она не оскудѣваетъ „талантамиˮ. Одинъ талантливый молодой человѣкъ, напримѣръ, выдумалъ даже танцы по „двойной бухгалтеріиˮ. Канканъ „кассовой книгиˮ съ „балансомъˮ.
Это чрезвычайно любопытное зрѣлище дала Москвѣ „счетоводная выставкаˮ. На выставкѣ было все рѣшительно по части счетоводства, даже „пустая кассаˮ, — недоставало только одного важнаго экспоната: „бѣжавшаго кассираˮ, и то, вѣроятно, потому только, что не съ чѣмъ было бѣжать, а кто бѣжалъ, того, какъ извѣстно, не поймаешь. Казалось бы, что общаго между „двойной бухгалтеріейˮ и „суррогатомъ? ˮ Общаго оказалось очень много: объ этомъ и лекціи читали счетоводы, и танцы по этому случаю устроили... Европу всю можно кругомъ обойти, а эсъ-тамътамъ можно въ Москвѣ лишь найти! Это общеизвѣстный теперь у насъ „японскій канканчикъˮ, пропагандируемый въ Газетномъ переулкѣ и объясняющій возможность самыхъ невѣроятныхъ танцевъ въ Москвѣ...
Эта „упрощенная словесностьˮ, въ соединеніи съ азіатскимъ канканомъ, которая такъ пришлась по вкусу нашей впечатлительной молодежи — ибо теперь, кромѣ эс-тамъ-тамъ, никто ничего не изрекаетъ и не поетъ! — весьма характерна для „состоянія умовъˮ... Впрочемъ, для канкана, никакого состоянія умовъ не требуется — требуется только извѣстное „состояніе ногъ! ˮ Москва оказывается „состоятельнойˮ и для этого танца, конечно, по-своему.
Какъ не отмѣтить такого выдающагося событія, какъ юбилей двухъ петербургскихъ газетъ? — Одна изъ нихъ называется просто «Петербургской Газетой» и извѣстна среди читательницъ Петербургской стороны и разнощиковъ подъ уменьшительно-ласкательнымъ именемъ «Газетки», другая — нескромно называетъ себя «Свѣтомъ».
«Петербургская» Газета — это дамочка, пріятная почти «во всѣхъ отношеніяхъ», — ведетъ и держитъ себя «легко», танцуетъ ежедневно легкіе танцы, «обожаетъ» оперетку, рестораны, тотошку, купцовъ, трактирную «машину» и кулебяку съ вязигой...
«Свѣтъ» — мужчина. «На видъ сурьезный», маленькій, кругленькій съ одышкой и съ «лысиной» (откуда весь свѣтъ исходитъ); имѣетъ наклонность къ полнотѣ и для сего не брезгаетъ даже знахарствомъ и разными симпатическими
домашними средствами, къ которымъ прибѣгаетъ ежедневно. Любитъ баню, уважаетъ «паръ» и
танцуетъ больше національные танцы, предпочтительно, славянскіе и также любитъ «пирогъ съ грибами»...
Такимъ образомъ, при всей видимой разности въ направленіи на закуски, — да еще за «добрымъ стаканомъ», «серьезный мужчина» съ «легкой дамочкой» отлично сходятся, другъ-друга понимаютъ и при благопріятныхъ обстоятельствахъ могутъ пуститься въ плясъ На юбилеѣ такъ и вышло: расцѣловались, потанцовали и присутствующіе апплодировали.
Можно смѣло предсказать имъ обоимъ долголѣтіе: лихая, незлобивая парочка не на одномъ еще юбилеѣ будетъ веселиться.
Кстати, скажемъ пару словъ, что такое современное «газетное знамя»...
Газетное знамя, милостивые государи, это чистый листъ бумаги, на которомъ можно, послучаю надобности, написать все, «что вамъ будетъ угодно! » Гуляйте съ нимъ «по улицѣ»: оно всегда будетъ развѣваться по вѣтру и въ «сторону вѣтра» безъ вреда... При хорошихъ дѣлахъ можно наконецъ улучшить качество бумаги — et vuila tout.
Все это не только утѣшительно, но и поучительно для всѣхъ одинаково газетъ...
ВОПЛЬ АПТЕКАРЕЙ.
(Должно быть, изъ „Громобояˮ). Мы въ полуночной мглѣ Кипятили въ котлѣ
Скипидаръ, купорось, деготь, ваксу! Что же выварили? Что же выпарили?
Ненавистное чудище — таксу! Увидавши ее,
Мы подняли вытье,
Что, молъ, съежатся наши доходы! Какъ избѣгнуть намъ зла? Какъ поправить дѣла?
Залежалый въ прошедшіе годы Въ дѣло пустимъ товаръ!
Берегись, малъ и старъ, —
Нашей кухни латинской кліэнты! И со ржой, и съ пыльцой, И со всякой гнильцой
Кушать будете медикаменты!
Нить.
ЗАКОННОЕ ТРЕБОВАНІЕ.
(Получено во время выставки собакъ).
Милостивые государи!
Я родился подъ созвѣздіемъ Пса. Отца моего звали Псоемъ Мамаша всегда увѣряла меня въ дѣтствѣ, что я несносный щенокъ. Я во всѣхъ наукахъ собаку съѣлъ. Я обладаю собачьимъ нравомъ: я готовъ собачиться съ кѣмъ угодно изъ-за всякихъ пустяковъ. По неловкости, я — настоящій Собакевичъ. Жизнь моя — настоящая собачья. Я бѣгаю по урокамъ, какъ собака и устаю въ той же мѣрѣ. Мои патроны обращаются со мною, какъ съ собакой. При всемъ этомъ, я постоянно терплю собачій холодъ и голодъ. Живу я въ мерзкой канурѣ на Собачьей площадкѣ, рядомъ съ домомъ Собашниковыхъ... Вопросъ, почему, послѣ всего этого, меня не помѣстили въ качествѣ экспоната на собачью выставку и не дали мнѣ заслужить единственную медаль, къ какой оставила мнѣ доступъ моя собачья участь?!
Гекторъ Псоевичъ Левретъ-Трезоровскій.
ТАНЦОРЫ ПИТЕРСКОЙ ПРЕССЫ.
Ванька съ Танькой танцовалъ И отъ Таньки отставалъ; Говорила Ванькѣ Танька:
«Шевелись проворнѣй, Ванька!
Намъ съ тобою, — вспомни, свѣтъ! Тридцать пять пробило лѣтъ, — Объяденье, а не годы!...
Такъ давай прельщать народы! Коль развязнѣй и вольнѣй
Мы запляшемъ съ этихъ дней, Проживемъ съ тобой безпечно И съ деньжонками мы вѣчно!
S. F.
МАЛЕНЬКІЯ ДЕРЗОСТИ. Два интеллигента.
— Вы отказались отъ обѣда 12-го января въ пользу пострадавшихъ?
— Да, думаю вознаградить себя хорошенькимъ
ужиномъ у „Яраˮ.