семнадцати лѣтъ женился на двадцатисемилѣтней! Я буду боготворить васъ!..
— Я сейчасъ позову вашего дядю! строго сказала она.
Юноша вскочилъ и побѣжалъ къ окну, вскочивъ затѣмъ на него.
— Если такъ, то я брошусь сейчасъ изъ окна! воскликнулъ онъ.—Вы хотите моей смерти, такъ извольте, жестокая сирена! Мнѣ не нужна жизнь, когда изъ груди вырвано сердце!.. Если вы разбили мою жизнь, такъ берите-же и остатки!..
Кое-какъ Сусаннѣ Фортунатовнѣ удалось выпроводить какъ стараго дядюшку, такъ и молодо»., племянника. У ней разболѣлась голова и опять началъ вспоминаться Гармонинъ.
„А что если онъ вовсе уѣдетъ отсюда? размышляла она.
— Однѣ? послышался вдругъ въ этотъ моментъ чей-то хриплый басокъ.—Позволите войти рыцарю вашего сердца?
Сусанна Фортунатовна вздрогнула и увидѣла, что изъ за портьеры высунулась и смотритъ голова пожилого лысаго толстячка, кромѣ головы просунулась и рука, держа лощеный цилиндръ.
Еще одинъ! Боже! Когда же всему этому будетъ конецъ? взмолилась мыслимо Сусанна Фортунатовна.
Пожилой лысый толстячокъ вышелъ и ввелъ большого пуделя. — Сусанна Фортунатовна! Позволите вамъ подарить этого пуделя въ знакъ нашей дружбы! Знаете, какъ поется въ старинномъ романсѣ:
„Собачку— вѣрнаго Фингала Тебѣ на память я дарю.
Ласкай ее и чтобъ не знала
Она никакъ про смерть мою!
— Вы знаете, продолжалъ толстячокъ,—этотъ пудель отъ cа
мого князя Треньбреньева! Ахъ, еслибы знали, какихъ трудовъ стоило мнѣ достать этого пуделя! Но я все преодолѣлъ, чтобы только добыть его для васъ! Кромѣ того, продолжалъ гость,— позвольте мнѣ прочитать одно стихотвореніе, посвященное вамъ, Сусанна Фортунатовна...
Толстячокъ всталъ въ позу и началъ декламировать. Декламировалъ онъ долго и невѣроятно скучно, безпрестанно вытирая лысину краснымъ Фуляромъ. Сусанка Фотрунатовна начала уже зѣвать, а проснувшійся пудель принялся жалобно выть.
Гость декламировалъ:
„Ужъ на ланитахъ у Авроры румянецъ яркій заигралъ ... Шшь, окаянный! Перестань выть!.. Ужъ на ланитахъ у Авроры румянецъ яркій заигралъ и сонмъ пернатыхъ, бросивъ норы, Аврорѣ пѣть гимнъ чудный сталъ! Ужъ море, ласково лобзая... Фингалъ! Перестань выть тебѣ говорятъ!.. „Ужъ море, ласково лобзая тоскливохмурыхъ скалъ стопы... Фингалъ! Переставь выть, или я тебя отпорю!.. „Тоскливохмурыхъ скалъ стопы...
Неизвѣстно, когда бы кончилось стихотвореніе этого влюбленнаго толстячка, еслибы Сусанну Фортунатовну не выручилъ случай. Въ тотъ самый моментъ, когда диллетантъ-поэтъ дошелъ до „тоскливохмурыхъ скалъ , въ открытое окно влетѣло письмо, въ которомъ былъ завернутъ довольно увѣсистый камень. Камень съ письмомъ угодилъ прямо по носу вдохновеннаго поэта, который, прервавъ свое стихотвореніе на полусловѣ, схватился за носъ.
Сусанна Фортунатовна вскочила, позвала горничную и вмѣстѣ съ нею стала прикладывать гостю компрессы. Тѣмъ временемъ онъ, воспользовавшись минутой, подхватилъ брошенное въ окно письмо съ камнемъ и сталъ его читать.
— Я знаю, это любовное письмо! говорилъ пострадавшій.— Но мнѣ необходимо узнать имя моего соперника! Я его вызову на дуэль!
Письмо, брошенное въ окно, исходило отъ молодого коллежскаго регистратора, недавно поселившагося недалеко отъ Сусанны Фортунатовны. Имя ему было—Голенищенкинъ. Узнавъ это, толстякъ, какъ бомба, вылетѣлъ изъ будуара красавицы, желая немедленно же найти соперника.
Сусанна Фортунатовна думала, что теперь она отдохнетъ, но не тутъ-то было. Всего минуты черезъ двѣ въ передней послышалась возня и толстякъ втащилъ за воротникъ испуганнаго и что-то пищавшаго Голени щенкина. Онъ его поймалъ п одъ окномъ Сусанны Фортунатовны.
— Сусанна Фортунатовна! кричалъ толстякъ.—Рѣшите сами... Кого вы хотите лучше выбрать: его, или меня, а то мнѣ жалко его, чтобы драться съ нимъ на дуэли!
Но границы терпѣнія красавицы лопнули.
— Никого! крикнула она со страданіемъ въ голосѣ.—Никогда и никого! Умоляю васъ, оставьте вы меня въ покоѣ!
По уходѣ толстячка Сусанна Фортунатовна стала раздумывать о своемъ положеніи. Теперь она совершенно аттакована влюбленными, которые готовы изморить ее и окончательно расшатать ея нервы. А еслибы она сдѣлалась женою Гармонина? Въ этомъ ея единственное спасеніе.
— Иванъ Кузьмичъ Щепетильный и Ѳома Ѳомичъ Зачесовъ! доложила вошедшая горничная.
Сусанна Фортунатовна зажала уши и, ничего не говоря, торопливо кое какъ одѣлась и заднимъ ходомъ выбѣжала изъ дома.
На дебаркадеръ желѣзной дороги она прибѣгаетъ за двѣ секунды до отхода поѣзда. Она видитъ, что Викторъ Николаевичъ Гармонинъ уже входитъ въ вагонъ съ чемоданами въ рукахъ.
Сусанна Фортунатовна хватаетъ его за пальто, тащитъ къ себѣ и восклицаетъ:
— Викторъ Николаевичъ! Не уѣзжайте, спасите меня! Я согласна.
К. Михайловъ
— Я сейчасъ позову вашего дядю! строго сказала она.
Юноша вскочилъ и побѣжалъ къ окну, вскочивъ затѣмъ на него.
— Если такъ, то я брошусь сейчасъ изъ окна! воскликнулъ онъ.—Вы хотите моей смерти, такъ извольте, жестокая сирена! Мнѣ не нужна жизнь, когда изъ груди вырвано сердце!.. Если вы разбили мою жизнь, такъ берите-же и остатки!..
Кое-какъ Сусаннѣ Фортунатовнѣ удалось выпроводить какъ стараго дядюшку, такъ и молодо»., племянника. У ней разболѣлась голова и опять началъ вспоминаться Гармонинъ.
„А что если онъ вовсе уѣдетъ отсюда? размышляла она.
— Однѣ? послышался вдругъ въ этотъ моментъ чей-то хриплый басокъ.—Позволите войти рыцарю вашего сердца?
Сусанна Фортунатовна вздрогнула и увидѣла, что изъ за портьеры высунулась и смотритъ голова пожилого лысаго толстячка, кромѣ головы просунулась и рука, держа лощеный цилиндръ.
Еще одинъ! Боже! Когда же всему этому будетъ конецъ? взмолилась мыслимо Сусанна Фортунатовна.
Пожилой лысый толстячокъ вышелъ и ввелъ большого пуделя. — Сусанна Фортунатовна! Позволите вамъ подарить этого пуделя въ знакъ нашей дружбы! Знаете, какъ поется въ старинномъ романсѣ:
„Собачку— вѣрнаго Фингала Тебѣ на память я дарю.
Ласкай ее и чтобъ не знала
Она никакъ про смерть мою!
— Вы знаете, продолжалъ толстячокъ,—этотъ пудель отъ cа
мого князя Треньбреньева! Ахъ, еслибы знали, какихъ трудовъ стоило мнѣ достать этого пуделя! Но я все преодолѣлъ, чтобы только добыть его для васъ! Кромѣ того, продолжалъ гость,— позвольте мнѣ прочитать одно стихотвореніе, посвященное вамъ, Сусанна Фортунатовна...
Толстячокъ всталъ въ позу и началъ декламировать. Декламировалъ онъ долго и невѣроятно скучно, безпрестанно вытирая лысину краснымъ Фуляромъ. Сусанка Фотрунатовна начала уже зѣвать, а проснувшійся пудель принялся жалобно выть.
Гость декламировалъ:
„Ужъ на ланитахъ у Авроры румянецъ яркій заигралъ ... Шшь, окаянный! Перестань выть!.. Ужъ на ланитахъ у Авроры румянецъ яркій заигралъ и сонмъ пернатыхъ, бросивъ норы, Аврорѣ пѣть гимнъ чудный сталъ! Ужъ море, ласково лобзая... Фингалъ! Перестань выть тебѣ говорятъ!.. „Ужъ море, ласково лобзая тоскливохмурыхъ скалъ стопы... Фингалъ! Переставь выть, или я тебя отпорю!.. „Тоскливохмурыхъ скалъ стопы...
Неизвѣстно, когда бы кончилось стихотвореніе этого влюбленнаго толстячка, еслибы Сусанну Фортунатовну не выручилъ случай. Въ тотъ самый моментъ, когда диллетантъ-поэтъ дошелъ до „тоскливохмурыхъ скалъ , въ открытое окно влетѣло письмо, въ которомъ былъ завернутъ довольно увѣсистый камень. Камень съ письмомъ угодилъ прямо по носу вдохновеннаго поэта, который, прервавъ свое стихотвореніе на полусловѣ, схватился за носъ.
Сусанна Фортунатовна вскочила, позвала горничную и вмѣстѣ съ нею стала прикладывать гостю компрессы. Тѣмъ временемъ онъ, воспользовавшись минутой, подхватилъ брошенное въ окно письмо съ камнемъ и сталъ его читать.
— Я знаю, это любовное письмо! говорилъ пострадавшій.— Но мнѣ необходимо узнать имя моего соперника! Я его вызову на дуэль!
Письмо, брошенное въ окно, исходило отъ молодого коллежскаго регистратора, недавно поселившагося недалеко отъ Сусанны Фортунатовны. Имя ему было—Голенищенкинъ. Узнавъ это, толстякъ, какъ бомба, вылетѣлъ изъ будуара красавицы, желая немедленно же найти соперника.
Сусанна Фортунатовна думала, что теперь она отдохнетъ, но не тутъ-то было. Всего минуты черезъ двѣ въ передней послышалась возня и толстякъ втащилъ за воротникъ испуганнаго и что-то пищавшаго Голени щенкина. Онъ его поймалъ п одъ окномъ Сусанны Фортунатовны.
— Сусанна Фортунатовна! кричалъ толстякъ.—Рѣшите сами... Кого вы хотите лучше выбрать: его, или меня, а то мнѣ жалко его, чтобы драться съ нимъ на дуэли!
Но границы терпѣнія красавицы лопнули.
— Никого! крикнула она со страданіемъ въ голосѣ.—Никогда и никого! Умоляю васъ, оставьте вы меня въ покоѣ!
По уходѣ толстячка Сусанна Фортунатовна стала раздумывать о своемъ положеніи. Теперь она совершенно аттакована влюбленными, которые готовы изморить ее и окончательно расшатать ея нервы. А еслибы она сдѣлалась женою Гармонина? Въ этомъ ея единственное спасеніе.
— Иванъ Кузьмичъ Щепетильный и Ѳома Ѳомичъ Зачесовъ! доложила вошедшая горничная.
Сусанна Фортунатовна зажала уши и, ничего не говоря, торопливо кое какъ одѣлась и заднимъ ходомъ выбѣжала изъ дома.
На дебаркадеръ желѣзной дороги она прибѣгаетъ за двѣ секунды до отхода поѣзда. Она видитъ, что Викторъ Николаевичъ Гармонинъ уже входитъ въ вагонъ съ чемоданами въ рукахъ.
Сусанна Фортунатовна хватаетъ его за пальто, тащитъ къ себѣ и восклицаетъ:
— Викторъ Николаевичъ! Не уѣзжайте, спасите меня! Я согласна.
К. Михайловъ