НАРУЖНЫЯ ТЕЛЕГРАММЫ.
Парижъ. — Назначеніе химика Бертело на должность министра иностранныхъ дѣлъ вызвало кислую реакцію. Химическій составъ кабинета неопредѣленный.
Лондонъ. — Маркизъ Салисбюри перешелъ отъ воинственныхъ рѣчей къ дѣлу и объявилъ войну храброму народу ашантіевъ. Армія въ триста просвѣщенныхъ мореплавателей выступила въ походъ за лаврами.
Буда-Пештъ. — Мадьяры въ большомъ смущеніи: такихъ воинствующихъ кавалеровъ да гражданскимъ бракомъ обязали. Остаются только семейныя стычки и разводы.
Гаванна. — Испанцевъ бьютъ попрежнему. Инсургенты упрямы, какъ быки, но испанскіе кавалеры изъ заштатныхъ тореадоровъ, очень плохо справляются съ ними. Сarrаmbа!
ВНУТРЕННІЯ ТЕЛЕГРАММЫ.
Таганрогъ. — Цирковые силачи побѣдили драму, которая очистила поле дѣйствій. Просвѣщенная публика, кромѣ клоуновъ и атлетовъ, не признаетъ другихъ артистовъ.
Казань. — Открывается «общество улучшенія казанскихъ извозчиковъ и ломовиковъ». Казанскіе сироты, обыватели тоже, воспряли въ надеждѣ выѣхать въ люди.
Воронежъ. — Знахарь, спеціально лѣчащій отъ запоя, заваленъ работой, особенно среди купечества.
Чигиринъ. — Городская библіотека, попрежнему, ютится на задворкахъ. Управа находитъ, что библіотека отвлекаетъ обывателей отъ прямыхъ обязанностей—славословить отцовъ города.
Мокшанъ. — Обыватели не могутъ справиться съ «головнымъ» кризисомъ. За годъ смѣнилось шесть головъ, и все таки дума безъ головы обрѣтается.
Провинціальныя экскурсіи.
ПО ДЕБРЯМЪ ПРОВИНЦІИ.
Самарская угнетенная невинность.
На заводѣ какого-то самарскаго заводчика малолѣтнему рабочему раздробило палецъ. Одинъ изъ мѣстныхъ фельетонистовъ замѣтилъ весьма основательно: „стыдно, го подинъ заводчикъ; ужъ ежели на вашемъ заводѣ надлежащаго присмотра за мальчиками нѣть, такъ вы-бы ему хоть что нибудь отъ своихъ щедротъ пожертвовали: пинками, по слухамъ, у васъ угощаютъ, а насчетъ презрѣннаго металла ничего не слыхать . Заводчикъ взвылъ и прислалъ „опроверженіе . Онъ, видите-ли, до глубины души оскорбленъ слухами о своемъ грубомъ обращеніи съ рабочими. На брань онъ, конечно бы, обратилъ вниманія столько-же, сколько обращаетъ вниманія лошадь, идущая съ возомъ, на лай выскочившей изъ подворотни дворняшки, но обвиненіе въ грубости его возмущаетъ. Это—гнусная ложъ, результатъ воображенія, болѣющаго отъ подзатыльниковъ (?) мозга. Что касается до случая съ мальчикомъ, то ни одинъ заводчикъ не можетъ охранять отъ неосторожнаго обращенія съ машинами работающихъ на нихъ (?). Кто ничего не
дѣлаетъ, а въ печать проникаетъ, какъ болѣзнетворная бацилла въ здоровый организмъ, тотъ не въ состояніи понять, какъ велико зло злоупотребленія печатнымъ словомъ... И т. д.
Почтенный заводчикъ въ почтенномъ „опроверженіи соловьемъ на всѣ лады заливается, тянетъ, переливается, даже и сквернословитъ, но о помощи р - бочему ни гу-гу. Точно воды въ ротъ набралъ. Блестяще доказавъ въ опроверженіи свою неспособность быть грубымъ, вопросъ о помощи онъ такъ-таки и оставилъ въ темнотѣ. А это-то, главнымъ образомъ, и было интересно.
Среди самарскихъ заводчиковъ есть большіе Талейраны.
Курскій діалогъ.
— Почему въ Курскѣ такія отвратительныя мостовыя?
— Потому что замощеніе улицъ у насъ является натуральной повинностью для домовладѣльцевъ.
— Ну, и что-же?
— Ну, и натурально, что по мостовымъ ни пройти, ни проѣхать нельзя.
Омская оригиналка. — У васъ въ Омскѣ есть театръ! — Былъ.
— А теперь гдѣ-же?
— Управа разобрала его и... — И что-же?
— И построила изъ театра бойни.
— Вотъ что значитъ однимъ взмахомъ убить Мельпомену.
— Да. За театромъ смотри, чего добраго, субсидію просить будетъ, карману убытокъ, а бойни сами приносятъ доходишко въ городской карманъ.
— Да... да... поистинѣ, „карманная философія .
СОВРЕМЕННАЯ МОЛЬБА ОДЕССИТОВЪ.
Аллахъ! Избавь насъ отъ безплодныхъ Дебатовъ думскихъ и затѣй,
Отъ злыхъ невзгодъ водопроводныхъ, Отъ наръ кафешантанныхъ ..Фей ...
Отъ ростовщическихъ процентовъ, Отъ полемической пальбы...
И отъ безчисленныхъ агентовъ— Сей адской кары отъ судьбы...
Як. С—съ.
ИМЯ „БУДИЛЬНИКА .
Екатеринодаръ, обывателямъ. — Ну, какъ ваша „выставка животноводства ?—Ахъ, не спрашивайте лучше; заправили восторгаются, пишутъ довольно полная картина занятій жителей станицы Петропавловской пред
ставлена пятью экспонентами и т. п —А на самомъ дѣлѣ?—На самимъ дѣлѣ картина такого сорта, какъ если-бы для характеристики овощей огорода, согласно пѣснѣ, представитъ хрѣнъ да луковицу, а мѣдной посуды—гвоздь да пуговицу. Только и всего.—Дѣла.
БРЮКИ.
— Отчего вы не женитесь, Сергѣй Николаевичъ?
— Благодарю покорно... Вы знаете глубокомысленное изреченіе: жениться по любви—это все равно, что броситься въ океанъ для того, чтобы напиться... Ну, а по разсчету—подлость...
— Неужели вы никогда не влюблялись?
— Было дѣло... Однажды, лѣтъ пять тому назадъ... я влюбился, какъ младенецъ и чуть-чуть было не сдѣлалъ предложенія, но меня удержало одно обстоятельство... Вотъ оно, не угодно-ли взглянуть...
Говоря это, Сергѣй Николаевичъ подошелъ къ шкафу съ платьемъ и вынулъ оттуда... брюки... Простыя фрачныя брюки!.. Мы, конечно, но понимая, какимъ образомъ такая пустяшная вещь могла удержать нашего коллегу отъ такого серьезнаго шага, какъ бракъ, начали приставать къ нему: „разскажите!
— Дѣло было лѣтъ пять тому назадъ. Я тогда еще посѣщалъ балы, вечера и маскарады... На одномъ изъ баловъ я встрѣтился съ Марьей Николаевной Маргариткиной... Вы знаете ее, господа?..
— Еще-бы не знать!... Она теперь замужемъ за Антоновымъ...
— Ну, вотъ, вотъ, вотъ... Она мнѣ сразу понравилась... У нея были большіе черные глаза... Знаете, господа, есть глаза, которые обѣщаютъ гораздо больше, чѣмъ въ состояніи дать ихъ обладательница... Ну, словомъ, я втюрился, какъ школьникъ, въ эти глаза и въ ихъ обладательницу... Выискалъ случай познакомиться съ ней, сталъ часто бывать у Маргариткиныхъ и... началъ подумывать о томъ, чтобы связать себя съ этой чудной дѣвушкой узами Гиминея... Почти такъ-же часто, какъ я. бывалъ у нихъ полковникъ Антоновъ, вдовецъ, еще сохранившій гордую осанку и умѣнье нравиться женщинамъ... На него я обращалъ мало вниманія, потому что странно былобы видѣть соперника въ этомъ—вполнѣ годившимся Маріи Николаевнѣ въ отцы... Однажды я слегка прихворнулъ, изъ дома выходить было нельзя почти цѣлую недѣлю... Я лѣзъ на стѣну отъ скуки и желанія видѣть „ее“... Пять дней я промучился, на шестой день зову Ивана, чтобы онъ подалъ мнѣ одѣваться.......Баринъ! а брючки-то у васъ прохудимшись“... - Какъ такъ?!.—„Извольте поглядѣть ... Гляжу: дѣйствительно — невозможно надѣть...—Да чтоже ты мнѣ, болванъ, раньше этого не говорилъ... „Да вы были болѣмши... я думалъ, надѣвать не будете! ...—„Дуракъ! что ты надѣлалъ!.. Я хочу ѣхать дѣлать предложеніе... О-о-о-хъ!.. Безъ ножа зарѣзалъ! ... А вы понимаете, господа, что безъ нихъ ѣхать въ гости немыслимо...—„Зови портного, каналья .—Въ нашемъ городкѣ тогда еще не было магазиновъ съ готовымъ платьемъ... Приходитъ портной, снялъ мѣрку и обѣщалъ завтра-же утромъ принести брюки... На другой день жду съ нетерпѣніемъ портного... Бьетъ 12, бьетъ часъ, два... его все нѣтъ и, какъ водится, брюки были готовы только черезъ два дня. Одѣваюсь, ѣду къ парикмахеру... Беру извозчика, лечу къ Маргариткинымъ и что-же... Марья Николаевна встрѣчаетъ меня радостной улыбкой: „поздравьте меня... я выхожу замужъ ... За кого?..—„Полковникъ мнѣ сдѣлалъ предложеніе ...— Когда?., о!..—„Вчера вечеромъ ..—Поздравляю васъ, Марья Николаевна, прошепталъ я.—а сердце во мнѣ разрывалось на части... Живо свертѣли свадебку... Я былъ шаферомъ... скрѣпя сердце, несъ шлейфъ Марьи Николаевны... Чрезъ нѣсколько дней я, пользуясь случаемъ, разсказалъ ей, что собирался сдѣлать ей предложеніе... что только одно обстоятельство... моя болѣзнь... помѣшала мнѣ предупредить полковника... „Очень жаль , отвѣчала она: - „я бы, конечно, предпочла ваше сердце и вашу руку сердцу и рукѣ полковника .. и при этомъ взглянула на меня многообѣщающимъ взоромъ... Придя домой, я готовъ былъ растерзать мои брюки, погубившія мое сердце,. испортившія мою жизнь... Но я удержался, потому что... мнѣ было жаль: онѣ сидѣли превосходно... Само собой я сталъ частенько бывать у Антоновыхъ... Съ Марьей Николавной мы были попрежнему хороши... А полковникъ послѣ свадьбы почему-то почувствовалъ ко мнѣ самыя горячія симпатіи... Онъ нередомной изливалъ свою душу... И меньше, чѣмъ черезъ годъ я увидалъ, что онъ попалъ въ ежовыя рукавицы... Жена оказалась—дьяволомъ въ юбкѣ... Полковника она въ грошъ но ставила... и, что для меня всего обиднѣе... впрочемъ, господа... вы понимаете, что я не былъ-бы счастливъ, женившись на такой женщинѣ...
— Почему-же?протестовалимы:—можетъ быть, васъбы она любила и иначе держала-бы себя...
— Въ томъ-то и дѣло, съ недовольной гримасой оказалъ Сергѣй Николаевичъ:—въ томъ-то и дѣло... и это для меня всего обиднѣе... что Марья Николаевна, какъ оказалось, измѣняла не только своему мужу, но... понимаете-ли... даже и мнѣ...
Графъ Бенгальскій,
Парижъ. — Назначеніе химика Бертело на должность министра иностранныхъ дѣлъ вызвало кислую реакцію. Химическій составъ кабинета неопредѣленный.
Лондонъ. — Маркизъ Салисбюри перешелъ отъ воинственныхъ рѣчей къ дѣлу и объявилъ войну храброму народу ашантіевъ. Армія въ триста просвѣщенныхъ мореплавателей выступила въ походъ за лаврами.
Буда-Пештъ. — Мадьяры въ большомъ смущеніи: такихъ воинствующихъ кавалеровъ да гражданскимъ бракомъ обязали. Остаются только семейныя стычки и разводы.
Гаванна. — Испанцевъ бьютъ попрежнему. Инсургенты упрямы, какъ быки, но испанскіе кавалеры изъ заштатныхъ тореадоровъ, очень плохо справляются съ ними. Сarrаmbа!
ВНУТРЕННІЯ ТЕЛЕГРАММЫ.
Таганрогъ. — Цирковые силачи побѣдили драму, которая очистила поле дѣйствій. Просвѣщенная публика, кромѣ клоуновъ и атлетовъ, не признаетъ другихъ артистовъ.
Казань. — Открывается «общество улучшенія казанскихъ извозчиковъ и ломовиковъ». Казанскіе сироты, обыватели тоже, воспряли въ надеждѣ выѣхать въ люди.
Воронежъ. — Знахарь, спеціально лѣчащій отъ запоя, заваленъ работой, особенно среди купечества.
Чигиринъ. — Городская библіотека, попрежнему, ютится на задворкахъ. Управа находитъ, что библіотека отвлекаетъ обывателей отъ прямыхъ обязанностей—славословить отцовъ города.
Мокшанъ. — Обыватели не могутъ справиться съ «головнымъ» кризисомъ. За годъ смѣнилось шесть головъ, и все таки дума безъ головы обрѣтается.
Провинціальныя экскурсіи.
ПО ДЕБРЯМЪ ПРОВИНЦІИ.
Самарская угнетенная невинность.
На заводѣ какого-то самарскаго заводчика малолѣтнему рабочему раздробило палецъ. Одинъ изъ мѣстныхъ фельетонистовъ замѣтилъ весьма основательно: „стыдно, го подинъ заводчикъ; ужъ ежели на вашемъ заводѣ надлежащаго присмотра за мальчиками нѣть, такъ вы-бы ему хоть что нибудь отъ своихъ щедротъ пожертвовали: пинками, по слухамъ, у васъ угощаютъ, а насчетъ презрѣннаго металла ничего не слыхать . Заводчикъ взвылъ и прислалъ „опроверженіе . Онъ, видите-ли, до глубины души оскорбленъ слухами о своемъ грубомъ обращеніи съ рабочими. На брань онъ, конечно бы, обратилъ вниманія столько-же, сколько обращаетъ вниманія лошадь, идущая съ возомъ, на лай выскочившей изъ подворотни дворняшки, но обвиненіе въ грубости его возмущаетъ. Это—гнусная ложъ, результатъ воображенія, болѣющаго отъ подзатыльниковъ (?) мозга. Что касается до случая съ мальчикомъ, то ни одинъ заводчикъ не можетъ охранять отъ неосторожнаго обращенія съ машинами работающихъ на нихъ (?). Кто ничего не
дѣлаетъ, а въ печать проникаетъ, какъ болѣзнетворная бацилла въ здоровый организмъ, тотъ не въ состояніи понять, какъ велико зло злоупотребленія печатнымъ словомъ... И т. д.
Почтенный заводчикъ въ почтенномъ „опроверженіи соловьемъ на всѣ лады заливается, тянетъ, переливается, даже и сквернословитъ, но о помощи р - бочему ни гу-гу. Точно воды въ ротъ набралъ. Блестяще доказавъ въ опроверженіи свою неспособность быть грубымъ, вопросъ о помощи онъ такъ-таки и оставилъ въ темнотѣ. А это-то, главнымъ образомъ, и было интересно.
Среди самарскихъ заводчиковъ есть большіе Талейраны.
Курскій діалогъ.
— Почему въ Курскѣ такія отвратительныя мостовыя?
— Потому что замощеніе улицъ у насъ является натуральной повинностью для домовладѣльцевъ.
— Ну, и что-же?
— Ну, и натурально, что по мостовымъ ни пройти, ни проѣхать нельзя.
Омская оригиналка. — У васъ въ Омскѣ есть театръ! — Былъ.
— А теперь гдѣ-же?
— Управа разобрала его и... — И что-же?
— И построила изъ театра бойни.
— Вотъ что значитъ однимъ взмахомъ убить Мельпомену.
— Да. За театромъ смотри, чего добраго, субсидію просить будетъ, карману убытокъ, а бойни сами приносятъ доходишко въ городской карманъ.
— Да... да... поистинѣ, „карманная философія .
СОВРЕМЕННАЯ МОЛЬБА ОДЕССИТОВЪ.
Аллахъ! Избавь насъ отъ безплодныхъ Дебатовъ думскихъ и затѣй,
Отъ злыхъ невзгодъ водопроводныхъ, Отъ наръ кафешантанныхъ ..Фей ...
Отъ ростовщическихъ процентовъ, Отъ полемической пальбы...
И отъ безчисленныхъ агентовъ— Сей адской кары отъ судьбы...
Як. С—съ.
ИМЯ „БУДИЛЬНИКА .
Екатеринодаръ, обывателямъ. — Ну, какъ ваша „выставка животноводства ?—Ахъ, не спрашивайте лучше; заправили восторгаются, пишутъ довольно полная картина занятій жителей станицы Петропавловской пред
ставлена пятью экспонентами и т. п —А на самомъ дѣлѣ?—На самимъ дѣлѣ картина такого сорта, какъ если-бы для характеристики овощей огорода, согласно пѣснѣ, представитъ хрѣнъ да луковицу, а мѣдной посуды—гвоздь да пуговицу. Только и всего.—Дѣла.
БРЮКИ.
— Отчего вы не женитесь, Сергѣй Николаевичъ?
— Благодарю покорно... Вы знаете глубокомысленное изреченіе: жениться по любви—это все равно, что броситься въ океанъ для того, чтобы напиться... Ну, а по разсчету—подлость...
— Неужели вы никогда не влюблялись?
— Было дѣло... Однажды, лѣтъ пять тому назадъ... я влюбился, какъ младенецъ и чуть-чуть было не сдѣлалъ предложенія, но меня удержало одно обстоятельство... Вотъ оно, не угодно-ли взглянуть...
Говоря это, Сергѣй Николаевичъ подошелъ къ шкафу съ платьемъ и вынулъ оттуда... брюки... Простыя фрачныя брюки!.. Мы, конечно, но понимая, какимъ образомъ такая пустяшная вещь могла удержать нашего коллегу отъ такого серьезнаго шага, какъ бракъ, начали приставать къ нему: „разскажите!
— Дѣло было лѣтъ пять тому назадъ. Я тогда еще посѣщалъ балы, вечера и маскарады... На одномъ изъ баловъ я встрѣтился съ Марьей Николаевной Маргариткиной... Вы знаете ее, господа?..
— Еще-бы не знать!... Она теперь замужемъ за Антоновымъ...
— Ну, вотъ, вотъ, вотъ... Она мнѣ сразу понравилась... У нея были большіе черные глаза... Знаете, господа, есть глаза, которые обѣщаютъ гораздо больше, чѣмъ въ состояніи дать ихъ обладательница... Ну, словомъ, я втюрился, какъ школьникъ, въ эти глаза и въ ихъ обладательницу... Выискалъ случай познакомиться съ ней, сталъ часто бывать у Маргариткиныхъ и... началъ подумывать о томъ, чтобы связать себя съ этой чудной дѣвушкой узами Гиминея... Почти такъ-же часто, какъ я. бывалъ у нихъ полковникъ Антоновъ, вдовецъ, еще сохранившій гордую осанку и умѣнье нравиться женщинамъ... На него я обращалъ мало вниманія, потому что странно былобы видѣть соперника въ этомъ—вполнѣ годившимся Маріи Николаевнѣ въ отцы... Однажды я слегка прихворнулъ, изъ дома выходить было нельзя почти цѣлую недѣлю... Я лѣзъ на стѣну отъ скуки и желанія видѣть „ее“... Пять дней я промучился, на шестой день зову Ивана, чтобы онъ подалъ мнѣ одѣваться.......Баринъ! а брючки-то у васъ прохудимшись“... - Какъ такъ?!.—„Извольте поглядѣть ... Гляжу: дѣйствительно — невозможно надѣть...—Да чтоже ты мнѣ, болванъ, раньше этого не говорилъ... „Да вы были болѣмши... я думалъ, надѣвать не будете! ...—„Дуракъ! что ты надѣлалъ!.. Я хочу ѣхать дѣлать предложеніе... О-о-о-хъ!.. Безъ ножа зарѣзалъ! ... А вы понимаете, господа, что безъ нихъ ѣхать въ гости немыслимо...—„Зови портного, каналья .—Въ нашемъ городкѣ тогда еще не было магазиновъ съ готовымъ платьемъ... Приходитъ портной, снялъ мѣрку и обѣщалъ завтра-же утромъ принести брюки... На другой день жду съ нетерпѣніемъ портного... Бьетъ 12, бьетъ часъ, два... его все нѣтъ и, какъ водится, брюки были готовы только черезъ два дня. Одѣваюсь, ѣду къ парикмахеру... Беру извозчика, лечу къ Маргариткинымъ и что-же... Марья Николаевна встрѣчаетъ меня радостной улыбкой: „поздравьте меня... я выхожу замужъ ... За кого?..—„Полковникъ мнѣ сдѣлалъ предложеніе ...— Когда?., о!..—„Вчера вечеромъ ..—Поздравляю васъ, Марья Николаевна, прошепталъ я.—а сердце во мнѣ разрывалось на части... Живо свертѣли свадебку... Я былъ шаферомъ... скрѣпя сердце, несъ шлейфъ Марьи Николаевны... Чрезъ нѣсколько дней я, пользуясь случаемъ, разсказалъ ей, что собирался сдѣлать ей предложеніе... что только одно обстоятельство... моя болѣзнь... помѣшала мнѣ предупредить полковника... „Очень жаль , отвѣчала она: - „я бы, конечно, предпочла ваше сердце и вашу руку сердцу и рукѣ полковника .. и при этомъ взглянула на меня многообѣщающимъ взоромъ... Придя домой, я готовъ былъ растерзать мои брюки, погубившія мое сердце,. испортившія мою жизнь... Но я удержался, потому что... мнѣ было жаль: онѣ сидѣли превосходно... Само собой я сталъ частенько бывать у Антоновыхъ... Съ Марьей Николавной мы были попрежнему хороши... А полковникъ послѣ свадьбы почему-то почувствовалъ ко мнѣ самыя горячія симпатіи... Онъ нередомной изливалъ свою душу... И меньше, чѣмъ черезъ годъ я увидалъ, что онъ попалъ въ ежовыя рукавицы... Жена оказалась—дьяволомъ въ юбкѣ... Полковника она въ грошъ но ставила... и, что для меня всего обиднѣе... впрочемъ, господа... вы понимаете, что я не былъ-бы счастливъ, женившись на такой женщинѣ...
— Почему-же?протестовалимы:—можетъ быть, васъбы она любила и иначе держала-бы себя...
— Въ томъ-то и дѣло, съ недовольной гримасой оказалъ Сергѣй Николаевичъ:—въ томъ-то и дѣло... и это для меня всего обиднѣе... что Марья Николаевна, какъ оказалось, измѣняла не только своему мужу, но... понимаете-ли... даже и мнѣ...
Графъ Бенгальскій,