и, изнемогая отъ долгаго пребыванія подъ водой, поднимались на поверхность океана. И по странному стеченію обстоятельствъ, Жемчужинѣ и Губкѣ суждено было снова встрѣтиться. Послѣ долгаго пребыванія въ роскошныхъ магазинахъ, одна попала на шею къ богатѣйшей женѣ архимилліонера, которую всюду принимали, несмотря на ея грубость, потому что она на одни чулки тратила 20. 000 въ годъ. А Губка очутилась у очень милой княгини, матери двухъ кудрявыхъ дѣвочекъ, которыя спали въ прелестной, бѣлой дѣтской, съ нарисованными сказками Пьерро подъ потолкомъ и множествомъ «мальчиковъ съ пальчиковъ» на гардинахъ и скатертяхъ.
Однажды, княгинѣ пришлось при
гласить обѣдать богатую банкиршу, потому что князь былъ чѣмъ-то обязанъ милліонеру, старательно и довольно успѣшно втиравшемуся въ высшіе слои общества. Княгинѣ этотъ обѣдъ казался противнымъ, а отказать было невѣжливо, а выше всего княгиня ставила благовоспитанность и привѣтливость.
— Нѣтъ счастья безъ этого! — часто говаривала она и повторяла: — Зачѣмъ напрасно оскорблять людей, даже несимпатичныхъ? Обидъ и безъ того много на свѣтѣ.
Послѣ обѣда, напряженнаго и скучнаго, милліонерша попросила разрѣшенія посмотрѣть на спящихъ княженъ.
— Я такъ люблю дѣтей! У меня самой ихъ семнадцать штукъ! — томно
говорила она, закатывая жирныя глаза, и была похожа на грязную разодѣтую кухарку. Княгиня неохотно провела ее въ дѣтскую. А надо вамъ сказать, что на груди у банкирши была знакомая намъ жемчужина. Замѣтивъ па бѣломъ умывальничкѣ губку, она кивнула ей и сказала:
— А, здравствуй. Ну, что же? Сознайся теперь, что я была права, — ты сгніешь на какомъ-то умывальникѣ, а я нѣжусь на груди у супруги самаго короля бензина! Понимаешь, Бензина!
Но Губка ничего не отвѣтила, потому что сладко дремала послѣ дневной работы. Отъ нея пахло фіалкой и покоилась она на чистомъ фаянсовомъ блюдечкѣ, расписанномъ васильками, маками и незабудками.
Sosthéne.
Лѣсъ.
Рис. П. Рожанковскаго.