I.
Пьеръ Ратмировъ пришелъ къ заключенію, что необходимо жениться.
Случай ему благопріятствовалъ.
Онъ познакомился съ коммерціи совѣтникомъ Хлопчатобумаговымъ, у котораго было много капиталовъ и одна дочь.
Герой и покоритель сердецъ повелъ атаку. Оставивъ въ покоѣ дочь, которую надѣялся побѣдить съ размаху, онъ принялся за отца. И, дѣйствительно, ему удалось расположить его въ свою пользу. Старикъ-вдовецъ желалъ поскорѣе выдать дочь, которая росла на свободѣ и причиняла ему много безпокойства. А лучшей партіи, казалось, не представится: свѣтскій герой, бонвиванъ, извѣстный въ лучшихъ кругахъ общества, спустившій два состоянія и находящійся на пути къ карьерѣ.
— Что касается моего согласія, любезный другъ, замѣтилъ Хлопчатобумаговъ, —вы не можете сомнѣваться. Я постараюсь побороть упрямство дочери, но съ окончательнымъ рѣшеніемъ надо подождать.
— Почему-же, смѣю спросить? возразилъ Пьеръ, котораго началъ грызть червь безпокойства. —Неужели ваше вліяніе не имѣетъ силы?
Молодой человѣкъ провелъ рукой по макушкѣ, голой, какъ ладонь, потому что мѣстная растительность исчезала одновременно съ наслѣдственными лѣсами.
— Почему, милый другъ? Вы, значитъ, не знаете упрямой головки моей Низы. Она теперь въ періодѣ мечтательности о какомъ-то художникѣ, котораго встрѣчала на выставкѣ—и ничего не подѣлаете.. скорѣе въ воду бросится, чѣмъ измѣнить идеалу...
— Но этотъ художникъ, вы говорите, мечта?
— Нѣтъ, представьте, дѣйствительность, хотя я не имѣю о немъ понятія и даже имени его не знаю, онъ у насъ не бываетъ... но они встрѣчаются, надо полагать... Романтизмъ! порѣшилъ коммерсантъ.
— Вы не придаете, однако, значенія этой игрѣ воображенія? небрежно вставилъ Ратмировъ.
— Конечно, нѣть. Художникъ не безъ таланта, но положенія никакого... Я полагаю, со стороны Лизы, это даже не слабость, а капризъ, и съ закрытіемъ глупыхъ выставокъ все кончится! Подождите-ка, дорогой, потому что силой не возьмешь...
— Хорошо, я начну съ другого конца Заставлю художника очистить поле дѣйствій и отказаться отъ ухаживаній, или поставлю его къ барьеру... Я имѣю права, потому что имѣю серьезныя намѣренія.
— Слушайте, не дѣлайте глупостей!
— Будьте покойны. До свиданья, вы услышите обо мнѣ.
Онъ быстро распрощался и вышелъ, возбужденный планомъ предпринятой противъ неизвѣстнаго противника кампаніи, которая должна была увѣнчать его супружескими лаврами и завидной контрибуціей—приданымъ.
II.
Между тѣмъ, художникъ Турусовъ, не предчувствуя опасности, беззаботно жуировалъ съ пріятелями, которые, по случаю выставки, были въ особомъ возбужденіи. Картины спускались, деньги въ карманахъ болтались, споры объ искусствѣ и попойки тянулись безъ конца.
Но, среди шумныхъ бесѣдъ, нашъ художникъ не забывалъ своей поклонницы, красавицы Лизы, съ которой часто встрѣчался и еще чаще переписывался.
Какъ-то обѣдъ въ клубѣ особенно затянулся, и будущій Рафаэль, взглянувъ на часы, быстро сталъ собираться.
— Я черезъ полчаса, господа, буду обратно, замѣтилъ онъ. — Куда? Зачѣмъ? Нѣтъ, не пустимъ, заговорили товарищи. — Право, дѣло есть...
— Навѣрно, глупости. Развѣ нельзя черезъ посыльнаго устроить?
- И, въ самомъ дѣлѣ, подумалъ Турусовъ. —Идея!
Явился посыльный, расторопный малый, который не разъ исполнялъ для художника деликатныя порученія.
— На тебя, братецъ, кажется, можно положиться, замѣтилъ Турусовъ.
— Помилуйте!
— Видишь-ли, дѣло идетъ о той молодой особѣ, которой ты не разъ письма носилъ, помнишь?
— Какъ же, знаю, восхитительная барышня! — Такъ вотъ, скомандовалъ Турусовъ, —
скинь ка свою аммуницію и надѣнь мою шинель и шляпу. Отлично. Тебя примутъ за художника, кстати, и ростомъ мнѣ подошелъ. Ты
станешь противъ дома, гдѣ живетъ извѣстная особа. Около 8 часовъ она покажется въ окнѣ. Ты пошлешь какъ бы отъ меня рукой воздушный поцѣлуй, другой, третій, затѣмъ раскланяешься и
вернешься обратно
Понялъ?
— Будьте покойны, все будетъ исполнено. Сколько прикажете воздушныхъ поцѣлуевъ послать? — Ну, скажемъ, шесть.
— Полдюжины? Хорошо-съ. Порученіе 60 коп., поцѣлуй 20 коп., значитъ, 1 р. 20 к., а всего...
— Ладно, сосчитаемся. Вотъ тебѣ.
Художникъ сунулъ въ руку посыльному бумажку, и тотъ, поблагодаривъ, исчезъ.
III.
Какъ вѣрный часовой, скрестивъ руки и надвинувъ шляпу, стоялъ посыльный на своемъ посту, не свода глазъ съ завѣтнаго окна. Пробило восемь, когда тамъ появилась изящная, воздушная Фигура и внимательно выглянула.
Онъ выступилъ впередъ и, исполняя порученіе, транспортировалъ по воздуху шесть поцѣлуевъ, одинъ за другимъ, на которые немедленно послѣдовалъ отвѣтъ въ томъ-же родѣ.
Сдѣлавъ заключительный жестъ рукой и приподнявъ шляпу, онъ отступилъ когда ему кто то преградилъ дорогу, положивъ руку на плечо.
— М. г., вы сейчасъ отнеслись къ дамѣ, которой я интересуюсь, съ неподходящими жестикуляціями. Я долженъ просить объясненія. Ратмировъ, къ вашимъ услугамъ. Съ кѣмъ имѣю сомнительное удовольствіе говорить?
— Иванъ Краскинъ, пробормоталъ смущенный посыльный
„И Фамилія
художествен -
ная , подумалъ Пьеръ, принявъ исполнителя за подлиннаго героя.
— Я попрошу васъ, г. Крас
кинъ, удѣлить мнѣ нѣсколько минутъ но важному дѣлу. Если будете
Пьеръ Ратмировъ пришелъ къ заключенію, что необходимо жениться.
Случай ему благопріятствовалъ.
Онъ познакомился съ коммерціи совѣтникомъ Хлопчатобумаговымъ, у котораго было много капиталовъ и одна дочь.
Герой и покоритель сердецъ повелъ атаку. Оставивъ въ покоѣ дочь, которую надѣялся побѣдить съ размаху, онъ принялся за отца. И, дѣйствительно, ему удалось расположить его въ свою пользу. Старикъ-вдовецъ желалъ поскорѣе выдать дочь, которая росла на свободѣ и причиняла ему много безпокойства. А лучшей партіи, казалось, не представится: свѣтскій герой, бонвиванъ, извѣстный въ лучшихъ кругахъ общества, спустившій два состоянія и находящійся на пути къ карьерѣ.
— Что касается моего согласія, любезный другъ, замѣтилъ Хлопчатобумаговъ, —вы не можете сомнѣваться. Я постараюсь побороть упрямство дочери, но съ окончательнымъ рѣшеніемъ надо подождать.
— Почему-же, смѣю спросить? возразилъ Пьеръ, котораго началъ грызть червь безпокойства. —Неужели ваше вліяніе не имѣетъ силы?
Молодой человѣкъ провелъ рукой по макушкѣ, голой, какъ ладонь, потому что мѣстная растительность исчезала одновременно съ наслѣдственными лѣсами.
— Почему, милый другъ? Вы, значитъ, не знаете упрямой головки моей Низы. Она теперь въ періодѣ мечтательности о какомъ-то художникѣ, котораго встрѣчала на выставкѣ—и ничего не подѣлаете.. скорѣе въ воду бросится, чѣмъ измѣнить идеалу...
— Но этотъ художникъ, вы говорите, мечта?
— Нѣтъ, представьте, дѣйствительность, хотя я не имѣю о немъ понятія и даже имени его не знаю, онъ у насъ не бываетъ... но они встрѣчаются, надо полагать... Романтизмъ! порѣшилъ коммерсантъ.
— Вы не придаете, однако, значенія этой игрѣ воображенія? небрежно вставилъ Ратмировъ.
— Конечно, нѣть. Художникъ не безъ таланта, но положенія никакого... Я полагаю, со стороны Лизы, это даже не слабость, а капризъ, и съ закрытіемъ глупыхъ выставокъ все кончится! Подождите-ка, дорогой, потому что силой не возьмешь...
— Хорошо, я начну съ другого конца Заставлю художника очистить поле дѣйствій и отказаться отъ ухаживаній, или поставлю его къ барьеру... Я имѣю права, потому что имѣю серьезныя намѣренія.
— Слушайте, не дѣлайте глупостей!
— Будьте покойны. До свиданья, вы услышите обо мнѣ.
Онъ быстро распрощался и вышелъ, возбужденный планомъ предпринятой противъ неизвѣстнаго противника кампаніи, которая должна была увѣнчать его супружескими лаврами и завидной контрибуціей—приданымъ.
II.
Между тѣмъ, художникъ Турусовъ, не предчувствуя опасности, беззаботно жуировалъ съ пріятелями, которые, по случаю выставки, были въ особомъ возбужденіи. Картины спускались, деньги въ карманахъ болтались, споры объ искусствѣ и попойки тянулись безъ конца.
Но, среди шумныхъ бесѣдъ, нашъ художникъ не забывалъ своей поклонницы, красавицы Лизы, съ которой часто встрѣчался и еще чаще переписывался.
Какъ-то обѣдъ въ клубѣ особенно затянулся, и будущій Рафаэль, взглянувъ на часы, быстро сталъ собираться.
— Я черезъ полчаса, господа, буду обратно, замѣтилъ онъ. — Куда? Зачѣмъ? Нѣтъ, не пустимъ, заговорили товарищи. — Право, дѣло есть...
— Навѣрно, глупости. Развѣ нельзя черезъ посыльнаго устроить?
- И, въ самомъ дѣлѣ, подумалъ Турусовъ. —Идея!
Явился посыльный, расторопный малый, который не разъ исполнялъ для художника деликатныя порученія.
— На тебя, братецъ, кажется, можно положиться, замѣтилъ Турусовъ.
— Помилуйте!
— Видишь-ли, дѣло идетъ о той молодой особѣ, которой ты не разъ письма носилъ, помнишь?
— Какъ же, знаю, восхитительная барышня! — Такъ вотъ, скомандовалъ Турусовъ, —
скинь ка свою аммуницію и надѣнь мою шинель и шляпу. Отлично. Тебя примутъ за художника, кстати, и ростомъ мнѣ подошелъ. Ты
станешь противъ дома, гдѣ живетъ извѣстная особа. Около 8 часовъ она покажется въ окнѣ. Ты пошлешь какъ бы отъ меня рукой воздушный поцѣлуй, другой, третій, затѣмъ раскланяешься и
вернешься обратно
Понялъ?
— Будьте покойны, все будетъ исполнено. Сколько прикажете воздушныхъ поцѣлуевъ послать? — Ну, скажемъ, шесть.
— Полдюжины? Хорошо-съ. Порученіе 60 коп., поцѣлуй 20 коп., значитъ, 1 р. 20 к., а всего...
— Ладно, сосчитаемся. Вотъ тебѣ.
Художникъ сунулъ въ руку посыльному бумажку, и тотъ, поблагодаривъ, исчезъ.
III.
Какъ вѣрный часовой, скрестивъ руки и надвинувъ шляпу, стоялъ посыльный на своемъ посту, не свода глазъ съ завѣтнаго окна. Пробило восемь, когда тамъ появилась изящная, воздушная Фигура и внимательно выглянула.
Онъ выступилъ впередъ и, исполняя порученіе, транспортировалъ по воздуху шесть поцѣлуевъ, одинъ за другимъ, на которые немедленно послѣдовалъ отвѣтъ въ томъ-же родѣ.
Сдѣлавъ заключительный жестъ рукой и приподнявъ шляпу, онъ отступилъ когда ему кто то преградилъ дорогу, положивъ руку на плечо.
— М. г., вы сейчасъ отнеслись къ дамѣ, которой я интересуюсь, съ неподходящими жестикуляціями. Я долженъ просить объясненія. Ратмировъ, къ вашимъ услугамъ. Съ кѣмъ имѣю сомнительное удовольствіе говорить?
— Иванъ Краскинъ, пробормоталъ смущенный посыльный
„И Фамилія
художествен -
ная , подумалъ Пьеръ, принявъ исполнителя за подлиннаго героя.
— Я попрошу васъ, г. Крас
кинъ, удѣлить мнѣ нѣсколько минутъ но важному дѣлу. Если будете