характера, что является одной из существенных черт стиля МХАТʼа. Все сведения, имеющиеся о Ленинградских драматических Ак’ах, говорят нам, что там совсем утрачен какой бы то ни было стиль, (кстати и в дореволюционное время, несмотря на плеяду крупнейших актеров, с трудом улавливаемый). Метанье в репертуаре, приглашение актеров и режиссеров с хорошими именами, но существенно друг от друга отличных (Нелидов, Ильинский, Певцов), гастроли Станиславского, Чехова и т. д: служат тому подтверждением.
Прошедший сезон позволяет констатировать и тот факт, что лишь те постановки имели успех, которые в смысле
актерской игры были объединены единым стилем (Блоха, Иван Козырь, Мандат, напр). Одна из задач Ак’ов и состоит в том, чтобы найденный ими рядом прошлых лет стиль сохранялся бы в основном, эволюционируя и видоизменяясь согласно с требовиями жизни. Пресса истекшего сезона сплошь упрекала Аки в том, что они и в актерской игре не прислушивались к жизни, мы же считаем, что, кроме этого, они во многом грешили и против своей собственной правды. Если, перефразируя Пушкина, „каждый театр должен судить по закону, им самим над собой признанномуˮ, многие спектакли Академических театров должны быть осуждены.
Вл. Филиппов. АЛЕКСАНДР БЛОК И ТЕОРИЯ «ИСКУССТВА ДЛЯ
ИСКУССТВА».
(К 4-й годовщине со дня его смерти — 7 авг. 1921 г. )
Александра Блока не раз уже присоединяли к числу сторонников т. н. „чистого искусстваˮ, провозглашающих возвышенную „свободуˮ и независимость художественного творчества. Между тем в целом ряде статей, написанных Блоком, в его дневнике, наконец, — в самих его стихотворениях мы находим определенные указания на то, что к эстетической теории „искусства для искусстваˮ поэт относился совершенно иначе. Исконный спор о назначении искусства он разрешал отнюдь не в духе кичливых декадентских суждений. Не отделяя художественного творчества от общественности, Блок вовсе не не отрицал того, что между социально-политической жизнью и творчеством наиболее сознательных и одаренных его представителей существует несомненное соотношение. Напротив, ему было присуще сознание взаимного проникновения, „нераздельности и неслиянности искусства, жизни и политикиˮ 1). Эволюция искусства, по его мнению, имеет аналогию и общую связь с закономерным развитием исторических событий. Из многообразных явлений искусства, философии, экономики, политики слагается неразъединимый культурный комплекс.
Блок считал, что зрители, ищущие в театре не „развлеченийˮ, а отклика на пе
реживаемую эпоху или читатели, требующие живого „содержания от литературных произведений, гораздо ближе к истине и к жизни, чем писатели и художники, пытающиеся избавить свое творчество от всякого общественного „служенияˮ и принесения пользы. Особое значение Блок придавал театру, считая, что именно в этой области искусство наиболее близко соприкасается с жизнью: „Здесь они встречаются лицом к лицуˮ 1).
Эстетическое отрицание за искусством всяких обязанностей приносить пользу жизни, самую постановку искусства вне всего окружающего, Блок уподоблял красивому, но бесполезному французскому парку, в противоположность русскому саду, сочетающему в себе красивое с некрасивым и полезным, цветы с грядками овощей. И поэт был уверен, что второй сад ˮпрекраснее красивого паркаˮ. Крупный, осознавший границы своего творчества художник не может отделять себя и свое творчество от окружающего мира, провозглашая независимость искусства. По мнению Блока, „творчество больших художников есть всегда прекрасный сад с цветами и репейником, а не красивый парк с утрамбованными дорогамиˮ 2).
См. предисловие к „Возмездиюˮ.
1) „Письмо о театреˮ. См. т. IХ собр. соч. Блока. 2) „Запись в дневнике (неизданном) 1 апреля
1919 г.
Прошедший сезон позволяет констатировать и тот факт, что лишь те постановки имели успех, которые в смысле
актерской игры были объединены единым стилем (Блоха, Иван Козырь, Мандат, напр). Одна из задач Ак’ов и состоит в том, чтобы найденный ими рядом прошлых лет стиль сохранялся бы в основном, эволюционируя и видоизменяясь согласно с требовиями жизни. Пресса истекшего сезона сплошь упрекала Аки в том, что они и в актерской игре не прислушивались к жизни, мы же считаем, что, кроме этого, они во многом грешили и против своей собственной правды. Если, перефразируя Пушкина, „каждый театр должен судить по закону, им самим над собой признанномуˮ, многие спектакли Академических театров должны быть осуждены.
Вл. Филиппов. АЛЕКСАНДР БЛОК И ТЕОРИЯ «ИСКУССТВА ДЛЯ
ИСКУССТВА».
(К 4-й годовщине со дня его смерти — 7 авг. 1921 г. )
Александра Блока не раз уже присоединяли к числу сторонников т. н. „чистого искусстваˮ, провозглашающих возвышенную „свободуˮ и независимость художественного творчества. Между тем в целом ряде статей, написанных Блоком, в его дневнике, наконец, — в самих его стихотворениях мы находим определенные указания на то, что к эстетической теории „искусства для искусстваˮ поэт относился совершенно иначе. Исконный спор о назначении искусства он разрешал отнюдь не в духе кичливых декадентских суждений. Не отделяя художественного творчества от общественности, Блок вовсе не не отрицал того, что между социально-политической жизнью и творчеством наиболее сознательных и одаренных его представителей существует несомненное соотношение. Напротив, ему было присуще сознание взаимного проникновения, „нераздельности и неслиянности искусства, жизни и политикиˮ 1). Эволюция искусства, по его мнению, имеет аналогию и общую связь с закономерным развитием исторических событий. Из многообразных явлений искусства, философии, экономики, политики слагается неразъединимый культурный комплекс.
Блок считал, что зрители, ищущие в театре не „развлеченийˮ, а отклика на пе
реживаемую эпоху или читатели, требующие живого „содержания от литературных произведений, гораздо ближе к истине и к жизни, чем писатели и художники, пытающиеся избавить свое творчество от всякого общественного „служенияˮ и принесения пользы. Особое значение Блок придавал театру, считая, что именно в этой области искусство наиболее близко соприкасается с жизнью: „Здесь они встречаются лицом к лицуˮ 1).
Эстетическое отрицание за искусством всяких обязанностей приносить пользу жизни, самую постановку искусства вне всего окружающего, Блок уподоблял красивому, но бесполезному французскому парку, в противоположность русскому саду, сочетающему в себе красивое с некрасивым и полезным, цветы с грядками овощей. И поэт был уверен, что второй сад ˮпрекраснее красивого паркаˮ. Крупный, осознавший границы своего творчества художник не может отделять себя и свое творчество от окружающего мира, провозглашая независимость искусства. По мнению Блока, „творчество больших художников есть всегда прекрасный сад с цветами и репейником, а не красивый парк с утрамбованными дорогамиˮ 2).
См. предисловие к „Возмездиюˮ.
1) „Письмо о театреˮ. См. т. IХ собр. соч. Блока. 2) „Запись в дневнике (неизданном) 1 апреля
1919 г.