идеями, настроеніями и стремленіями, о которой оффиціальныя сужденія такъ противорѣчивы, неполны, спорны, неустойчивы; архитектура,—съ другой стороны, какъ-то особенно всѣмъ родственна; съ ней какъ-то непосредственно связана человѣческая психика съ самыхъ раннихъ періодовъ культуры. Кровъ, какъ хлѣбъ и одежда,—условіе существованія и отсюда это, какъ-бы, врожденное предрасположеніе мыслить архитектурными образами; эти, какъ навязчивыя идеи, архитектурныя сравненія. Въ эпохи, когда по историческимъ условіямъ наступаетъ расцвѣтъ архитектурнаго творчества; когда архитектурными достиженіями наполняется атмосфера; когда народныя массы въ архитектурныхъ формахъ воплощаютъ все богатство своихъ надеждъ и вѣры; въ эти эпохи эта склонность должна обращаться въ сущее плѣненіе мысли. Надо вспомнить только время постройки храмовъ Египта и Аѳинъ, готическихъ соборовъ, дворцовъ Италіи, чтобы представить себѣ, какъ мысли современниковъ должны были отражать духъ ихъ архитектуры, ихъ отношеніе къ ней. Эти мысли, если ихъ сумѣть найти, дадутъ, можетъ быть, ключъ ко многому непостигнутому.
На эти размышленія навело меня перечитываніе Декарта.
Геніальный математикъ и мыслитель, въ эпоху, непосредственно слѣдующую за блестящимъ расцвѣтомъ искусства Возрожденія, въ произведеніи, гдѣ главной задачей было установленіе критеріевъ научной истины и методовъ научнаго изслѣдованія; гдѣ со всѣмъ напряженіемъ своей воли онъ слѣдитъ за точнымъ значеніемъ своихъ опредѣленій и утвержденій,—для доказательства и выясненія приводитъ архитектурныя сравненія. Ихъ такъ много и содержаніе ихъ столь своеобразно, что понятно вниманіе къ нимъ архитектора и желаніе въ нихъ разобраться. Три момента особенно меня къ тому побуждаютъ.— Больше другихъ искусствъ архитектура соотвѣтствуетъ средствамъ математическаго анализа,—о ней говоритъ одинъ изъ величайшихъ математиковъ міра. Больше другихъ искусствъ требуетъ она труда философской мысли для освѣщенія ея сложныхъ путей,— Декартъ говоритъ о ней. Когда говорилъ Декартъ, надъ міромъ еще носились тѣни Брунеллески, Браманте, Буонаротти....
Основная мысль, замыселъ, то, что обусловливаетъ существо архитектурнаго произведенія, для чего пропорціи и формы служатъ средствомъ выраженія; то новое, что оправдываетъ повтореніе отдѣльныхъ формъ и пропорцій; то, ради чего эти пропорціи преднамѣрены, ради чего умѣстны или
неумѣстны формы; архитектурное воплощеніе той идеи, которой служитъ произведеніе,—ближе всего Декарту. Оно должно быть цѣльно, едино; оно настолько индивидуально замкнуто, что онъ отрицаетъ возможность сотрудничества; возможность такого совпаденія творческаго настроенія; такого сходства въ побуждающемъ воздѣйствіи идеи, сходства привычныхъ средствъ выраженія ея, чтобы это воплощеніе въ единой формѣ, чтобы исканіе, совершенствованіе ея, послѣдній мастерскій вдохновенный ударъ были возможны.
«Зданія, которыя архитекторъ предпринималъ и завершалъ одинъ, обыкновенно прекраснѣе и сочинены лучше, чѣмъ тѣ, которыя по нѣсколько строителей старались выправить, заставляя служить старыя стѣны, для другихъ цѣлей построенныя» 1).
«Старыя стѣны», отъ которыхъ отняли цѣль ихъ существованія, какъ живыя существа, отъ которыхъ отняли душу. Только въ полной гармоніи со всѣмъ, съ чѣмъ они были связаны, были точно найдены ихъ размѣры, взаимныя пропорціи, ихъ форма, ихъ масса, видъ поверхности, расположеніе и число. Ихъ объединяла идея, воплощенію которой онѣ служили всѣмъ, что отличаетъ ихъ отъ какихъ бы то ни было другихъ стѣнъ. Найдется ли другая гармонія, куда онѣ вошли бы вновь, точно и полно, необходимой составной частью. Труднѣе чѣмъ головы или руки разбитыхъ статуй приспособить для созданія новыхъ, подлинно-художественныхъ,—ввести «старыя стѣны» въ новое сооруженіе неповторяющейся архитектуры.
«И я увѣровалъ твердо, что такимъ способомъ мнѣ много лучше удастся вести свою жизнь, чѣмъ если бы я строилъ только на старыхъ фундаментахъ и опирался бы только на начала, въ которыхъ я позволилъ убѣдить себя въ моей молодости, не испытавъ вѣрны ли они»....
«Старые фундаменты», какъ и старыя стѣны органическая часть какого то цѣлаго. Принявъ старые фундаменты, надо принять всѣ неизбѣжныя слѣдствія, всѣ формы, всѣ измѣренія, все что есть составъ архитектурнаго произведенія. Но если поставлена другая цѣль, если воплощенія ищетъ другая идея, эти фундаменты не годятся, они для нее могутъ быть только плохими.
«...И дѣйствительно, такъ какъ они недостаточны, чтобы его удовлетворить, они могутъ быть только плохими, и я ихъ сравню со зданіемъ, построеннымъ плохо, фундаменты котораго не вполнѣ надежны.
1) Discours de la méthode pour bien conduire sa raison et
chercher la vérité dans les sciences. Перев. Я. Г.
На эти размышленія навело меня перечитываніе Декарта.
Геніальный математикъ и мыслитель, въ эпоху, непосредственно слѣдующую за блестящимъ расцвѣтомъ искусства Возрожденія, въ произведеніи, гдѣ главной задачей было установленіе критеріевъ научной истины и методовъ научнаго изслѣдованія; гдѣ со всѣмъ напряженіемъ своей воли онъ слѣдитъ за точнымъ значеніемъ своихъ опредѣленій и утвержденій,—для доказательства и выясненія приводитъ архитектурныя сравненія. Ихъ такъ много и содержаніе ихъ столь своеобразно, что понятно вниманіе къ нимъ архитектора и желаніе въ нихъ разобраться. Три момента особенно меня къ тому побуждаютъ.— Больше другихъ искусствъ архитектура соотвѣтствуетъ средствамъ математическаго анализа,—о ней говоритъ одинъ изъ величайшихъ математиковъ міра. Больше другихъ искусствъ требуетъ она труда философской мысли для освѣщенія ея сложныхъ путей,— Декартъ говоритъ о ней. Когда говорилъ Декартъ, надъ міромъ еще носились тѣни Брунеллески, Браманте, Буонаротти....
Основная мысль, замыселъ, то, что обусловливаетъ существо архитектурнаго произведенія, для чего пропорціи и формы служатъ средствомъ выраженія; то новое, что оправдываетъ повтореніе отдѣльныхъ формъ и пропорцій; то, ради чего эти пропорціи преднамѣрены, ради чего умѣстны или
неумѣстны формы; архитектурное воплощеніе той идеи, которой служитъ произведеніе,—ближе всего Декарту. Оно должно быть цѣльно, едино; оно настолько индивидуально замкнуто, что онъ отрицаетъ возможность сотрудничества; возможность такого совпаденія творческаго настроенія; такого сходства въ побуждающемъ воздѣйствіи идеи, сходства привычныхъ средствъ выраженія ея, чтобы это воплощеніе въ единой формѣ, чтобы исканіе, совершенствованіе ея, послѣдній мастерскій вдохновенный ударъ были возможны.
«Зданія, которыя архитекторъ предпринималъ и завершалъ одинъ, обыкновенно прекраснѣе и сочинены лучше, чѣмъ тѣ, которыя по нѣсколько строителей старались выправить, заставляя служить старыя стѣны, для другихъ цѣлей построенныя» 1).
«Старыя стѣны», отъ которыхъ отняли цѣль ихъ существованія, какъ живыя существа, отъ которыхъ отняли душу. Только въ полной гармоніи со всѣмъ, съ чѣмъ они были связаны, были точно найдены ихъ размѣры, взаимныя пропорціи, ихъ форма, ихъ масса, видъ поверхности, расположеніе и число. Ихъ объединяла идея, воплощенію которой онѣ служили всѣмъ, что отличаетъ ихъ отъ какихъ бы то ни было другихъ стѣнъ. Найдется ли другая гармонія, куда онѣ вошли бы вновь, точно и полно, необходимой составной частью. Труднѣе чѣмъ головы или руки разбитыхъ статуй приспособить для созданія новыхъ, подлинно-художественныхъ,—ввести «старыя стѣны» въ новое сооруженіе неповторяющейся архитектуры.
«И я увѣровалъ твердо, что такимъ способомъ мнѣ много лучше удастся вести свою жизнь, чѣмъ если бы я строилъ только на старыхъ фундаментахъ и опирался бы только на начала, въ которыхъ я позволилъ убѣдить себя въ моей молодости, не испытавъ вѣрны ли они»....
«Старые фундаменты», какъ и старыя стѣны органическая часть какого то цѣлаго. Принявъ старые фундаменты, надо принять всѣ неизбѣжныя слѣдствія, всѣ формы, всѣ измѣренія, все что есть составъ архитектурнаго произведенія. Но если поставлена другая цѣль, если воплощенія ищетъ другая идея, эти фундаменты не годятся, они для нее могутъ быть только плохими.
«...И дѣйствительно, такъ какъ они недостаточны, чтобы его удовлетворить, они могутъ быть только плохими, и я ихъ сравню со зданіемъ, построеннымъ плохо, фундаменты котораго не вполнѣ надежны.
1) Discours de la méthode pour bien conduire sa raison et
chercher la vérité dans les sciences. Перев. Я. Г.